Страница 49 из 68
— Постой! — довольно поспешно крикнул демон, а я улыбнулась. Вот так то! Не ты один умеешь провоцировать. Попался как ребенок! Внутреннее порадовалась такой мелочи.
— Я слушаю, — снова вернула калитку в прежнее положение и в очередной раз скрестила руки на груди.
— Ладно, — выдохнул он, — слушай. Ты ведь знаешь, что я могу бросить вызов Кеору и попробовать занять место сильнейшего? — кивнула — Тогда ты должна понимать, что старейшие в Совете Артенсейров явно не хотят этого допустить. Более чем уверен, что после твоей внезапной смерти, именно на меня падут все обвинения. И тогда придется иметь дело с разъяренным Кеором, а уж это, поверь мне, просто машина для убийства, — он грустно ухмыльнулся.
— То есть, если я правильно поняла, то бросить вызов ты можешь, но если Кеор придет к тебе со схожими намерениями, пусть по другим причинам, то ты этого боишься? — я нахмурилась.
— Не совсем, — к моему удивлению, высший пропустил шпильку про страх, — просто если проводится официальный вызов, соблюдается определенный протокол, и как правило оба демона — в большей или меньшей степени — остаются довольно хладнокровными и рассудительными. Вызов — это бой силы и чести, иначе твоя победа ничего не стоит, и представители других родов могу не признать тебя победителем. Но вот если есть основания для мести, то тогда начинается совершенно другая история, в которой чинному хладнокровию, равно как и уважению протокола или чести места не остается. Чем сильнее демон, тем страшнее он в гневе. А если гнев полностью его захватывает… В общем, поверь, если в официальном бою за право сильнейшего у меня есть шанс, то в случае, когда Кеора накроет жажда крови — и я уверен, Совет обстряпает все так, что никто и не усомнится в праведности его мести — то, боюсь, шансы мои крайне ничтожны. Для меня помочь тебе означает помочь и себе. Ну как, теперь веришь?
— Теперь я подумаю над твоим предложение, — спокойно ответила ему, — но что именно ты предлагаешь?
— Физическую защиту, поддержку, если потребуется, устранение тех, кто попробует навредить тебе. Поверь, это не так уж и мало. Демоны, а высшие тем более, редко предлагают такое человеку. Точнее вообще никогда не предлагают. В случае согласия, войдешь в историю как первая достойная.
— Пф-ф, — я фыркнула, — премного благодарна, но вхождение в историю меня не очень интересует, — глянула на демона и добавила чуть мягче, а то уж больно обиженным он выглядел, — но я правда сейчас не могу согласиться, мне надо все обдумать. К тому же, в случае моего согласия, тебе придется поклясться, что не навредишь Кеору. Вы вообще способны нормально уживаться вместе?
— При определенных усилиях со стороны каждого — вполне, — пожал плечами высший, — Когда можно прилететь за ответом?
Я задумалась. Дождаться Кеора? Что-то мне подсказывало, что демон окажется не в восторге от ситуации, значит лучше принять решение самой, а уже потом поставить его перед фактом. Все-таки моя жизнь, мне и решать.
— Завтра, — ответила я, — прилетай завтра.
— Договорились, Сатрея, — легкий кивок. Это что признание меня как равной? Быть не может. — До завтра, — демон отступил на пару шагов назад, материализовал крылья и взлетел. До этого я искренне полагала, что крылья у высших белые, потому что такого цвета они были у Кеорсена и Маорелия, но крылья Рейшара имели светло-коричневый цвет. Любопытный он все-таки. Я улыбнулась. Да, сегодня мне предстоит все обдумать, и решить какую клятву стребовать, но в целом, я уже знала, каким будет мой ответ.
Плотно закрыв калитку, поспешила вернуться в дом. Тина на кухне заканчивала убирать последствия нашего неудачного чаепития. В мусорном ведре виднелись осколки некогда голубого фарфорового блюдечка, расписанного в белый цветочек. Снова стало стыдно за вспышку ярости, и никакая демонская кровь меня не оправдывала. Поймав мой грустный взгляд, Тина подошла ближе, и мягко сказала:
— Не переживай, ты справишься.
— Блюдце жалко, — тихо выдохнула я.
— Жалко руку твою, — не согласилась девушка, — вот увидишь, попросишь махра Кеорсена, и он тебе хоть десяток таких блюдцев принесет, — весело подмигнула, но я не разделяла ее веселья и просто покачала головой.
— Ладно, — одернула сама себя. Не время впадать в уныние! — пойдем двигать комод, а то там книга уже полдня за ним лежит.
— И правда, — хлопнула в ладоши Тина.
Достав упавшую книгу — какой-то нелепый дамский роман, видимо оставшийся еще от Лири — Пятиана ушла готовить ужин, а я решила немного побегать, надеясь, что это хоть как-то поможет взять разбушевавшиеся эмоции под контроль. Поднялась к себе в комнату, переоделась, выбрав для этого удобные фиолетовые шаровары и светло-серую тунику, и вышла во внутренний двор. Оглядела сырую площадку, тяжело вздохнула, скинула мягкие тапочки, в которых дошла сюда, и побежала, стараясь огибать лужи.
Ноги немного увязали в чуть размягченной осеннем ливне земле, и бежать оказалось довольно тяжело, но сейчас меня это радовало. Мне казалось, если потратить все силы на бег, то не останется сил на проявление сильных эмоций. Хотела надеяться, что такое состояние скоро пройдет, что скоро демонская кровь успокоится, и я снова буду в состоянии отвечать за свои слова и поступки, но только у меня не было реальных причин так думать, только пустая надежда. Злость, гнев, раздражение, стыд, печаль, апатия — сегодня все это я испытала сполна и возвращаться к этому не намерена. Решительность придала мне сил, и я пробегала почти до самого ужина, остановившись лишь тогда, когда Тина вышла на крыльцо, позвав к столу. Быстро ополоснулась, переоделась все в тоже коричневое платье, что было на мне днем, и спустилась вниз.
На столе уже стояли дымившиеся тарелки с жаркоем, отварным картофелем, щедро сдобренным сливочным маслом и свежей зеленью и холодная закуска из тушеных овощей. Поужинав, и запив все парой чашек мятного чая, я пошла в гостиную. Мне предстояло придумать текст клятвы для Рейшара, которая бы не позволяла ему навредить любому обитателю этого дома и уберегла бы меня от неприятных сюрпризов в будущем. Достала чистый лист бумаги, карандаш и начала выводить слова. Но каждый раз выходило что-то не то. Я писала, зачеркивала, снова писала и снова перечеркивала. Каждый раз мне казалось, что он сможет обойти данную клятву, а меня это не устраивало. Через полчаса, закончив прибирать на кухне, ко мне присоединилась Тина и продолжили мозговой штурм мы уже вместе. Читать, равно как и писать девушка не умела, поэтому сначала я озвучила ей все написанные варианты клятв с пояснением, где и что меня не устраивает, а потом мы продолжили устно обсуждать возможные формулировки. Я закончила писать, когда уже совсем стемнело. Тина отпросилась уйти спать часом ранее, сославшись на усталость, и я, разумеется, не была против. Переписав финальную клятву на чистый лист, оставила его на столе и уставшая физически и эмоционально поднялась в спальню. Из последних сил сняла платье, натянула ночную сорочку и, как только голова коснулась подушки, провалилась в сон.
Ночью мне снились странные сны, заставлявшие ворочаться с боку на бок, то скидывать, то напротив зарываться в одеяло, поэтому ничего удивительно, что проснувшись утром, я чувствовала себя еще более разбитой, чем накануне. С тяжелой головой поплелась в ванную, умылась, посмотрела в зеркало и замерла. Это была я, и одновременно НЕ я. Казалось, отражение осталось все таким же, но некоторые черты немного поменялись — излом бровей стал чуть выразительней, губы больше, а цвет глаз насыщенней. Пропали родинки и редкие веснушки, которые периодически появлялись от долгого пребывания на солнце. Теперь кожа была идеально матовой, ровной и оттого казалась нереальной, чужой. Медленно моргнула, надеясь, что наваждение спадет и все останется как прежде, но нет. Ладно, хватит самолюбованием заниматься, надо на пробежку! Вернулась в комнату, оделась, собрала волосы в высокий хвост и спустилась во двор. По дороге увидела цветущую Тину, готовившую нам завтрак. Быстро поздоровалась и убежала дальше. Я пробегала почти час, щеки раскраснелись от прохладного воздуха. Ступни горели от холодной земли, подернутой инеем, но с лица не сходила счастливая улыбка. Странно, никогда бы не подумала, что бег может доставлять столько удовольствия. Вернулась в комнату, еще раз умылась и переоделась, остановив свой выбор на полюбившейся белой рубашке со свободными рукавами, перехваченными в нескольких местах мягким резинками, вшитыми в ткань, и насыщенно-зеленой юбке из тонкой шерсти. Прическу переделала в мягкий пучок на затылке, обула черные сапожки и спустилась вниз.