Страница 55 из 69
В Венеции развивались своим чередом крупные события, немало изменений происходило и в правительственной структуре республики. Но нет никаких свидетельств того, чтобы мессер Марко занимался политикой. Он с головой ушел в торговлю — его занимала только торговля да неизбывные думы о прошлом, о золотом Востоке. Хотя его книга была написана, размножена в копиях, переведена на много языков и уже ходила, часто в искалеченном виде, из рук в руки, он все еще всюду рассказывал о виденных им странах и чудесах. Семейным эти разговоры, должно быть, давно надоели, друзья и знакомые Марко уже избегали его. Поскольку в своих рассказах Марко называл необыкновенные числа, к нему прилипло прозвище — «мессер Марко Мильоне». Ему страстно хотелось возбудить у своих земляков интерес к торговле с Дальним Востоком, он то и дело предлагал им разные проекты — он убеждал венецианцев, что торговля с землями великого хана принесет «миллионы», в особенности если руководить ею будет он, мессер Марко Поло, знающий эти земли так, как никто другой на свете.
Но ко всем этим проектам Марко, обещавшим златые горы, венецианцы, оставались глухи. У них было достаточно хлопот и у себя на родине и в других странах, от фантастических планов торговли с Дальним Востоком они просто отмахивались. Хотя Венеция Светлейшая богатела и набиралась сил, такие обстоятельства, как постоянные раздоры с папой, войны с другими городами и государствами, смена дожей и членов совета, а также внутренние волнения заставляли купцов с Риальто вкладывать капиталы лишь в те предприятия, где прибыль была надежна и давалась быстро. Быстрый оборот и скромные барыши, которые приносила торговля в близлежащих землях, были желательнее, чем связанные с огромным риском сказочные доходы в отдаленных странах. Более того, этим опытным дельцам, благодаря которым Венеция стала владычицей морей, мессер Марко Мильоне, всем надоевший своими россказнями о Дальнем Востоке, казался просто помешанным.
Свою книгу, написанную в генуэзской тюрьме, путешественник не забывал; живя в Венеции, экземпляр или даже несколько экземпляров этой книги он, видимо, хранил при себе. Надпись на экземплярах рукописей книги Марко, находящихся в Париже и Берне, гласит, что мессер Марко подарил свою книгу «монсиньору Тибо, рыцарю, владельцу Сепой, да хранит его Господь». Из надписи явствует, что этот рыцарь, приезжавший в Венецию как представитель Карла Валуа[103], попросил книгу Марко у самого автора. Он получил — в августе 1307 года — будто бы первоначальную рукопись книги Марко. Хотя то обстоятельство, что Тибо был в это время в Венеции и получил список книги Марко, не подлежит сомнению, мы, однако, не знаем, преподнес ли ему книгу сам Марко: для решительных утверждений у нас не имеется никаких доказательств. Ведь в упомянутой выше надписи говорится, что экземпляр, на котором она сделана, представляет собой лишь копию первоначальной рукописи, полученной Тибо, — учитывая этот факт, а также фальшивую льстивость надписи по адресу Карла Валуа, приходится сомневаться, дарил ли вообще Марко рыцарю рукопись своей книги или какую-либо ее копию.
Венеция переживала бурное время, история творилась на глазах Марко. Но как и большинство свидетелей исторических событий, он стоял к ним слишком близко и испытывал на своей жизни чересчур сильное их влияние, чтобы смотреть на них объективно и верно определить их значение в истории своей родины, в ее прошлом и будущем. Правлением дожа Пьетро Градениго были довольны далеко не все. В 1300 году возник неудачный заговор Марко Бокконьо. Когда с заговором было покончено, на высокой виселице между красными столбами Пьяцетты раскачивались, встречая возвращавшихся из плавания моряков, трупы руководителя заговора и десяти его сообщников.
Заговор Бокконьо был лишь первым проявлением недовольства, тлевшего среди венецианцев, первым звеном в цепи внутренних смут. Улицы были постоянно полны мятежниками, у дворцов, храмов, мастерских и складов стояла стража. Тяжба и раздоры с церковью по поводу Феррары привели к тому, что папской буллой от 27 марта 1309 года Венеция и ее жители были отлучены от церкви. Все договоры с Венецией были объявлены недействительными, венецианское имущество за границей конфисковалось, всем сынам церкви торговать со Светлейшей запретили, а к духовенству обратились с призывом, чтобы оно покинуло обреченный город. К Риальто неслись слухи о поджогах и разграблении венецианских банкирских контор, мастерских и кораблей, находившихся за пределами республики, такие нападения происходили даже в далекой Англии. Венецианскую торговлю сковал словно бы паралич, всякая жизнь на лагунах начала постепенно замирать. На первых порах венецианцы встречали все беды с отвагой, но когда их гарнизон в Ферраре, не устояв перед болезнями и силой осаждающих войск, сдался, когда пришла весть о гибели одной из венецианских флотилий, дож Градениго, подстегиваемый усиливающимся в Венеции голодом и волнениями, направил к святому отцу в Авиньон[104] миссию со смиренной просьбой о мире. Папа согласился и снял отлучение, но с Венеции была взыскана большая контрибуция, и недовольство правлением Градениго возросло еще более.
Все это нарушало тихий образ жизни мессера Марко. Но очень скоро ему предстояло увидеть на улицах родного города куда более ужасные дела. Правлением Градениго был недоволен уже не только народ, дожа возненавидело и много знатных родов. Вожаками таких знатных родов были Марко Кверини и Баямонте Тьеполо. Заговорщики предполагали захватить Риальто и убить дожа, а также главных его сторонников. Поднять восстание было решено утром дня святого Вито, 15 июня 1310 года. В этот день сплошным потоком лил дождь, и с моря ворвался жестокий ураган. Грохотал гром, грозовые молнии заливали зловещим светом всю узенькую улицу Мерчерья — она была и остается поныне главной деловой улицей Венеции. Крики: «Liberta!» («Свобода!») и «Morte al doge Gradenigo!» («Смерть дожу Градениго!») тонули в вое ветра и шуме дождя. Различные группы заговорщиков, вопреки договоренности, не сумели найти друг друга и стянуть свои силы. Войска дожа напали на одну группу на Пьяцце и разгромили ее: дож был предупрежден о заговоре накануне.
В то время как группа заговорщиков во главе с Тьеполо, крича и размахивая оружием, двигалась по улице Мерчерья, домовладельцы, из любви к уличным скандалам, со всех сторон начали забрасывать ее камнями и всем, что попадет под руку.
Как это произошло с Абимелехом в дни Израиля, так случилось и сейчас. Заговорщиков охватила паника, едва только пал знаменосец. Некая женщина по имени Джустина Россо, услышав под своим окном леденящие кровь крики «Morte ai tira
Однажды донну Россо позвали к дожу, который хотел отблагодарить ее от имени республики. В ответ на вопрос, что она просит в награду за свое смелое деяние, донна Россо скромно ответила, что отказывается от вознаграждения, но все же выразила желание, чтобы ей было разрешено вывешивать в окне флаг святого Марка каждый раз в день святого Вито. Она попросила, кроме того, чтобы с нее брали налога не больше пятнадцати золотых дукатов в год. Слух об этом обошел все каналы и площади, и ее дом — Casa Giustina, — дом женщины, которая отказалась от дожеской награды за свой смелый поступок, — потом показывали каждому. Дом Джустины, так же как и она сама, не забыты в старой Венеции и поныне.
103
Валуа — в начале XIV века фамилия французских владетельных принцев. — Прим. ред.
104
Авиньон — город в Южной Франции, резиденция пап с 1309 по 1377 год. — Прим. ред.