Страница 28 из 69
Чудесное телосложение и красота жителей Кашмира вошли в поговорку. В этом они равны европейцам... Особенно красивы женщины... Чтобы взглянуть на эти прячущиеся сокровища, я прибег к маленькому ухищрению, часто применяемому моголами; женщины [Лахора] — красивейшие брюнетки во всей Индии и справедливо славятся своими нежными и чудесными формами. Я пошел вслед за несколькими слонами, в частности за одним, в богатых украшениях, и был уверен, что увижу то, что я так хотел видеть, ибо женщины высовывают головы в окошечки лишь после того, как услышат бренчание серебряных колокольчиков, подвешенных у слона с обеих сторон. Вследствие моего любопытства… я твердо убедился, что в Кашмире есть столь прелестные личики, что могут равняться с любыми красавицами Европы.
У француза XVII века, как видно, было много общего с венецианцем XIII века.
Из Кашмира караван пошел на северо-восток и поднялся на Памир: проводники Марко уверяли, что это самое высокое место в мире. Марко отмечает, что во время его пребывания там воздух был так холоден, что нигде не видно было ни одной птицы. Рассказы многих древних китайских паломников, пересекавших Памир, подтверждают сообщение Марко, то же самое говорят и новейшие исследователи. У венецианца был острый глаз, а восхождение на крышу мира так врезалось ему в память, что когда он, почти тридцать лет спустя, диктовал свою книгу в далекой Генуе, он припомнил, как тускло на этой высоте горел разложенный путешественниками костер, как он светился другим, необычным цветом, насколько труднее обычного было там сварить пищу.
Здесь Марко увидел и первым описал больших диких баранов, которые в его честь были названы Ovis Pollii[56]. Марко отметил, что у этих баранов длинные рога, в четыре-шесть ладоней, пастухи из них выделывают чаши и другую посуду. Несмотря на наличие волков, баранов было тут такое множество, что пастухи строили из рогов загоны и хижины, а бараньи кости складывали в кучи по сторонам дороги, чтобы указывать прохожим путь во время снегопадов.
Спустившись с Памира по ущелью реки Гёз[57], Поло вышли на широкие равнины Восточного Туркестана, ныне называемого Синьцзяном. Здесь то тянутся пустыни, то встречаются богатые оазисы, орошаемые множеством рек, текущих с юга и запада.
Поло прежде всего побывали в Кашгаре — здешний климат показался Марко умеренным, природа, по его мнению, давала тут «все необходимое для жизни». Из Кашгара путь каравана лежал по-прежнему на северо-восток. Хотя Никколо и Маффео, вероятно, жили в Самарканде во время своего первого путешествия, у нас нет доказательств того, что здесь побывал Марко. Не имея возможности точно описать этот город, Марко заполнил соответствующую страницу еще одной легендой о христианских чудесах. В XI веке в Самарканде будто бы был крещен христианскими миссионерами властитель этих земель Чагатай[58]. Христиане Самарканда на радостях «выстроили большую церковь во имя святого Иоанна Крестителя». Когда церковь строили, то в основании одного столба положили «прекрасный большой квадратный мраморный камень, принадлежавший сарацинам», и церковь была сооружена так, что на одном этом столбе держалась вся ее крыша! Неверные очень сердились, но поскольку из страха им приходилось молчать, то тем более они возненавидели христиан. Чагатай в свой час отправился к праотцам, на трон взошел его малолетний сын, а регентом при нем стал племянник Чагатая — сарацин. Единоверцы регента, только и ждавшие удобного случая, стали роптать и потребовали вернуть им камень. Взять за него деньги они отказались, им хотелось вынуть камень из-под столба, чтобы церковь рухнула, а ненавистные христиане тяжко пострадали. Регент приказал вернуть сарацинам их камень, дав сроку два дня. Христиане «со многими слезами молились благословленному Иоанну Крестителю, прося помочь им в их великом несчастье». И вот, когда в назначенный день сарацины пришли в церковь, чтобы унести камень, они увидели, что державшийся на камне столб «сам собою поднялся с камня на три ладони» да так и держался в воздухе безо всякой опоры снизу.
Отметим любопытный факт: в одном китайском описании Синьцзяня, составленном в XIV веке, говорится, что «там [в Самарканде] есть храм, держащийся на четырех очень массивных деревянных столбах, по сорок футов в вышину. Один из этих столбов висит в воздухе, и [его основание] отделено от пола более чем на фут».
Все это заставляет вспомнить здание Хлебной биржи в Виндзоре, построенное Кристофером Реном. Архитектор спроектировал здание, обойдясь без внутренних колонн, поддерживающих крышу, но жители города требовали, чтобы колонны были. Сэр Кристофер пошел на уступку, но поставленные им колонны не только не держат крышу, но и не соприкасаются с ней на несколько дюймов. И вдруг в каком-нибудь будущем суеверном веке возьмут да и скажут, что Хлебная биржа в Виндзоре построена без опоры на колонны только благодаря чуду!
Из Кашгара наши путешественники отправились в Яркенд, где наблюдательный Поло заметил, что многие жители здесь болеют особой болезнью: на шее у них разрастаются зобы. Марко рискнул высказать предположение, что такая болезнь вызывается дурной водою. Все позднейшие путешественники подтвердили тонкое наблюдение Поло. Распространенность этой болезни в районе Яркенда специально отмечали и сэр Перси Сайкс[59] и Свен Гедин[60]: последний, как и Марко Поло, причиной заболевания считает здешнюю недоброкачественную воду.
Затем, по ходу своего путешествия, Поло описал древний город Хотан, где столетиями добывались изумруды. Но гораздо важнее была здесь торговля нефритом, который из века в век шел отсюда на китайский рынок. Путешественники могли наблюдать, как в руслах высохших рек рабочие откапывают куски драгоценного камня — так это делается там и по сию пору. Из Хотана нефрит везли через пустыни в Пекин и Шачжоу, здесь он шел на полированные изделия священного и несвященного характера. Жажда китайцев к нефриту ненасытна, ценнее нефрита для них ничего нет, они считают его квинтэссенцией, материальным воплощением силы ян — светлого мужского начала мироздания.
Покинув Хотан, Поло, останавливаясь на отдых у редких оазисов и колодцев, поехали по однообразной, покрытой барханами пустыне. Нравы жителей оазисов — с той поры они не изменились — произвели на Марко сильное впечатление. Он рассказывает, например, что если муж уезжает от жены по каким-либо делам в другое место на двадцать дней или больше, то жена до возвращения мужа берет себе другого, а ее муж также может взять себе там другую, временную жену. Вызывает недоумение, почему Марко, сего знанием всяческих нравов, приобретенным как на родине, так и в странствиях, был столь поражен этим обычаем, что счел нужным, хотя бы и кратко, рассказать о нем в своих записках. В этой связи не лишена интереса одна занимательная итальянская книга — руководство для путешественников в страны Востока, составленное в первой половине XIV века. Называется эта книга «La Practica della Mercatura» («Практика торговли»), автор ее — некий Франческо Бальдучи Пеголотти, опытный путешественник, служивший в банкирском доме Барди во Флоренции[61]. Во второй главе своего любопытного сочинения автор пишет, что путешественник, собравшийся ехать в Китай, «чтобы побывать там и возвратиться с товаром», должен отрастить бороду и не брить ее. Потом, после предостережений против излишних затрат на переводчика, Пеголотти пишет:
а если купец пожелает взять с собой из Таны женщину, он может это сделать, если же не пожелает, то это не обязательно; но если он возьмет ее, то о нем будут заботиться гораздо больше, чем в том случае, когда не возьмет. И если он ее возьмет, то выгоднее, чтобы и она и служанка были знакомы с куманским языком[62].
56
Ovis Pollii — название, данное русским путешественником, зоологом Н. А. Северцовым, памирской разновидности архара (Ovis ammon). — Прим. ред.
57
Гёз (Гёздарья) — южный приток реки Кашгар (система Тарима). — Прим. ред.
58
Чагатай (Джагатай) — второй сын Чингис-хана, получивший от отца в удел весь Туркестан (так называемый Чагатайский улус), правил им в 1227–1242 годы. Известие о переходе его в христианство не подтверждается историческими источниками. — Прим. ред.
59
Перси Сайкс — офицер-разведчик индо-британской службы и английский дипломатический агент; жил в Иране около 25 лет (1893–1918), совершил за это время семь больших путешествий по стране; посещал и некоторые области других азиатских стран, пограничных с Россией. — Прим. ред.
60
Свен Гедин — шведский путешественник по Азии, крайний реакционер, поддерживавший германских фашистов. В 1894–1909 и 1927–1935 годы совершил несколько больших путешествий по Центральной Азии; впервые исследовал Трансгималайские горы. — Прим. ред.
61
Муж дантовской Беатриче был Барди.
62
Куманский язык — кыпчакский, или половецкий, один из тюркских языков, распространенный в средние века в причерноморских, прикаспийских и среднеазиатских степях. — Прим. ред.