Схватка

Машину поставили за сложенными железобетонными панелями и завернутыми в целлофан блоками кирпичей. С этой позиции было удобно наблюдать за домом, стоящим рядом с недостроенной водонапорной башней. Ориентировка, которую дала певичка, оказалась на редкость точной.

Двухэтажный особняк буквально утопал в яблонях и вишнях, раскидистых кленах и черемухи. В доме светилось только одно окно на втором этаже.

— Жаль, мы не знаем планировки хаты, — сказал Голощеков. Он нервно мял в руках сигарету, не рискуя прикуривать.

— Дом небольшой, разберемся, — Воробьев наскоро переговорил с Буханцом и Рюмкой о последовательности действий. К ним присоединился Заполошный, спокойный, высокого роста человек.

— У кого есть лишний санпакет? — спросил он, — свой я оставил в гараже…

— Будем надеяться на лучший исход, — успокоил его Буханец.

— Ну что, Вадик, ни пуха ни пера, — Голощеков потрепал по плечу Воробьева. — Работайте с оглядкой, если появится необходимость, вызывай нас с Семеном…

— К черту, — Воробьев поправил под курткой автомат и, пригнувшись, шагнул из-за укрытия и устремился в сторону особняка. Выбрав дистанцию, за ним отправились Буханец, Рюмка и Заполошный.

Вскоре сумерки и кустарник скрыли их из виду. Воробьев, бежавший впереди, заметил, как сквозь заросли просвечивается второй этаж дома, чего раньше не было заметно. Это вызвало у него двоякое чувство — тревогу и ощущение неотвратимости.

Буханца он заметил, когда тот огибал поставленную на высокие козлы железную бочку. По его хищной позе он понял, что этот парень уже давно забыл о таких вещах, как страх в ожидании боя.

Перед последним броском они притаились за кустами смородины, издававшей терпкие осенние запахи. Окна первого этажа были плотно закрыты изнутри шторами и лишь две световые полосы по бокам нарушали светомаскировку.

— Жаль, что мы не знаем, кто в доме обитает, — сказал Буханец, — Можем пролить невинную кровь.

— А мы сначала сделаем разведку, — Воробьев сдерживал дыхание. Но это у него плохо получалось. — Жаль, что у нас нет лестницы-штурмовки… По идее, надо бы начинать с верхнего этажа.

— Это, по-моему, не проблема, видишь справа дерево?

Скрываясь за кустами и стволами деревьев, они устремились к дому. Перескочили неглубокую, полную воды, канаву и оказались у «пьяного» забора. Когда они проникли в сад, их опутали колючие щупальца крыжовника. Роса окропила руки и оружие, которое они держали наизготовку.

Вышли на занесенную опавшей листвой дорожку, прошли мимо гаража, из ворот которого выглядывал задок светлых «жигулей». Из-за угла появился человек — это был Чугунов.

— Кажется, в доме полно людей, — сказал он, — я слышал мужские голоса.

Они обогнули угол дома и едва не уперлись лбами в толстый, с грубой, потрескавшейся корой каштан.

— Подсади, — попросил Воробьев Буханца, и когда тот подставил колено, он ухватился за сук и подтянулся.

Добравшись до светящегося окна, увидел картину допроса. В центре комнаты, за столом, сидел бледный, взъерошенный человек, явно подавленный и весь его жалкий вид резко контрастировал с открытым кейсом, в котором находились аккуратно сложенные долларовые банкноты.

У закрытых дверей безучастно застыл здоровенный амбал в кожаной короткой куртке, второй охранник находился поблизости, за спиной сидящего за столом. А парадом командовал высокий, худощавый блондин, с напрягшими на висках венами, большим подвижным ртом и большими, прижатыми к черепу ушами. На нем был темный длиннополый плащ. Человек был явно раздражен и когда говорил, оживленно жестикулировал одной рукой, вторую руку держал в кармане плаща.

Воробьев затаился, стараясь, чтобы автомат не задел железный карниз и чтобы случайно нога не соскользнула с мокрой ветки.

— Я тебя вообще мог бортонуть, — грубо вещал блондин, — но я, как видишь, еще с тобой разговариваю.

Человек порывался что-то возразить, но ему этого не позволили сделать.

— Как мы с тобой договаривались? После того, как деньги из Арефьевской машины перекочевывают в вашу, вы на газах направляетесь в сторону Чехова и на стоянке возле универмага передаете кейс Пузырю, который ждал вас в «девятке»… Больше от тебя ничего не требовалось и за это ты должен был получить пятьдесят штук зеленью…А что произошло на самом деле?

Допрашиваемый сглотнул слюну, допрос ему давался с трудом. Наконец он озвучил несколько слов :

— Я сделал все как мы говорили…Но ведь Фура был убит, мы не ожидали, что начнется стрельба…И мы рванули туда, куда нам указал ты…И действительно, на стоянке мы нашли «девятку», к которой мы подъехали дверь к двери…Из «девятки» высунулся толстый хмырь и мы ему отдали кейс с бабками…Все! А куда он потом делся, нас это не интересовало…

— Заткни сопло, Бобон! Пока что я, Полоз, здесь диктую свои законы, — блондин артистично большим пальцем ковырнул себя в грудь. — Ты забыл сделать одну простую вещь: вместе с деньгами к нему в машину должен был сесть ты, понял, Гондон Иванович…А вместо этого, ты выгребаешь из кейса пятьдесят кусков, остальные отдаешь Пузырю и отпускаешь «девятку» на все четыре стороны…

— Я был за рулем, а Крыса лежал на заднем сиденье, истекая кровью…Никто не думал, что так глупо все обернется…Я свою работу выполнил, и имею право на гонорар…

…Воробьев связался по трубке с Буханцом и велел ему начинать проникновение в дом. Между тем, в комнате резко стала меняться мизансцена. Полоз неожиданным ударом ноги сшиб со стула Бобона и стал им играть в футбол.

— Нн-а, сука, нн-а и не говори, что мало! — потом Полоз обратился к рядом стоящему охраннику: — Серый, давай сюда водонагреватель, я этому пикадору засуну его в прямую кишку…Из-за него все дело провалилось…Пузырь, сука, смылся и теперь ищи ветра в поле…

Допрашиваемый, закрыв руками лицо, пытался уползти под стол, однако охранник ногой, словно колоду, отбросил его от стола. Полозу под ноги. Но, видно, тому было жалко своих изящных с широким рантом ботинок, ибо Полоз, схватив Бобона за волосы, приподнял его и сильно саданул коленом по лицу. Потом еще раз, задрав ему голову, резко, со стуком, ударил ею о кромку стола.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.