Страница 17 из 38
— А этот собор действительно такой древний? — Попыталась сменить тему Ната.
— Еще в царские времена заложен был. — Проводник снова глядел на сооружение. — В Великую Отечественную досталось ему. Били по собору прицельно, когда корректировщик немецкий наверх залез и следил за нашими кораблями… И за Кронштадтом.
Повисла долгая пауза. Потом Кондор с Отшельником одновременно взглянули друг на друга и не сговариваясь пошли ко входу. Глеб поспешил следом, а остальным Кондор приказал ждать внизу.
Довольно легко им удалось отыскать лестницу, ведущую на колоннаду. Решетка, перегораживавшая коридор когда-то, сиротливо валялась на пыльных ступенях. Поднимаясь все выше, Глеб осторожно касался пальцами стен величественного храма. От сооружения почти ощутимо веяло древней силой. Какие тайны хранят эти стены? Каким еще страстям человеческим станет храм немым свидетелем? Возвышаясь незыблемым памятником ушедшей эпохе человека, он безмолвно хранил секреты прошлого. На одной из стен, на куске, очищенном от потрескавшейся штукатурки Глеб заметил текст, начертанный мелкими кривыми буквами:
«…произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь;
И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои;
И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих;
И цари земные и вельможи, и богатые и тысяченачальники и сильные, и всякий раб и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор…»
Дальше было не разобрать. Как ни вглядывался мальчик в шершавую поверхность стены, пытаясь узнать что-то еще о тех ужасных днях Катастрофы, большего храм ему не открыл. Глеб не раз пробовал расспрашивать старого Палыча о том, как случилось ЭТО. Палыч всегда отмалчивался и лишь однажды выдавил из себя несколько скупых фраз о реве сирен, криках, панике, толчее при эвакуации, голоде и лишениях первых месяцев под землей… Вспоминать, а тем более говорить об этом всегда было как-то… неудобно что ли… Неуместно… Стыдно… Стыдно из-за тех, кто своими распрями и амбициями довел мир до Катастрофы, и тех, кто, поддавшись панике, по головам других лез в спасительное лоно метрополитена.
В этот момент Отшельник окрикнул ученика. Глеб, прыгая через две ступеньки, поднялся к сталкерам. У мальчика дух захватило от ошеломительного вида, открывшегося с верхотуры. Разглядывая панораму покинутого мира, Глеб испытывал двойственные чувства. Восторг от расстилавшегося вокруг бескрайнего пространства и горечь сожаления от вида искрошившихся людских построек. Мальчик не в силах был понять, насколько разрушительной должна быть ненависть людская, чтобы безрассудно принести в жертву все живое — природу… воду… землю…
Взглянув в другую сторону, Глеб обомлел. Точно такое, как в его сне, за деревьями простиралось…
— Море…
— Ну, почти. Финский залив. А вон та полоска земли и есть Кронштадт. — Отшельник указал рукой вдаль.
Кондор достал бинокль и принялся внимательно изучать далекий берег.
— Ну что там, видно чего?
— Тишь да гладь… Сигналов тоже не наблюдаю.
Глеб полюбовался бликующей водной гладью и прошел по периметру галереи на противоположную сторону. Внизу раскинулось заболоченное озеро. На илистой поверхности булькали пузыри. Белесая дымка испарений, поднимаясь с воды, обволакивала два островка, заросших кустарником. Присмотревшись, мальчик заметил там какое-то движение и позвал наставника.
«Люди!» — решил Глеб. — «Вот на Московской удивятся, когда узнают, что именно я…»
— Опа. — Бывалому сталкеру хватило одного взгляда в прицел винтовки. — Старые знакомые. Ольгин пруд облюбовали.
Подбежал Кондор. Глянул в бинокль и выругался. Глеб, сгорая от любопытства, бесцеремонно выдернул аппарат из его рук и приник к окулярам. В прибрежной растительности мелькали серые головы волколаков. На мгновение Глебу показалось, что одна из морд уставилась прямо на него. Мутант задрал голову вверх и протяжно завыл. Среди кустов зашевелились горбатые широкие спины его сородичей. В какой-то момент вся эта серая масса стронулась с места и двинулась к мостику, соединявшему острова.
— Что делать, сталкер? Ждать? Прятаться? — Зачастил Кондор, наблюдая за тем, как волколаки тягучими скачками несутся по второму острову. Самые резвые из тварей уже выскочили на мост, соединявший острова с берегом.
— Тикать надо…
Они слетели по ступеням, перепугав остальных бойцов. Сталкеры похватали с асфальта оружие и побежали прочь.
Мерный стук тяжелых ботинок по мостовой привычно ласкал слух. Сопревшая под резиной противогазов кожа неприятно зудела.
— Всё бегаем и бегаем, как сайгаки… — Подал голос Дым. — Шмальнули бы чуток по собачкам, и вся недолга.
— Бельгийца тебе мало, Гена? Не наигрался еще в войнушку? — Окрысился командир. — Живее, живее, девочки!
— В парк! — Рявкнул Отшельник.
Дым, не останавливаясь, на полном ходу врезался в кованые ворота. Створки, жалобно звякнув, распахнулись настежь. Одна из них, не устояв перед натиском мутанта, слетела с петель. Пролетев по верхнему парку, сталкеры обогнули руины дворца и спустились вдоль широких ступеней Большого каскада. Погони пока не было.
Внизу Глеб увидел статую — голый мускулистый человек врукопашную боролся с диковинной тварью.
— Это кто? — Не удержался от вопроса мальчик.
— Самсон.
— Он тоже сталкер?
— Еще какой! — Поддакнул Ксива. — Только «химзу» не носил. Принципиально.
Угрюмые бойцы не отреагировали на шутку. Слишком свежо еще было воспоминание о гибели товарища. Лишь брат Ишкарий, не удержавшись, глупо захихикал. Только смех его как-то быстро сошел на «нет», когда отряд приблизился к статуе. Иссохший бассейн, окружавший скульптуру, доверху был заполнен человеческими останками. Потемневшие от времени и пыли кости с налипшими на них обрывками истлевшей одежды… Жуткие оскалы черепов…
— Твою ж налево. Это как надо жизнь ненавидеть, чтоб такое вот… — Губы Шамана дрожали.
Мальчику доводилось видеть трупы. Однажды он даже видел человеческий скелет. Год назад один чудик с Московской, изрядно набравшись, уснул в сбойке недалеко от станции. Его нашли через пару дней. Вернее кости, начисто обглоданные крысами…
Но чтоб вот так… Что должно было произойти в сознании людей, в одночасье превратившихся в… Отшельник называл таких «выродками».
— Почему люди делали это? Почему убивали друг друга? — Мальчик обратился к подошедшему наставнику. — Неужели везде только смерть и разруха?
— На этот вопрос я тебе не отвечу, Глеб. И никто тебе не ответит.
— Но я должен знать! Я обязательно должен…
— Тогда найди ответ сам.
— Но где мне искать? Как? — Глеб взволнованно смотрел на наставника.
— Неважно как. Если решил что-то сделать — сделай первый шаг. И не бойся сделать следующий. Бойся бездействия. Наметь цель и выкинь из головы остальное.
Слова сталкера затронули в душе мальчика потаенные струны. Теперь он отчетливо осознал, чего желает больше всего. Он будет искать уцелевшую землю, пока у него будут силы.
— Спасибо… — Глеб смотрел Отшельнику прямо в глаза.
— За что? — Немного иронично спросил наставник.
— За то, что выбрали меня…
— Ты либо дурак, парень, либо действительно начал кое-что понимать. — Сталкер отвернулся от ученика, обращаясь к Кондору. — Опасно торчать здесь. Двигать надо.
Кондор кивнул.
— Ну чего встали, бойцы! У вас свои черепушки есть! Тронулись!
И снова марш-бросок. Следуя за проводником, отряд уходил все дальше и дальше, пробиваясь через прибрежные джунгли и обходя очаги радиации.
— Это Нижняя дорога. — Отшельник на ходу показывал Кондору карту. — Дальше мимо очистных проскочим, и на Ораниенбаумское шоссе. Вот здесь к берегу свернем. А там — всего метров пятьсот до «Раската».
Глеб услышал еще одно незнакомое слово и мысленно сделал себе пометку. Судя по всему, сегодняшний переход подходил к концу. Подумав о привале, Глеб вдруг осознал, как вымотался за день. Мальчик бежал, желая только одного — чтоб никто больше не встал у них на пути.