Страница 22 из 120
- Что ж ты встала, Славушка, - обратился к ней Мстислав, полюбовавшись дочерью. - Пройди, поднеси сватам чару[136] вина!
Княжна стронулась с места, словно её толкнули в спину. Плавной походкой, чуть качая бёдрами, она прошла к столу, налила четыре чары - двум боярам и двум их молодым спутникам - и двинулась навстречу.
Подойдя, поклонилась в пояс, не расплескав при этом ни капельки из доверху наполненных чар, и молвила срывающимся от волнения голосом:
- Прошу чести, гости дорогие!
Дружина Гаврилыч и Творимир Олексич встали первыми, ответив девушке поклонами. Ян и Михайла вскочили как ужаленные - Михайла потому, что, под стать своему князю, был падок на женскую красоту, а Ян ещё находился во власти собственных дум. Приняв свою чару, он пытливо взглянул в лицо княжне. «Ежели она сейчас взглянет на меня, быть мне жён ату», - пронеслось в голове. И только он так подумал, как Ростислава обернулась в его сторону.
Яну показалось, что две огненные стрелы вонзились в него - так опалил его взор княжны. Нет сомнений - Ростислава задержала на витязе взгляд дольше, чем следовало. То был добрый знак, и Ян, махом выпив вино, ответил девушке улыбкой. Она побелела на единый миг и, накоротке попрощавшись с гостями, быстро вышла.
Ещё на несколько дней задержались сваты в Новгороде - пока младшие отдыхали да разъезжали по городу, старшие обсудили все тонкости с Мстиславом Удалым, урядились о приданом, ударили по рукам[137] и только потом поспешили обратно, к Ярославу.
Тот не стал долго медлить - красота невесты, как описывали её бояре, значила для него много, но ещё больше привлекало то, что будущая жена может помочь ему в своё время осуществить давнюю мечту ещё его отца - подчинить себе Великий Новгород, заставить его войти в княжество Владимирское, расширив таким образом северную Русь и увеличив её почти вдвое. Он - зять князя новгородского - кто с ним тогда поспорит? Тем более что родовая отчина его, Переяславль, с годами стал казаться Ярославу слишком малым и тесным.
Зима заканчивалась. Ещё немного - и застигнет распутица, на целый месяц разорвав пути, а Ярослав, предоставив боярам самим готовиться к свадьбе, поскакал на смотрины. Явившись в Новгород на самое Благовещение[138], он в первый же день увидел Ростиславу. Княжна оказалась совсем такой, как её расписывали, - умна, красива, тиха и послушна. Он тут же заключил ряду с её отцом: свадьбе быть сразу после Пасхи[139]. Это Мстиславу было на руку - он скоро уходил в поход на южную Русь и не хотел медлить. Свадьбу порешили играть в Новгороде, а потом проводить молодых в вотчину жениха.
Яна в те дни не было подле князя - проводив Ярослава на смотрины и убедившись, что он собирается остаться в Новгороде до самой свадьбы, он отпросился съездить на родину. То давешнее предчувствие не изменило ему - чуть только он намекнул на собственные дела, как Ярослав, уже несколько дней находившийся в весёлом расположении духа, дружески хлопнул его по плечу:
- Да ты что, так и не обвенчался до сей поры со своей рязаночкой?.. Я-то думал!.. Езжай немедля! Привезёшь её прямо сюда, глянется мне, так ближней боярыней княгине молодой сделаю!
Для Яна это уже была неслыханная щедрость - коль правда Елена станет княгининой наперсницей и ближней боярыней, то и он не будет забыт. Но и без того участие в сватовстве князя много значило.
В Изборск Ян летел, как на крыльях, и лишь одно тревожило его - а вдруг поспешил Добрыня Романович и уже перевёз семью в Рязань. Ярослав добр перед свадьбой, но вдруг ему не понравится, что его дружинники по своей воле скачут туда-сюда, гоняясь за невестами по всей земле.
За зиму Добрыня должен был успеть построить в Рязани дом и весною перевезти семью на новоселье. А потому Ян приостановился в городских воротах и с замиранием сердца спросил, не приезжали ли возки из Рязани. И почувствовал холод в груди, когда узнал, что два дня назад действительно были гости.
Оставалась ещё одна надежда - рязанцы ещё в городе. Он успеет повидаться с Еленой и обвенчается с нею сегодня или завтра. А там хоть весь мир против него - от мужа жену не вдруг отнимешь!
Ещё с конца улицы Ян увидел, что тесовые, окованные железом ворота княжьего подворья распахнуты настежь, и ветер треплет белое полотнище, вывешенное на створках. Тревожное предчувствие заставило его в последний миг сдержать коня, и он ступил на подворье медленно, как во сне.
На дворе царила напряжённая суета, с какой Ян сталкивался лишь единожды - когда прискакал на кончину матери. Двери в хоромы были тоже распахнуты, сбоку в стене темнел рваной раной сквозной пролом. У попадавшихся на пути дворовых были виноватые глаза, и они старались поскорее убраться прочь.
Не чуя ног, Ян влетел по крутой лестнице в дом. Где-то в глубине палат слышался голос священника, еле уловимо пахло ладаном и воском. Навстречу ему, услыхав, что кто-то приехал, вылетела сыновница Аннушка. Девочка с испугом воззрилась на стрыя и мышью метнулась прочь. Но прежде, чем за нею захлопнулась дверь, Ян успел заметить и узнать в её тонких девчоночьих косичках белые вдовьи накосники...
Немало испугав холопов, Ян бросился за девочкой и в горницах наткнулся на её мать, Любаву. Она тоже была в трауре и кинулась ему навстречу, обхватывая за плечи.
- Кто? - выдохнул Ян и молвил сам, страшась услышать подтверждение: - Отец?
- Нет, - Любава даже улыбнулась. - Но не ходи туда, погодь немного. Не до тебя им!..
Где лаской, где силой Любава втолкнула Яна в маленькую каморку в подклети, усадила на лавку и только тут рассказала ему всё.
Два дня назад умерла старая боярыня Ирина Игоревна. Она сделалась плоха ещё зимой, и все думали, что ей не дожить до тепла. Но на Масленую она начала подниматься, однако сразу после Благовещения слегла совсем. Священник дал умирающей глухую исповедь, и боярыня умерла через час после того, как спешно прискакал из Рязани её сын. Она словно ждала своего ненаглядного Добрыню - то всё была в беспамятстве, а чуть он взошёл на крыльцо, открыла глаза и ясным голосом позвала: «Пустите ко мне сына!» Он пришёл, мать поглядела на него долгим взором, потом попрощалась с ним и отошла...
Дальше Любава не могла внятно молвить ни одного слова - она успела привязаться к боярыне, как ко второй матери, и сердце её разрывалось от мысли, что её дети оставались совсем одни, сиротами. Сейчас Добрыня и Елена были подле гроба вместе с остальными, вышла на миг только она, встретить Яна, Хоронить должны были сегодня, уже совсем скоро.
Всё время похорон Ян провёл, как в тумане. Он чувствовал, что дошёл до поворота, за которым ясный и прямой путь неожиданно обрывается в пропасть без дна. Ни перейти, ни свернуть назад, только ринуться в пропасть и погибнуть. Ещё сегодня утром он был счастлив и твёрдо смотрел в будущее, - а теперь? Добрыня ни за что не бросит осиротевших брата и сестёр, не расстанется с ними и, помянув последний раз мать, они непременно уедут в Рязань. А что оставалось ему?
Любава и приглашённые плакальщицы тянули высокими пронзительными голосами причитания, а Елена, не сводившая опухших от слёз глаз с гроба, иногда со всхлипами вторила им. Сестрёнки плакали, размазывая по щекам слёзы, их братья - младший кусал губы и морщился, изо всех сил стараясь держаться мужчиной, а старший словно окаменел. Добрыня не замечал ничего, словно и не его мать лежала в гробу, попрощавшись с мечтой упокоиться в родной земле. До чего ж разметала судьба семью - отец лежал во Владимире, мать - в далёком Изборске, а где доведётся уснуть последним сном их детям?
По обычаю, на могиле сажали деревце. Откуда-то успели принести яблоньку-дичок - как знак того, что дома у боярыни росли в саду яблони, - и после того, как священник, закончив панихиду, удалился, посадили её на свежей насыпанной курганом могиле. Стоявшая, как каменная, пока зарывали мать, Елена в этот миг закричала и стала оседать на землю. Ян и Добрыня с двух сторон бросились к ней. Они встретились взглядами, и рязанец гневно скрипнул зубами:
136
Чара - то же, что и чарка, стопка, кубок.
137
Ударили по рукам - заключили сделку, соглашение.
138
Благовещение - в христианстве один из 12 основных праздников, установлен в память о принесённой Деве Марии благой вести о её непорочном зачатии и будущем рождении Иисуса Христа. Отмечается 25 марта/7 апреля.
139
Пасха - главный христианский праздник, установленный апостолами в честь чудесного Воскресения распятого на кресте Иисуса Христа.