История корабля

Святослав Владимирович Сахарнов

История корабля

Мне всегда было интересно читать или слушать рассказы о кораблях: ведь у каждого из них своя судьба, порой не менее удивительная, чем судьба человека. Каждый корабль по-своему красив. Придумать и построить корабль — не просто. Люди мучаются годами, иногда совершают радостные открытия, а иногда терпят горькие неудачи.

И я, наконец, решил сам написать книгу об истории судостроения. И как только начал писать, сразу же стали вспоминаться разные случаи из моей службы на флоте.

Помню, когда я был ещё курсантом морского училища, мы в первый раз вышли в море на парусной шлюпке.

— Если подует сильный ветер, уходите подальше от берега, — предупредил нас старый боцман.

Не успели мы походить по морю час-другой, как ветер усилился, поднялись волны и нас стало заливать. «Зачем нам уходить подальше от берега? Наоборот, надо поближе — у берега-то мы не утонем», — решили мы и направили нос шлюпки к ближайшему мысу. Но очень скоро со всех сторон из воды показались камни. Шлюпку стало бить о них, а парус с мачтой легли на воду. Пришлось всем курсантам прыгать за борт, срываясь с камней и погружаясь с головой в воду, отводить шлюпку от берега, ставить её на ровный киль и как можно скорее уходить в открытое море. Там нас качало, обдавало брызгами, но угрозы разбиться о камни уже не было.

Вот тогда-то мне впервые и пришла в голову простая мысль, что прежде чем научиться пересекать моря, люди, наверное, долго держались у берега и платили за это своими жизнями. Да и само искусство строить морские суда рождалось тоже долго и трудно.

О длинном пути, который пролёг от первого плота до современного атомохода, — и расскажет эта книга.

Они первыми вышли в океан

На плотах и на связках папируса…

Никто не знает, когда и как впервые человек поплыл по воде.

Может быть, кто-то из наших далёких предков был унесён речным течением и его спас от смерти в воде своеобразный плот, случайно образованный пучками тростника или переплетёнными ветками рухнувших в воду кустов.

Так или иначе несколько десятков тысяч лет тому назад люди использовали деревья для передвижения по воде. Они научились переплывать реки, преодолевать озёра, перебираться с острова на остров. Сохранились выдавленные на глиняных табличках, нацарапанные на свитках папируса или на пергаменте сообщения о первых плаваниях, а рисунки, вырезанные на скалах, донесли до нас изображения первых кораблей.

Жители разных стран издавна делали лодки, выдалбливая стволы деревьев, сшивая их из коры, обтягивая каркас шкурами животных, сплетая из прутьев.

Ещё они плавали на надутых шкурах и в лёгких каяках, сделанных из тюленьих шкур.

Наши предки — славяне, жившие на берегах Днепра и Невы, выдалбливали середину древесного ствола, заостряли его концы — получался чёлн. Спустил его на воду, сел — плыви!

Жители далёкого Севера — эскимосы и чукчи — сооружали из гибких веток каркас и натягивали на него звериные шкуры. Готова лёгкая вёрткая лодочка — каяк.

Древние жители Южной Америки пробовали плавать по океану на плотах. Египтяне строили первые суда из связок папируса. Туземцы тропических островов не просто выдалбливали ствол дерева, а сбоку ещё привязывали к нему противовес — балансир. Такая лодка не опрокинется.

И люди начали плавать. У одних это получалось хорошо, и такие народы стали знаменитыми мореходами. Другие так и не привыкли к морю, третьи разделили свои привязанности между сушей и прибрежным плаванием.

Можно сказать, что искусство строить корабли собиралось по капле, по кусочку, по досочке.

И только одно было общее у первых мореходов, одного у них было вдоволь — отваги.

Суда наших предков-поморов

Суровы северные русские моря. Дуют над ними холодные резкие ветры, катятся валы ледяной воды, каменисты, неуютны берега… Но как только славянские племена, двигаясь на Север, пришли сюда, так начали строить себе суда и судёнышки: ведь надо было добывать морского зверя, ловить рыбу, расселяться по свободным, ещё не занятым местам. Крепкими должны были быть тут кораблики, надёжно защищать людей от волн, ветра, а ранней зимой и ото льда.

Так поморы научились строить кочи — однопалубные суда с вёслами и парусом. Парус порой делали из холстины, порой — сшивали из звериных шкур. Размещалась команда коча в трюме, там же варили на очажке себе и еду.

Именно кочи казачьего атамана Семёна Дежнёва в XVII веке первыми прошли проливом между Азией и Америкой, вышли из Ледовитого океана в Тихий.

…Третий месяц плывут кочи от устья сибирской реки Колымы на восток. Третий месяц идут, то прижимаясь к обрывистым песчаным мысам, то отдаляясь от них, уходя от жёлтых, светлеющих из-под воды мелей.

Тусклым сентябрьским днём казаки увидели чёрную, поднимающуюся из воды гору. Стих ветер, и они, свернув паруса, достали вёсла. Мерный скрип уключин возник над морем. Семь кочей, как семь усталых воинов, растянувшись цепью, упрямо продолжали путь. Вот и край горы. Круто повернул здесь берег, кончилась земля, что тянулась от самой Колымы. А там впереди, вдалеке, в небе — еле заметные, как облачка, белые зубчики — вершины неведомой земли — Америки.

Только обошли гору, небо нахмурилось. Пробежала по воде чёрная полоса, за ней вторая, третья. Быть злому ветру — идёт буря!

Пройдёт семь лет, и напишет в Анадырском острожке-крепости Дежнёв записку своему начальнику-воеводе, вспомнит те страшные дни и назовёт себя не Семёном, а уничижительно — Семейкою: «А тот Большой Каменный нос мы, Семейка с товарищами, знаем, потому что разбило у того носу судно служилого человека Ярасима Онкудинова с товарищами. И брали мы тех людей на свои суды…»

«Большой Каменный нос» — это и есть та самая гора, конец Азии, ныне мыс Дежнёва…

А потом новая буря разметала оставшиеся суда. «И носило меня, Семейку, по морю всюду неволею и выбросило на берег за Анадырь-реку. И пошли мы в гору, сами себе пути не знаем, холодны и голодны, наги и босы».

Они спаслись — люди, которых на самый край земли доставили отважные кораблики-кочи.

За морским зверем

Ещё одним судном у поморов была ладья. Строили ладьи для дальних плаваний — «за моря», и были они довольно большими: несли паруса на трёх мачтах и имели грузовой трюм, куда укладывали товары для торгов, а также шкуры и мясо добытых на охоте зверей.