Страница 50 из 55
В раздел о теологии друидов включена «Книга бардизма» Лливелина Сиона, в которую вошли материалы из более древних писаний. Она представлена в форме диалога (вопросов и ответов), ведущегося между бардом и его учеником. В ней содержится аллегория процесса продвижения жизни из Аннуна вверх. Здесь также показана природа авена, или вдохновенного божественного видения.
В «Книге бардизма» мы находим доктрины о первоэлементах, о частях, из которых состоит человек, и о циклах лет и месяцев. За ней идет «Книга привилегий и обхождения», где говорится о законах и установлениях бардизма. Поверхностное сходство идей, представленных в Барддас, с идеями некоторых систем восточной философии не должно наводить нас на мысль, что они на самом деле имеют восточные корни.
Обращаясь к средневековой британской литературе в поисках свидетельств сохранения национальных тайных верований, мы обнаруживаем некоторое их количество в работе Джеффри Монмутского. Он ни слова не говорит о друидической подготовке или практике, но в его книге есть упоминания о языческих священниках или жрецах, которые, как мне представляется, относятся к кульдеям. Также представляет интерес то, что на страницах книги мы впервые встречаем легенду, повествующую о том, что камни для Стоунхенджа были привезены из Африки древними великанами.
Я полагаю, что этот рассказ в перелицованном виде воспроизводит воспоминания о том, каким образом эти камни доставлялись с запада на восток.
Литература об Артуре может быть разделена на две части: это творения валлийских бардов, выросшие из валлийской традиции, и произведения, написанные на английском и норманно-французском языках. Оккультная традиция, которая тут присутствует, явно обозначена в литературе о Граале. Ее персонажи — кельты, и сама она происходит из бриттских и гойдельских источников. Достаточно очевидно, что Артур был богом героического типа. Пытаясь отыскать следы мистической традиции в древних валлийских поэмах, мы обнаруживаем упоминание его по имени в пяти произведениях. Особенно здесь следует указать на «Добычу из Аннуна» — поэму такого же типа, что и «Разграбление Ада». Возможно, что здесь частично представлен ритуал посвящения инициата в адепты мистерий. Котел, захватываемый экспедицией, спустившейся в Аннун, очевидно, равнозначен котлу богини Керридвен и сосуду Грааля. Из этого явствует, что Артур, как и Осирис, был богом мистического культа, который должен был периодически совершать путешествие в подземный мир с целью усмирения его злых обитателей и выпытывания у них магических секретов. В британской мифологии и литературе мы находим свидетельства сохранения верования, связанного с ритуалами, подразумевавшими реальное или аллегорическое прохождение через низший план, откуда могли похищаться мистические секреты и сокровища. Упоминания об этом имеются в легенде о Томасе Рифмаче, о самом Мерлине и в книге преп. Роберта Кирка, священника в Аберфойле в 1691 г.
Литература о Граале также содержит ряд свидетельств сохранения этой традиции в Британии в течение веков. Ее персонажи, фактически те же, что и в кельтском мифе, только в ином обличье. Котел Аннуна это, по сути, сам Грааль. Вся легенда о Граале, хотя и будучи перелицованной в угоду христианским интересам, фактически целиком почерпнута из источников, которые могут быть определены как друидические. И есть подлинная преемственность между поэмой «Добыча из Аннуна» и легендой о Граале. В последней присутствует большое число тех же персонажей, что и в валлийском мифе. Замок Грааля — это, по сути, Кэр Сиди в Аннуне.
Рассматривая затем британские легенды, обычаи и празднества в поисках свидетельств сохранения древнего культа, мы действительно обнаруживаем большое количество интересующего нас материала. Идея Аннуна, к примеру, до сих пор сохраняется в современном валлийском фольклоре, хотя, как ни странно, в нем не содержится никаких упоминаний о других планах мистической космогонии. Есть явные свидетельства того, что Артур в мифологическом аспекте занял место Ху Гадарна, героя, известного тем, что он вытащил Аванка из озера с помощью своих быков. Образ Артура смешался с образом Ху и заимствовал его характерные черты и детали героической биографии; оба являли собой ипостаси и «имена» солярного божества. Ритуалы, связанные с их фигурами, существовали до середины XVI века. Образ Дарвела Гадарна почитался в епархии Сент-Эйзафа аж в 1538 г., — в этом году его идола и жреца отвезли в Смитфилд в Лондон и сожгли. В суевериях, связанных с детьми, подмененными эльфами, мы, по-видимому, обнаруживаем следы верования в возвращение души вАннун, подменыш же — это душа, стремящаяся укрепиться на Абреде, земном плане.
В народных суевериях, связанных со священными источниками, мы обнаруживаем явное свидетельство того, что признанная каста священников или жрецов действительно существовала, и воспоминания о ней еще свежи — это ясно показывают в своих работах Льюис, Фалки и Рис. Также вероятно, что культ ведьм был как-то связан с местными верованиями, с которыми когда-то давно переплелась до определенной степени тайная традиция. Существует значительное число свидетельств того, что сильное влияние древнего культа Ху сохранялось в некоторых частях Шотландии до относительно позднего периода. Котел Керридвен, по-видимому, был известен в тех местах, где были распространены эти идеи.
Многие из друидических ритуалов, детали которых нам известны, проливают свет на природу тайной традиции. Представляется вероятным, что Ху был богом культа дуба и омелы. По-видимому, идол Дарвела Гадарна, сожженный в Смитфилде, представлял собой дуб антропоморфной формы. В друидические времена быки приносились в жертву дубам, на которых росла омела, а они, как мы знаем, являлись символами Ху. Также представляется вероятным, что омела, как символ сущности жизни, ее, так сказать, протоплазмы служила атрибутом ритуалов инициации в Тайной традиции, точно также, как пшеница играла важную роль в Элевсинских мистериях, и возможно, что «жемчужины» на оправе котла вдохновения являлись ягодами омелы. Таким образом, может быть, что Ху принес из Анну на секрет жизни, символизированный омелой.
Мы обнаруживаем в ритуалах, связанных с празднеством Гога и Магога определенные реминисценции Тайной традиции, то же можно сказать о праздниках, связанных с именем Годивы, поскольку Огмиос и Бригинда были божествами знания, а последняя, возможно, покровительствовала женской части мистерий.
Если мы обратимся теперь к глубинной философии британского мистицизма, как она представлена в «Барддас», то мы найдем там описание высшей силы — как необъяснимой и непостижимой. Это, по-видимому, аллюзия на Ху, который оказывается идентичен Хэусу и Хэзусу галлов, валлийские мифы говорят о нем как о верховном хозяине британского острова. Его символизировал бык, точно так же, как бык Апис представлял Осириса. То, что Хэус также был представлен образом быка, практически несомненно, и ряд кельтских географических названий наводит на мысль, что в этих местах имел место культ быка. Его обиталище находилось в Сеуганте, который, вероятно, считался самим Солнцем.
Перед человеком выдвигаются три основные обязанности: страдать, меняться и выбирать; в равных пропорциях перед ним находятся Абред и Гвинуид, необходимость и свобода, зло и добро, и ему предоставлены полномочия присоединяться к тому, к чему он пожелает. Тут есть связь с западной доктриной о свободе воли человека, хотя, вероятно, можно усмотреть и определенные ассоциации с «доктриной бегства», как она представлена в восточных системах. В «Изречениях бардов» и «Десяти заповедях бардов» в «Синей книге» налицо влияние христианской мысли, но в то же самое время видно, что в основе здесь лежит наследие более древней теологии. В нашем национальном мистицизме представление о борьбе, об эволюции предусматривает скорее естественный, самообусловленный процесс роста души, чем определенный философский путь, как он представлен в восточных философиях. В британской системе меньший упор делается на выбор человека, вся космическая машинерия выступает здесь более императивной, хотя большое значение придается качеству и свойствам души человека в ходе этого накопления и развития научных знаний — она призвана ускорять процесс духовного роста, и, возможно, по этой причине желание людей пройти инициацию было столь сильно.