Страница 35 из 61
Анафиотика
Квартал Анафиотика расположен выше по склону и находится над старым городом, с его шумом и базарным гомоном, так высоко, как только возможно для жилого квартала. Глядя со смотровой площадки вниз, на Акрополь, можно различить группу белых домов, приютившихся на северо-восточном склоне, у почти вертикальной скальной стены. Это — один из самых восхитительных уголков старого города.
Название Анафи носит островок, расположенный в нескольких милях восточнее Санторини в Кикладах. Жители Киклад и особенно Анафи были искусными строителями. В правление короля Отгона, во время строительного бума, их направляли в Афины на постройку королевского дворца и другие общественные работы. Они жили на самом северо-восточном краю города. Когда план строительства города утвердили и цены на «плановое» жилье выросли, анафиоты стали искать себе другие квартиры. Говорят, что крутые склоны Акрополя напоминали им родные Киклады. Первыми выше линии застройки поставили свои дома два человека, сославшись на народный обычай, по которому дом, незаконно построенный и покрытый крышей за ночь, после рассвета сносить уже нельзя.
Согласно первоначальному плану Клеантиса—Шауберта, северные склоны Акрополя до линии застройки оставлялись для позднейших раскопок. Однако у государства не хватило денег на полномасштабные археологические работы и сил противостоять мощному давлению со стороны застройщиков. Кое-где между улицами Адриана и Гефеста раскопки были проведены. За пределами этих немногочисленных участков государство разрешило строительство на условии, что если участок потребуется для раскопок в течение двадцати лет, то возведенный дом должен быть снесен за счет владельца. Так под постоянной угрозой сноса домов и выселения жителей вырос в 1860-е годы район Анафиотика. То же самое можно сказать и про весь район Плака. В конце концов для раскопок была выделена только территория Агоры, но надежды заполучить доступ к спрятанным под грунтом античным руинам не покидали археологов до самого конца XX столетия.
Анафиотика выросла между двумя церквями — Святого Георгия-на-скале и Святого Симеона, которые переселенцы с Анафи обнаружили на склоне и привели в порядок. Между ними было построено около сотни скромных домов из цемента и беленого камня, вписанных в скалистый рельеф местности. Водопровод и канализация к домам не подводились. Туалеты и кухни были вынесены во двор. Расширяя жизненное пространство, ограниченное пределами дома, люди с Анафи используют под свой быт узкие улочки. Они, будто гастарбайтеры, включенные в жизнь города, но остающиеся маргиналами, живут в своем собственном квартале, который в глазах респектабельной публики выглядит неприличным пятном на фоне Акрополя. Об их ненадежном положении, о натянутых отношениях с городскими властями и археологическими службами рассказала Роксана Кафтанзоглу в книге «В тени Акрополя», основанной на взятом ею в конце 1990-х годов интервью.
Квартал Анафиотика стал бедным этническим поселением в пределах самого священного для новой нации места — Акрополя. Он возник как вызов идеям о природе и надлежащем развитии этого места, вопреки стремлению археологов и архитекторов создать здесь единый священный комплекс, защищенный от влияния повседневности и обыденности. Поначалу вход на Акрополь охраняли патрули стражников, как это делали, хотя и преследуя другие цели, в османские времена. Территорию вокруг Акрополя надлежало очистить от признаков повседневной жизни. Овцы, пасущиеся под Акрополем, которых можно увидеть на старых фотографиях, были редким исключением.
Социологи рассматривают это явление, выражаясь их языком, как «дисциплинарную практику в дискурсе современности», как пресечение вторжения реальной жизни в порядок воссоздания искусственного эллинистического мира. Первые планировщики города собирались сносить лачуги и хижины к северу от Акрополя, которые им мешали. Согласно концепции археологического парка, которая пришла на смену плану Росса, эту территорию следовало облагородить, используя законы ландшафтного дизайна, и засадить деревьями. Лишь одну византийскую церковь предполагалось оставить на своем месте. До конца XX века большинство знаменитых литераторов и археологов относились к Анафиотике негативно. Интеллектуальная элита призывала правительство снести поселение и очистить склоны Акрополя для проведения археологических работ.
Еще в 1897 году Димитрий Викелас писал, что остатки старого турецкого города и более поздние постройки на склонах портят вид Акрополя, но уверял читателя, что они уже обречены и уже утверждены планы по очистке склонов от этих убогих и некрасивых зданий. Но квартал каким-то образом уцелел. Кикладский поселок просуществовал до Первой мировой войны, а потом состав его жителей начал меняться, но они по-прежнему отчаянно защищали свои дома и противостояли попыткам властей лишить их жилья. В конце 1970-х годов квартал все еще планировалось снести. В конце концов решением городского совета большая часть домов была сохранена и снесли только несколько в середине поселка, чтобы проложить дорогу вокруг Акрополя.
Анафиотика не устраивала архитекторов не только тем, что портила вид Акрополя, но и тем, что это поселение было новым («в старом городе ничего не строить») и незаконным. Пока в 1960-х годах кто-то не восхитился народным стилем архитектуры этих домов и ее пластичностью, городские архитекторы говорили только о захламленности и запущенности квартала, о дурном запахе и плохой воде, а археологи — о необходимости сноса квартала и начале раскопок. Жители сумели избавиться от планировщиков (по крайней мере, некоторые — в 1970-х годах часть домов выкупили), и теперь Анафиотика стала одной из живописных частей старых Афин, которую горожане стремятся сохранить. Фотографы снимают герань и гвоздику, пышно цветущие в старых жестянках, кошек, несущихся через крошечные дворики или греющихся на стенах, — мимолетное очарование прошлого.
Площадь Конституции
Площадь Конституции (Синтагма) по первоначальным планам предполагалось сделать центром жизни современного города. Именно здесь собирались люди, чтобы услышать о войнах, государственных переворотах, здесь начинались мятежи и демонстрации, здесь политические лидеры обращались к народу.
На северной стороне площади стоит монументальный отель «Гран Бретань». Это здание еще до того, как стало отелем, было одной из афинских достопримечательностей, а перед Олимпийскими играми 2004 года его подновили. Неоновыми вывесками освещена западная сторона площади, где улица Гермеса уходит к Монастираки. На восточной стороне находится Королевский дворец, первый камень которого закладывали оба короля в 1835 году. В том же году Оттон женился на Амалии, дочери великого герцога Ольденбургского. В 1930-х годах дворец превратили в здание парламента, каковым оно и остается по сей день. Позже перед ним установили мемориал воинской славы (1929—1930). Он расположен прямо перед западным фасадом и выполнен в виде стены, где перечислены воинские подвиги Греции. Скульптура в виде склоненного обнаженного тела вызывает противоречивые чувства. На страже стоят два эвзона[19] в традиционных юбках, гетрах и башмаках. Время от времени караул сменяется, медленно печатая шаг.
Несмотря на то что Королевский дворец постоянно подвергается нападкам как заезжих, так и местных критиков, это здание — внушительный (возможно, чересчур внушительный) символ власти, вначале монархической, а затем демократической. На островке в центре площади находятся вход в метро, замощенная мрамором площадка, деревья и скамейки. На Рождество городские власти устанавливают здесь огромное рождественское дерево. Повсюду видны столики уличных кафе, площадь заполнена туристами, офисными работниками, голубями и бездомными собаками.
19
Эвзон — пехотинец Национальной греческой гвардии. Эвзоны несут почетный караул в национальной одежде.