Страница 62 из 80
Если мы и затрагиваем его философию в данной работе, то только для того, чтобы покончить с ней раз и навсегда, разоблачив ее как антигуманную разновидность религии, скорее даже сектантства, откровенной мистики и мракобесия.
Кроме того, мы попытаемся доказать, что при ее разработке он использовал все тот же неизменно состоящий у него на службе метод интуитивных догадок, самую безудержную свою фантазию.
Так называемая космическая философия К.Э. Циолковского была довольно подробно рассмотрена в работе [7] еще в 1959 году, основные положения которой по понятным причинам ныне устарели. В постперестроечный период она была обстоятельно проанализирована в объемистой статье В.В. Казютинского, показавшего «глубочайшую антиномичность» [22] [с. 11] почти всех основных ее положений.
В этом смысле мы полностью разделяем его мнение, но нам представляется, что смысл, ориентацию, предназначенность философии К.Э. Циолковского В.В. Казютинскому в его статье до конца понять и раскрыть не удалось. Кроме того, рассуждая о ней, философы и историки науки до сих пор не излагали ее сущность, не представляли обществу ее «исторической фотографии», что, вероятно, диктовалось существенными причинами, которые станут понятными из нашего дальнейшего изложения. Попытаемся восполнить этот пробел.
Несмотря на обилие его философских работ, К.Э. Циолковский философом не был и, подобно тому, как в технике он обычно изобретал объекты, нереалистичные, пригодные не столько для практики, сколько для научно-фантастических фильмов, а в естествознании с большой легкостью придумывал собственные теории, не сообразуясь ни с располагаемыми данными наблюдений, ни с логично требующимся высоким уровнем математической обработки, точно так же и в своей так называемой «философии» он придумывал взгляды, представлявшие собой то ли пророчества, то ли мифы, то ли отражение мистического мышления.
Кем он был? Материалистом или идеалистом? Автор работы [7], проанализировав эволюцию его взглядов, сделал такой вывод:
«Несомненно, что если бы Циолковский, считавший, что во всех его научных чаяниях «опора в большевизме, в простых людях», прожил дольше, то он перешел бы полностью на позиции диалектического материализма…» [7] [с. 63].
Вот что писал о себе сам К.Э. Циолковский:
«Я – чистейший материалист!» [125] [с. 4]. В той же работе, на другой странице: «Я – не материалист, за материалистами большинство нейдет, потому что их печальное начало повергает человека в отчаяние» [125] [с. 48].
«Вообще материализм остановился на половине дороги в беспомощном и жалком состоянии, т.к. не дошел до отрадных выводов о вечной и безначальной жизни всего сущего…, оттолкнул от себя всех жаждущих вечности и заставил их искать ее у философов других направлений, где сиял отрадный, хотя и туманный свет нескончаемой жизни.» [180] [л. 14].
Итак, обе крайности налицо. Но есть и серединка, правда не золотая:
«Я видел в своей жизни судьбу, руководство высших сил. С чисто материальным взглядом на вещи мешалось что-то таинственное, вера в какое-то непостижимое, связанное с Христом и первопричиной» [169] [л. 6].
И еще:
«Несмотря на то, что я был проникнут современным мне духом, материализмом, во мне одновременно уживалось и смутно шевелилось еще что-то непонятное [169] [л. 7].
После того, как профессор И.М. Сеченов заметил, что его (т.е. К.Э. Циолковского) работа механистична, он неоднократно в своих статьях отмечал, что является убежденным сторонником этого направления.
«Что дало механическое мировоззрение XIX-го века?» – с полемическим задором спрашивал он, и сам же отвечал: «Оно дало кинетическую теорию газов, химическое предвидение, почти всю физику. Механика с технологией и сейчас не имеют иной опоры. Уже по одному этому оно заслуживает признания и попыток в этом направлении» [133] [л. 1].
Нетрудно видеть, что сторонником механического мировоззрения он был потому, что не понимал его отличия от механистического мировоззрения. Одно дело, когда механик – а именно в этой области науки был более всего подготовлен сам К.Э. Циолковский – решает механические задачи с помощью своей науки, и совсем другое дело, когда биолог объясняет все биологические явления механическими процессами. Сам К.Э. Циолковский, занимаясь биологией, даже, видимо, не подозревал, что кроме механистов в этой области науки работали и виталисты, которые объясняли все процессы жизнедеятельности воздействием особых нематериальных факторов, якобы заключенных в живых организмах (жизненной силы, созидающей силы и пр.).
К.Э. Циолковский не разбирался ни в одном философском течении, в том числе и в диалектическом материализме.
Оказаться последовательным атеистом воспитываясь в российской провинции XIX века было практически невозможно. Веру в бога, загробную жизнь он впитал в себя буквально с молоком матери и эту веру пронес через всю свою жизнь.
В 1915 году, заметим: перед самой революцией, К.Э. Циолковский написал маленький очерк «Бог милосердный», представляющий собой оду Создателю. Он, в частности писал: «Бог есть причина всех явлений: причина вещества и всех его законов. Происхождение материи до сих пор неизвестно, причина тех или других ее качеств – также. Почему все вышло так, а не иначе? Все зависит от чего то начального, бесконечно-удаленного. Это и есть Бог. Бездна вещества, пространства, времени, сил и чувства – откуда вы? От Бога» [132] [с. 10].
Подобного рода высказываний у него так много, что не более, как фарсом, выглядят на их фоне его слова, написанные в январе 1935 года в автобиографии:
«Ох тяжко мне было, свободному мыслителю, долбить наизусть ектений, порядок богослужения, ни на чем не основанные правила правописания и т.п. дребедень…», что привело его к тому, что он «чуть не с 16 лет разорвал теоретически со всеми нелепостями вероисповеданий» [171].
Однако, тем не менее, он ходил по царским дням в собор и говел через каждые четыре года [171].
В глубине души он оставался верующим человеком, о чем буквально «кричат» многие его работы.
Обратимся к истокам его философии. Заметим, что он был недоволен и материализмом и идеализмом. И вот он решил создать свою философию, которая совмещала бы оба эти течения, видимо, в надежде, что она объединит всех людей на Земле.
Если в науке он пытался «поколебать» почти все ее основы, то в своей философии он «замахнулся» на самого Бога и довольно легко с ним расправился. Сущность его рассуждений сводилась к следующему. Человек и все, что вокруг него и за пределами Земли и Солнечной системы, – все это существует потому, что порождено Вселенной, и оно все такое, каким его обусловила Вселенная. Никто не может ничего сделать вне рамок данных ею ее законов, а значит она посредством их диктует всему живому и неживому в ней все.
В своей работе «Неизвестные разумные силы» он писал: «Воля человека и всяких других существ – высших и низших – есть только проявление воли Вселенной» [94] [с. 14].