Страница 5 из 80
Интересно отметить, что в науке вопрос так вообще не стоит, поскольку само по себе научное открытие является самодостаточным. Например, никто не давал негативной оценки открытию в XIX веке эффекта Пельтье (обратный эффекту термопары) на том основании, что он не находил практического применения. Его демонстрировали как «красивый» эффект студентам и только в 50-е годы XX в., благодаря успехам в физике твердого тела, появились конструкционные материалы, использование которых сделало его практически привлекательным.
К сожалению, в литературе до сих пор не встречается даже попыток как-то разрешить проблему оценок научно-технических идей, что на практике (в том числе и при изучении творчества К.Э. Циолковского) приводит к ряду недоразумений.
Остановимся, поэтому, на ней подробнее. Заметим, что научно-исследовательская деятельность кардинально отличается от изобретательской, проектно-конструкторской, технологической и прочих разновидностей инженерного творчества.
Задача ученого состоит в изучении законов и закономерностей природы и общества, а также законов и закономерностей строения, функционирования и развития технических объектов. Для инженера эти знания являются исходными и в его задачу входит их использование с целью создания нового (или улучшения старого) технического объекта.
А. Толстому нельзя приписать заслугу в изобретении лазера потому, что он не указал ту систему законов, на основе которых лазер можно создать. Ныне авторство подтверждается в идеях либо способа решения технического противоречия, либо устройства, предназначенного для этого. Однако и в том, и в другом случае изобретение можно считать состоявшимся, если оно обосновано теоретически и (или) экспериментально. Другими словами, следует провести всесторонний расчет, доказывающий целесообразность изобретения, или создать действующую модель.
Историки в этом аспекте часто ошибаются, не учитывая, что «проблема не решена, а только поставлена, и это преподносится как решение» [178] [с. 238].
Это обстоятельство понимал и К.Э. Циолковский, которому со второй половины 20-х г.г. приходилось много рецензировать различные предложения изобретателей. Свой опыт он аккумулировал таким образом:
«Схематически изобретатели машин неопровержимы, но один дает невозможную скорость вращения, другой не принимает в соображение температуру сжимаемого воздуха, третий не имеет представления о работе сжатия газов и т.д. Расчетов нет, изобретатели ограничиваются схемами» [122] [л. 121]
Само собой разумеется, что расчет также может быть ошибочным и из-за неверных исходных представлений о физической модели, и в результате неадекватности ей теоретической модели, и, наконец, вследствие обыкновенных математических ошибок. Модель также имеет свои особенности, скажем, из-за отличия ее от объекта в размерах. Одно дело, например, сварить оболочку дирижабля длиной 1 м из листа нержавейки толщиной 0,1 мм, и совсем другое – сделать то же самое для дирижабля длиной 100 м.
Впрочем, с этими моментами в историко-технических исследованиях проблемы редки, поскольку историк знает последующий ход событий, например, результаты попыток практической реализации объекта.
Если предложенный изобретателем проект неработоспособен, то он – нецелесообразен и находится за пределами рационального, сколь бы привлекательным внешне он не представлялся. Другими словами, он гипотеза, фантазия автора, его догадка. Последнее слово, по видимому, уже «заслужило» включения в состав терминологии истории техники. Оно было использовано еще Ф. Энгельсом в «Диалектике природы» при анализе подхода древних греков к натурфилософии. Он писал: «…что у греков было гениальной догадкой, является у нас результатом строго научного исследования» [178] [с. 15]. Догадка, следовательно, это нечто находящееся по другую сторону от науки. Затем, для характеристики творческого стиля К.Э. Циолковского, в начале 30-х гг. это слово широко использовал профессор Н.Д. Моисеев, а еще позже в работе [160] его употребляли и академики А.И. Опарин, А.Е. Ферсман и В.Г. Фесенков.
Таким образом, проблема демаркации изобретения и догадки о нем также решается на основе метода «охватывающего закона».
Нелишне напомнить, что, помимо научных и технических идей, существуют идеи богословские, мистические, оккультистские, литературные (в частности, научно-фантастические), рецептурно-технологические и пр. Использование объяснения через закон как раз и позволяет отделять идеи научно-технического творчества от идей в иных областях человеческой деятельности.
На практике часто возникают недоразумения в связи с тем, что понятие пионера, скажем, космонавтики, отождествляется с понятием ее основоположника. Слово «пионер» в данном случае обозначает исследователя, впервые поставившего, а быть может, и приступившего к решению некоторой научно-технической задачи. Например, задача о полетах в космос была поставлена в незапамятные времена в легендах, мифах, научно-фантастических романах. Первым, кто попытался решить ее с помощью технического объекта, был писатель-фантаст Сирано де Бержерак, который еще в 1649 году предложил подниматься на большую высоту на ракетном аппарате. Затем Жюль Верн предложил осуществить космический полёт с помощью пушечного ядра, причем в его рукописях сохранились даже чертежи. Но поставить задачу – это еще не значит решить ее. Когда она была решена, были заложены основы для освоения космоса. Те исследователи, которые внесли здесь свой вклад, и являются основоположниками будь-то ракетного двигателестроения, теоретической космонавтики, систем управления, связи, телеметрии и пр.
Далее. Представления о законах природы со временем изменяются, поскольку человеческое познание не стоит на месте. Через какие законы должен оценивать историк то или иное изобретение: через те, которые были в рассматриваемом историческом прошлом, или через ставшие известными в настоящее время?
Ответ здесь однозначен: «Конечно, через законы, известные в прошлом». С их помощью изобретатель будет доказывать обществу свою правоту, и если он в своем проекте выйдет из них даже в область суждений, которые будущие научные открытия приобщат к рациональным, то этот проект все равно будет научно-необоснованным, фантастическим и пр. для своего исторического времени. И в этом вопросе нередко встречаются недоразумения. Например, исследователь предлагает изобретение, не соответствующее научно-техническим представлениям своего времени, но в ходе последующих научных открытий оно оказывается рациональным. Тогда находятся историки, которые начинают утверждать, что он предвосхитил будущее. Однако это уже из области мистики.
Изучая приоритеты ученых и инженеров, историки науки и техники ставят своей целью выяснить не юридический, установленный соответствующей государственной организацией и охраняемый законом приоритет, а приоритет фактический. Другими словами, они пытаются выяснить кто из исследователей действительно первым высказал ту или иную идею, создал то или иное техническое средство, давая себе при этом полный отчет в том, что действительный приоритет изобретателя может не быть «подкрепленным» авторским свидетельством или патентом, которые могут вообще принадлежать другим лицам, имеющим, следовательно, юридический приоритет на соответствующее изобретение. В истории известно немало случаев, когда патенты, например, покупались, похищались или присваивались иным способом.