Тигр в дыму (сборник)

Она разрешила мне вывести ее из комнаты, и я должна признать, что я была рада уйти оттуда. Непонятно почему, но я никак не могла выкинуть из головы мысль, что кто-то в комнате следит за нами… пытается проникнуть в наши сокровенные мысли.

Она тоже это почувствовала, так как после того, как дверь за нами закрылась, она сказала:

– Мне было там страшно… но я должна была пойти.

– Я понимаю, – успокаивающе сказала я. – Пойдемте.

Я привела ее к ней в комнату, она стала кашлять. О, Боже! Это предательское пятно! Я обязана сообщить о нем доктору Элджину. Ей я ничего не сказала. Укладывая ее в постель, я все ворчала:

– Ноги как лед. Сейчас принесу бутылку с горячей водой. Но сначала молоко с коньяком. Вы же знаете, что вам нельзя было туда ходить.

Она тихо плакала, ее плач тревожит меня больше, чем вспышки истерики.

– Было бы лучше, если бы я лежала в этом гробу.

– Придет время, и будете лежать в гробу так же, как и все мы. Она улыбнулась сквозь слезы.

– Ах, сестра, с вами так хорошо.

– С коньяком будет еще лучше, вот увидите.

– Бывают моменты, когда вы – суровая сиделка, а бывают… когда вы – совсем другой человек.

– Говорят, в человеке уживаются две стороны характера. Так что проявите вашу благоразумную сторону.

Она снова засмеялась, но тут же заплакала.

– Я никому не нужна, сестра. Они были бы рады… все.

– Не желаю и слышать подобной ерунды.

– Это не ерунда. Говорю я вам, они были бы рады, если бы я лежала в этом гробу. Он был бы рад.

– Выпейте молока, – приказала я. – Скоро принесу бутылку. Лучше представьте теплую уютную постель. Она гораздо удобнее, чем гроб, уверяю вас.

Она улыбнулась сквозь слезы.

30 июня

. Сегодня похороны. В доме царит мрачная атмосфера. В помещении для слуг, наверное, обсуждают роман умершей женщины с легендарным сэром Эдвардом. Вероятно, еще живы старые слуги, которые помнят об этом. Интересно, есть ли такие. Я бы с ними поговорила. Джейн Гудвин сильно горюет. Что она будет теперь делать? Скорее всего останется в замке. Бэйнса попросят придумать ей другую работу. Бедная Джейн, она столько лет провела вместе с Валери Стреттон. Возможно, Валери поверяла ей свои тайны. Она, должно быть, что-нибудь да знает. Самый близкий родственник умершей – капитан. Моник плохо себя чувствует и не идет на похороны, Эдвард тоже не идет. Рекс пошел. Они с капитаном очень любят друг друга. Они словно братья, да и в самом деле они братья. У них один отец, хотя и разные матери. Погребальный звон колоколов наводит тоску. Джейн лежит у себя в комнате, убитая горем. Моник кричит, что это она должна была умереть, потому что некоторые люди только об этом и мечтают. Я пошла в обитель смерти, чтобы поднять там занавески, туда же явилась мисс Беддоуз. По неизвестной мне причине она терпеть меня не может. Это чувство взаимно. На лице ее появилось разочарование, когда она обнаружила, что я всего лишь поднимаю занавески. Интересно, а чего она ожидала. Из моей комнаты в башне слышен звон колоколов ближайшей церкви, возвещающий о кончине Валери Стреттон.

4 июля

. Пришла Эдит сообщить мне новость.

– Мистер Рекс уезжает, – сказала она.

– Уезжает? – повторила я, что значило: «Рассказывайте».

– Он едет в Австралию, – хитро улыбалась Эдит. – Мы-то знаем, кого он там встретит.

– У Деррингамов там филиал, – возразила я, – и у нас тоже.

– Вы, конечно, понимаете, как все ловко придумано?

– Блестящая стратегия, – заметила я.

– Что это такое? – спросила она, но ответа дожидаться не стала, так как была уверена, что все, что говорит она, намного интереснее, чем то, что могу сообщить я. – Мистер Бэйнс слышал, как ее милость разговаривала с мистером Рексом. «Тебе следует проверить, как там идут дела, – сказала она. – Твой отец всегда считал, что поддерживать контакты необходимо».

– Поддерживать контакты с Деррингамами?

– Ну, теперь все сможет устроиться, как надо. В конце концов, у него было время, как он того и хотел, ведь так?

– Пожалуй.

– Мистер Бэйнс совершенно уверен, что мистер Рекс очень скоро отправится в Австралию. Перемены всегда следуют одна за другой. Миссис Стреттон покинула нас… и теперь мистер Рекс.

Я согласилась, что нас действительно ждут перемены.

5 июля

. Доктор Элджин очень подробно расспрашивал меня о больной.

– Ей явно не становится лучше, сестра.

– В сырые дни она чувствуют себя хуже.

– Что естественно. Плохие легкие.

– И астма к тому же, доктор.

– Я хотел вам предложить попробовать в случае сильного приступа нитрит амила. Но боюсь, что в ее случае это лекарство не стоит принимать. Может помочь «Средство Химрода». Я не очень доверяю патентованным лекарствам, но это не причинит вреда. Вы знаете, как его применять, сестра?

– Да, – ответила я. – Надо сжигать порошок и давать больному вдыхать дым. Оно помогло одной из моих пациенток. Кроме того, я обнаружила, что в таких случаях очень хорошо помогает, когда жженую бумагу опускаешь в раствор селитры.

– Хм, – буркнул он. – Нельзя забывать об осложнении на легкие. Я дам вам микстуру из йодистого калия с летучими солями и примесью белладонны. Посмотрим, поможет ли она. Ее надо принимать каждые шесть часов.

– Хорошо, доктор. Будем надеяться, что погода будет стоять теплая и сухая. Многое зависит от этого.

– Совершенно верно. Правду сказать, сестра, я считаю, что ее не следовало привозить сюда.

– Возможно, будет целесообразно, если она вернется домой.

– Я в этом не сомневаюсь.

8 июля

. Сегодня в саду я встретила Рекса. Он спросил:

– Пользуетесь моментом, чтобы передохнуть, сестра?

– Отдых порой необходим, – ответила я.

– И прогулка прекрасно заменяет танцы?

– Едва ли.

– Вы предпочитаете костюм домоправительницы?

– Несомненно.

– Да, этот костюм вам очень идет. Правда, вы настолько красивы, что нет нужды приукрашивать вас.

– Любая красота требует соответствующей оправы. Я слышала, вы вскоре покидаете нас. Так ли это?

– Это почти решено.

– И вы едете в Австралию. Правда?

– Вы очень хорошо информированы.

– Служба новостей среди слуг прекрасно налажена в замке.

– А, – протянул он, – слуги!

– Желаю вам хорошо провести время. Когда вы уезжаете?

– В конце года.

– Итак, вы перенесетесь в австралийское лето и оставите нас наедине с суровой зимой.

Он пристально поглядел на меня, и меня задело, что в его глазах даже не мелькнуло сожаления. Я-то думала, что у нас с ним сложились особые дружеские отношения. Оказывается, это был всего лишь легкий флирт. Да и разве могло быть иначе?

– И, – продолжала я, – по-видимому, сэр Хенри Деррингам и его дочь, которые, насколько мне известно, находятся уже там, тепло встретят вас.

– Пожалуй. Потом он добавил:

– Обсуждается вопрос о возвращении миссис Стреттон домой.

– Да?

– Разумеется, да. Доктор разговаривал с моей матерью. Мне кажется, она пришла к выводу, что миссис Стреттон следует вернуться в тот климат, к которому она привыкла.

– Понятно, – сказала я.

– Вас, конечно, волнует будущее вашей пациентки, – заметил он.

– Конечно.

– Моя мать собирается поговорить с вами об этом, что, безусловно, будет для вас полным сюрпризом.

– Разумеется.

Мы подошли к озеру и какое-то время наблюдали, как плещется в воде почтенного возраста карп.

Он стал рассказывать об Австралии; несколько лет назад он ездил туда. Его поразила своей красотой гавань. Его всегда тянуло снова туда вернуться.