Страница 128 из 148
Мадам де Лодэ держалась с огромным достоинством, и я поверила, что в прошлом она часто устраивала приемы. Я представила, как собирались гости в этой комнате, а вокруг стола размещалась великолепная мебель, подобная канделябру, который зажигался специально для таких случаев.
– Как вы считаете, капитан, – обратилась она к нему, – сестре Ломан и мисс Бретт понравится у нас?
– Надеюсь, – неуверенно ответил он.
– Наш остров покажется им совершенно отличным от Англии. Действительно ли здесь все не так?
– Здесь немного теплее, – весело произнес Редверс.
– Я с нетерпением их ждала, когда узнала, что леди Кредитон наняла их. Я слышала, как они оказались кстати… во время плавания. Надеюсь, что они согласятся остаться.
– Они были очень кстати, – вставила Моник. – Сестра Ломан жестоко обращается со мной.
– Мадам де Лодэ понимает, что все что я делала, шло вам только на пользу, – отозвалась Чантел.
Моник надула губы.
– Она заставляла меня сидеть на диете и глотать отвратительное лекарство.
– Предписание врача, – проговорила Чантел. – Подтвержденное доктором Грегори, здесь присутствующим.
– Я считаю, мадам, – вмешался доктор Грегори, – что миссис Стреттон крайне повезло, что за ней ухаживает столь опытная сиделка.
– Сестра Ломан ухаживала за мной, а мисс Бретт за Эдвардом. Эдвард постоянно находился в компании своего отца, а следовательно, и мисс Бретт.
Я услышала свой равнодушный голос:
– Эдварду редко позволялось подниматься на мостик, но когда ему это удавалось, он, естественно, стремился узнать как можно больше.
Моник перевела взгляд с меня на Чантел. Она явно была в озорном настроении. Интересно, что она успела рассказать матери.
– Мне кажется, что по общему мнению долг капитана состоит в том, чтобы развлекать пассажиров, заметил Ред. – Увы, это не так. Не сомневаюсь, что это очень приятно. Но работа капитана – вести корабль. Разве не так, Каллум?
Дик Каллум подтвердил его слова. Корабль является наиглавнейшей заботой и первых помощников.
– Но вы можете проводить время в обществе? – поинтересовалась мадам.
– Бывают минуты, когда мы можем проводить время в компании пассажиров, но не так часто, как бы нам хотелось.
– Таким образом, жена капитана часто остается одна, – высказалась Моник. – Правда, грустно?
– Полагаю, да, – допустил Айвор Грегори.
– Перед отъездом вам следует дать совет нашему доктору. К несчастью, он очень старый… на пенсии. Но лучшего нет. Скоро у нас будет молодой, один из жителей острова. Сейчас он в Англии, получает квалификацию в лондонском госпитале.
– Я зайду к нему завтра, – пообещал Айвор, – и передам ему досье миссис Стреттон.
– Досье! – воскликнула Моник. – Будто я преступница.
Все вежливо засмеялись, а мадам сообщила, что кофе будет подан в салон. Не будем ли мы так любезны перейти туда?
Салон оказался длинной комнатой, двери которой выходили на террасу. Сквозь двери была видна неухоженная лужайка, на террасе стояли кресло-качалка, стол и два плетеных стула. Пол был покрыт великолепными национальными коврами, между ними проглядывал потертый паркет. Мое внимание тут же привлек стол, по-видимому, работы Жоржа Жакоба. Красивый, с крышкой эбенового дерева с зубчатым орнаментом по краям. Я не удержалась и провела пальцем по дереву. Стол был весь в пыли. Просто кощунство обращаться с такой вещью подобным образом. Стулья относились к более раннему периоду, у них были извилистые ножки, обиты они были парчой в пятнах, которые легко можно очистить; их красивая форма и орнамент из маргариток свидетельствовали, что они очень дорогие.
Перо подала кофе и поставила на стол Жакоба дешевый поднос, который совершенно не подходил к обстановке, хотя кофейник, сливочник, сахарница и щипцы относились определенно к георгианскому стилю.
Мадам де Лодэ, усевшись на парчовую обивку, спросила, нравится ли нам кофе. Глядя, как она мило разливает кофе, я думала, что при жизни ее мужа все в доме было иначе. Теперь ей приходится бороться с нищетой и экономить свечи в окружении мебели, которая в своей совокупности может стоить небольшого состояния.
Горели лампы. Их было две на разных концах комнаты, они совершенно не вписывались в интерьер. В комнате было темно. Я уже представляла, как бы я переставила мебель и куда бы поставила чудесный канделябр из столовой. Я бы создала комнату одного периода.
В этот вечер Моник была в игривом настроении. Она рассказывала о Рексе Кредитоне. Мадам де Лодэ слушала с большим интересом, так как желала знать все о Кредитонах. Неужели она надеялась, что, благодаря замужеству Моник, она перестанет терпеть нужду?
– Мне хотелось бы познакомиться с вашим братом, капитан, – сказала она.
– Он отправился в Сидней по делам, – объяснил Редверс. – Он крайне занятой человек.
– Он был крайне занят во время плавания, – засмеялась Моник, бросив взгляд на Чантел. – Теперь он занят тем, что ухаживает за мисс Деррингам.
– С девушкой, с которой он познакомился на корабле? – поинтересовалась мадам де Лодэ.
– О, нет. Она в то время была в Австралии. Думаю, что именно поэтому он туда отправился. Деррингамы очень богатые. Редверс, они такие же богатые, как Кредитоны?
– Я не состою в компании Деррингамов и не видел их бухгалтерских книг, – процедил Ред.
– У них огромное количество кораблей, как и у Кредитонов, и леди Кредитон считает, что им следует соединиться… браком.
– Я знаю, что леди Кредитон очень мудрая женщина, – отметила мадам де Лодэ. – А когда они поженятся, и произойдет это… как вы говорите?
– Слияние, – подсказал Дик.
– Они станут такими богатыми.
У нее заблестели глаза. При мысли о богатстве она подобрела. Она говорила о деньгах, словно о возлюбленном.
– Как романтично, – произнесла она. – Что может быть приятнее романтических историй.
– В данном случае этой истории более подходит называться золотой, – чуть улыбнувшись, возразил Дик.
– Он знал, как доставлять себе удовольствие во время плавания, – и глаза Моник невинно остановились на Чантел, которая сидела совершенно неподвижно. Бедная моя Чантел. Мне так ее было жалко.
– Он относится к типу, которые любят забавляться? – вопросила мадам де Лодэ.
– А какой мужчина этого не любит? – воскликнула Моник, со смехом глядя на Редверса.
– Что грешного в забавах, – высказался Редверс. – По правде говоря, веселиться намного умнее, чем скучать, увлекаться кем-либо умнее, чем быть равнодушным. Должен вам доложить, мадам, что мой брат – крайне умный человек. Он обладает разумом, необходимым в его положении.
– Вы, естественно, любите его, – прокомментировала мадам де Лодэ.
– Мадам, мы выросли вместе. Мы братья. Нас никогда не волновало, что мы братья лишь наполовину. Детские годы мы провели вместе. Теперь он занимается делами. Что касается «Леди Лайн», Рекс знает о ней все.
– Да, о «Леди Лайн» он знает много, – Моник нагло расхохоталась.
Чантел с тревогой следила за ней, она всегда настораживалась, когда Моник начинала без конца смеяться.
Чантел встала. Я испугалась на секунду, что она выдаст свои эмоции, которые явно переполняли ее. Я не верила, что она безразлична к Рексу.
Она взглянула на доктора Грегори.
– Можно, я дам миссис Стреттон десять капель белладонны?
– Можно, – разрешил Айвор.
– Сейчас принесу.
– Зачем? – возмутилась Моник.
– Вы начинаете задыхаться, – пояснила Чантел.
– Вы идете к себе? – спросила мадам де Лодэ. – Вам надо посветить.
Взяв со стола фигурку, она позвонила. Звон был на удивление громким.
Вбежала испуганная Перо.
– Проводи сестру Ломан в ее комнату и посвети ей. После ухода доктора и Чантел Моник пожаловалась:
– Со мной обращаются, как с ребенком.
– Моя дорогая, – сказала мадам, – они беспокоятся о тебе.
– Тебе прекрасно известно, что лучше предотвратить приступ, чем потом сражаться с ним, – заметил Редверс.