Немецкий детектив

— Тут жила фройляйн Грюнер,— сказал он.— Все вещи убрали, причем прошлой ночью. И еще: приглядитесь к поверхности мебели. Например, поручни кресел, или вот — стеклянная столешница туалетного столика. Все старательно вычистили, чтобы стереть следы пальцев фройляйн Грюнер.

— Вот черт! — ясно и отчетливо произнес комиссар.

— Успокойтесь, все стереть нельзя. Наверняка убийца забыл про внутреннюю сторону дверей шкафа, нижнюю часть столешниц, край ванны, унитаза. И наверняка он не знал, какие первоклассные отпечатки остаются при вытирании вымытой посуды. Уверен, что-нибудь тут для нас еще осталось.

— Вы слышали, Шнабель? — повернулся Линдберг к ассистенту.— Покажите, на что вы способны!

Шнабель потер лысину, бросил на Вебера исключительно красноречивый взгляд и убрался из комнаты.

Комиссар Линдберг продолжал:

— Значит, устранили все, что могло бы навести нас на след фройляйн Грюнер. И пока вы тут дремали, парень привел квартиру в порядок, даже пыль всю вытер. Должен признать, эта любовь к порядку говорит в его пользу.

В сопровождении полицейских комиссар вернулся в первую комнату.

— Почему, собственно, вы говорите «парень»? — спросил Вебер.— С чего взяли, что это обязательно был мужчина?

— Ну вот, опять! Вы что думаете, это была женщина? Не будьте ребенком, Вебер. Двоих мужчин, Ханке и вас, уделал один и тот же тип. И вы думаете, это женщина? Вы и сами в это не верите, верно?

Вебер покачал головой.

— Такой удар силы не требует. Важны только две вещи: знать нужное место и действовать решительно — вот и все.— Он задумчиво поглядел на фото фройляйн Грюнер, стоявшую на столе, потом повернулся к комиссару: — У вас есть уже какая-нибудь информация об этом миленьком котике?

— Мои люди этим занимаются,— вполголоса ответил Линдберг.

В мыслях он явно был далеко, Вебер это понял. В душе он смеялся, потому что знал: комиссар рассуждает в этот момент так же, как и он час назад. Насколько он знал комиссара, тот придет к тому же выводу, что и он.

— Да, мои люди этим занимаются,— повторил комиссар, задумчиво вглядываясь в фото.— Но теперь мы знаем, что она изучает во Франкфурте медицину.

— Во Франкфурте?

— Да, она ведь здесь жила с Ханке, так где же еще? Вебер зло оглянулся на фото.

— Значит, я мог бы стать ее пациентом.

Линдберг непонимающе покосился на Вебера, тот показал на свою шишку. Комиссар не ответил, лицо его все еще оставалось задумчивым.

— Нашлись хоть какие-нибудь отпечатки пальцев на машине Ханке? — спросил Вебер.

— Не только Ханке, но и женщины.

— Ага! Грюнер?

— Может быть, еще неизвестно.

— Ну, если тут что-то найдется, сможете сравнить.

Комиссар снова молча посмотрел на фотографию фройляйн Грюнер.

— Похоже, в решимости ей не откажешь,— осторожно намекнул Вебер.

— Решимости на что?

— На такой удар.

— Вы так считаете?

— Безусловно.

Комиссар Линдберг шагнул к Веберу и больно ткнул его толстым пальцем в грудь. Моргая, уставился на него в упор, и по этому морганию, выдававшему уверенность в себе, Вебер понял, что комиссар пришел к тем же выводам, что и он.

Линдберг ткнул его еще сильнее.

— Послушайте, Вебер,— буркнул он.— Кто вас научил этим штучкам? Случайно, не я?

— Разумеется.

— И вы хотите оставить в дураках своего старого учителя?

— Вы меня в этом обвиняете? — удивился Вебер.

— Я вас обвиняю еще во множестве всяких трюков.

— Разумеется, еще я ем маленьких детей.

— А почему бы и нет?

Вебер язвительно хмыкнул.

— Тогда вернемся к прежней теме.

Комиссар Линдберг резко отвернулся и спросил:

— Вы тут что-нибудь трогали?

Вебер покачал головой. Комиссар недоверчиво посмотрел на стоящую на столе чашку с остатками кофе, поднял ее и принюхался.

— Я просто пил кофе,— вполголоса признался Вебер.— Отпечатки моих пальцев только на этой посуде, больше нигде.

Комиссар обошел стол и тяжело опустился в кресло.

— Поразмышляем спокойно, Вебер! Ханке убили, как только он связался с вами, значит, убийца понял, что эта встреча опасна для него. Следовательно, убийца знает вас. Номер «фиата» — мы уже немного продвинулись — действительно фальшивый.— И как бы мимоходом он добавил: — Собственно, какими еще делами вы в этот момент занимались?

— Так, проводил одно расследование,— ответил Вебер и потянулся.

— Какое?

— Этого я сказать не могу, дела никак не связаны.

— Вы уверены?

— Между ними нет ничего общего. Кроме того, когда произошла эта история с Ханке, от того дела я уже отказался.

Комиссар Линдберг смотрел на Вебера испытующе и недоверчиво, но не знал, как заставить того говорить. Удивительно хладнокровный парнишка, ничего не скажешь, ясно, чья школа. И такой парень сбежал из полиции!

В конце концов Линдберг отказался от игры и сопя повернулся к полицейским из Франкфурта.

— Оставьте его в покое! — И когда те ухом не повели, просительно добавил: — Он больше не будет!

— По крайней мере, в нашем городе,— буркнул один, другой неохотно вернул Веберу бумажник и револьвер.

Вебер спрятал и то и другое и любезно заверил:

— Я тут редко бываю.

— И слава Богу.

Вебер кивнул.

— Меня ничто сюда не привлекает. Франкфуртские сосиски можно поесть и в Гамбурге, верно? — Потом повернулся к Линдбергу.— Премного благодарен, комиссар!

— Будьте со мной на связи, Вебер! — с виду сурово буркнул комиссар, сам едва удерживаясь от смеха.

— Разумеется. Завтра я снова буду дома.

— А до завтра?

— Немного прокачусь.

— Куда?

Вебер немного поколебался, потом спокойно сказал:

— Хочу прогуляться в Швейцарию.

16.

Когда Вебер в сопровождении сотрудника швейцарской полиции карабкался крутой тропкой на гору Обер, на небе не было ни облачка. Зелень леса и белизна альпийских ледников прекрасно расслабляли издерганные нервы, солнце приятно пригревало.

Вебер не ведал ни минуты покоя с тех пор, как узнал из швейцарской газеты о трагической смерти у подножья горы Обер. Правда, другие события, вроде встречи с Анной Ковальской и убийства Ханке, отодвинули на второй план этот несчастный случай. Но когда в квартире Ханке он увидел на столе фотографию Ренаты Грюнер, воспоминания ожили снова. И он решил съездить туда еще раз.

Целый день ушел у него на то, чтобы добраться до Невшателя, куда он попал поздним вечером. Сняв номер в дешевой гостинице, он провел там ночь. И на следующее утро после плотного завтрака отправился в криминальную полицию. Там он встретил молодого симпатичного сотрудника, который вел дело об этом случае и охотно согласился показать Веберу место несчастья.

Только к обеду они закончили свое тяжкое восхождение. И теперь стояли на площадке над самым обрывом, перед ними скальная стена уходила отвесно в пропасть.

— Нет сомнений, что все произошло именно здесь,— сказал молодой полицейский.— Мы нашли ее точно под этой площадкой.

Вебер заглянул в пропасть. Неожиданно он почувствовал, что у него темнеет в глазах, невольно закрыл глаза и отступил на шаг.

Стоявший рядом полицейский внимательно пригляделся к нему и заметил:

— Кто туда упал, тому уже не поможешь.

По ту сторону пропасти тянулась горная гряда. Там, на головокружительной высоте, Вебер заметил козу, спокойно щипавшую траву. Справившись с дурнотой, которая накатила на него при взгляде в пропасть, он спросил:

— А кто пришел к выводу, что это не был ни несчастный случай, ни самоубийство?

— Я,— гордо сообщил молодой полицейский.— Вы знаете, как это бывает: ни с того ни с сего среди ночи я вдруг сообразил, что концы в этой истории не сходятся.

Вебер понимающе кивнул, и тот продолжил:

— Может, как и мой шеф, я тоже остановился бы на одной из этих версий, но в нашем районе почти ничего не случается, и когда произошла эта трагедия, я решил, что докопаюсь до правды.