Страница 52 из 75
Сержант-майор вернул пакет Тернеру.
— Наши люди уже работают над этим, — заверил детектив. — Лучшие специалисты.
— Они ничего не найдут, — покачал головой Джексон. — Это случайные цитаты. — Он приблизился к компьютеру. — Можно?
Тернер протянул ему латексные перчатки.
— Чтобы не оставлять следов.
Джексон кивнул Мэгги. Она с удивлением взяла перчатки.
— Что мне искать?
— Размер, форма, тень, цвет, движение, — ответил он.
Подумав, она покачала головой.
— Не размер… и не тень… — Затем обернулась к сержанту-майору. — Может, форма?
— Последний шанс, — предупредил он. — Неотброшенная тень. Посмотрите на цитаты. Изучите комнату.
Момент настал: сейчас она либо заслужит его доверие, либо навсегда утратит такую возможность. Мэгги медленно осмотрелась. Неотброшенная тень. Непереходный глагол. И тут впереди забрезжил свет. Она кинулась к компьютеру, открыла «Историю», ввела «Екклесиаст».
— Почему такой выбор? — спросил сержант-майор.
— Потому что Екклесиаст может иметь только одно значение. В отличие от Моисея, Ездры и даже Софонии его можно использовать только в библейском смысле. — Она нажала «Ввод».
«Среди недавних поисковых запросов „Екклесиаст“ не числится», — через мгновение сообщил экран.
— Ладно, — проворчал Хамштайн. — Что мы, простые смертные, могли упустить?
— Разумеется, самое очевидное. Мэгги?
В ней проснулся офицер.
— Оглядитесь, джентльмены. Тут нет ни одной книги, не то что Библии. И никаких веб-запросов. Следовательно, библейская связь должна быть косвенной, а не прямой.
— Кроме того, — сухо добавил Джексон, — знай вы Писание, поняли бы, что цитаты выбраны случайным образом.
Он сел за стол, взял чистый лист бумаги и, не отрывая глаз от списка, быстро набросал колонку. «Софония: гл. 3» — стояло вверху. Джексон отсчитал три буквы и написал «ф». Быстро перешел к «Ездра: 1:3», получив «е» и «д», а затем выписал «о» из Моисея и «к» из Екклесиаста. И уставился на результат: «Ф-Е-Д-О-К».
Остальные собрались вокруг, заглядывая ему через плечо.
— Почти что-то, — пробормотал Хамштайн. — Имя?
— Не похоже, — возразил Джексон. Затем внезапно улыбнулся. — Хотя кто знает.
Тернер пришел в восторг.
— Гениально! — И рявкнул Бакстеру: — За работу! Проверь Федока. По всем базам.
— Я тоже в деле! — бросил Хамштайн, направляясь к двери.
— Возможно, я еще не закончил! — крикнул им вслед сержант-майор.
— Бакстер! Обеспечь ему — им — все, что понадобится! — донесся удаляющийся голос Тернера, и Джексон с Мэгги остались одни, не считая полицейского оцепления.
— Это действительно было гениально, — признала Мэгги. — Когда они отыщут этого Федока… — Она запнулась и осторожно добавила: — Если это и вправду имя некоего соучастника.
— Вижу, ты уже учишься. — Сержант-майор улыбнулся и не торопясь вышел из квартиры. Мэгги последовала за ним.
— Ах да. Детектив Бакстер сказал, что вы приедете.
Сержант-майор Джексон перевел взгляд с по-прежнему распахнутого Ковчега на миловидную полную женщину, которая пыталась улыбнуться, несмотря на покрасневшие глаза: она явно недавно плакала.
— Я Фрейда Саймон. Помощница ребе Бермана. — Женщина тоже посмотрела на Ковчег. — Это ужасно.
— Без сомнения. Примите наши искренние соболезнования. — Сержант-майор показал на Ковчег. — Могу я?..
— Разумеется. Все, что потребуется. Только… если не возражаете, я подожду вас в офисе. В конце коридора.
— Конечно. — И когда она повернулась, чтобы уйти, Джексон добавил: — А уборщик? Мистер Закария?
— Я его позову.
Джексон и Мэгги приблизились к Ковчегу. Шесть свитков Торы лежали на своих местах, хотя со всех, кроме двух, сорвали серебряные чехлы; два оставшихся чехла, оба затейливой современной формы, блестели в свете лампы. Сержант-майор не шевелился, двигались только его глаза, рыскавшие по сторонам. Он заметил отблеск на ковре. Наклонился и увидел крошечный обрывок плотного коричневого полиэтилена. Положил его в карман, выпрямился и улыбнулся Мэгги.
— Наш злодей допустил серьезные ошибки. Не меньше двух. Можешь их назвать?
Она уставилась в одну точку, лихорадочно размышляя. Потом сдалась и покачала головой. Он кивнул.
— Не вини себя. Это небольшие ошибки — важные, но небольшие. Только годы практической работы научат тебя чувствовать их очевидность. Пойдем. Нас ждут важные факты.
Ей пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним, когда он быстро зашагал к офису. Офис оказался небольшим и аккуратным, несмотря на стопки бумаг и книг. Фрейда и Закария уже ждали их.
Фрейда передала сержант-майору фотографии украденного серебра.
— Быть может, вам пригодится?
— Вне всяких сомнений, — ответил он.
— Закария, у нас найдется конверт для джентльмена?
Уборщик кивнул, нашел на одной из полок конверт и протянул Джексону. Рукав его рабочего комбинезона соскользнул, обнажив запястье, что привлекло внимание сержант-майора. Заметив это, Закария быстро вернул рукав на место.
Джексон улыбнулся.
— Вы, должно быть, уборщик.
— Да-да. Закария, так меня зовут.
— Верно. Капитан Тернер сообщил мне, что вы по происхождению ливанец.
— Да. Но христианин. Маронит.
Джексон протянул руку.
— Сержант-майор Роберт Джексон.
Закария неуютно поежился, но, осознав, что все присутствующие смотрят на него, протянул руку в ответ, стараясь держать локоть согнутым. Джексон схватил мозолистую, натруженную ладонь и энергично потряс, притягивая ее к себе — и при этом немного наклоняя. Опустил глаза: вот она, крошечная татуировка в виде синего мальтийского креста. Сделав вид, что ничего не заметил, сержант-майор повернулся к Фрейде.
— Мадам, если позволите. Что такое проект «Примирение»?
— Ах это. ПП был страстью ребе Бермана, делом всей его жизни. Мы финансируем школы на Ближнем Востоке, не сектантские, а такие, где дети мусульман, арабов и евреев, живущих в Израиле, могут учиться вместе, бок о бок, общаться друг с другом. У нас уже шесть таких школ в Святой земле. Мы надеялись, что в этом году их количество удвоится, но теперь… — Она в отчаянии замолчала.
Джексон обнадеживающе улыбнулся.
— Само собой, работу нельзя прекращать. Если не шесть новых школ, то хотя бы две. Или даже одна.
— Вряд ли. Финансирование уменьшилось. Ребе Берман должен был получить крупное пожертвование, очень большое, его бы хватило на все, но не успел все оформить.
— И вы полагаете, что теперь жертвователь откажется?
— Не могу сказать. Я даже не знаю, мужчина это или женщина. И никто не знает. Жертвователь должен был сохранять анонимность до подписания бумаг.
— Какая жалость. Но, быть может, со временем он — или она — проявится? А ваши другие дарители? Все в публичном реестре?
— Как того требует закон. Но позвольте мне избавить вас от бесконечных бюрократических изысканий. Я подготовила вам бумагу. — Она передала Джексону компьютерную распечатку, озаглавленную «Список жертвователей». — Если я могу чем-то помочь, все мои контакты здесь. Вся современная жизнь — сплошные цифры.
— Спасибо, — сказал Джексон и негромко добавил: — Shabbat shalom.
Она благодарно улыбнулась.
— Да пребудет с вами мир.
По-прежнему тепло улыбаясь, сержант-майор повернулся к Закарии.
— Ma’rah’bone.
— Ma’rah’obtain… — машинально ответил уборщик — и в ужасе замолк.
Но Джексон уже покинул офис, и Мэгги торопилась за ним.
Фрейде явно полегчало.
— Такой милый человек, — сказала она. — И знает иврит и арабский.
— Да. Действительно милый человек, — ответил Закария и быстро ушел.
На улице изнывавшая от любопытства Мэгги пыталась догнать сержант-майора.
— Что это было? — спросила она. — Ведь что-то произошло?
— Вне всякого сомнения. Рад, что ты заметила.
— Да, но что именно произошло, сержант-майор?