Страница 270 из 284
Бэзил повернулся к Францу Пеллидору, который оставался молчаливым и ненавязчивым – ожидая пока президент примет решение и расставит приоритеты.
– Дайте мне свою оценку, господин Пеллидор. За эти несколько последних дней вы наблюдали за реакцией общественности. Как вы контролировали освещение новостей?
Блондин, казалось, был очень удивлен.
– Как мы могли контролировать освещение новостей, господин президент? С самого начала и вплоть до конца встреча с парламентером гидрогов записывалась и транслировалась. Вы хотите сказать, что я должен был изъять информацию уже после случившегося факта? Это очень опасно, сэр.
– Нет, нет. Для этого было уже слишком поздно. Но мы должны направить общественное мнение в нужное русло. Подтолкните людей, чтобы они думали так, как мы того хотим.
Пеллидор сделал краткий, без всяких эмоций знак, говорящий, что он все понял.
– Слухи буйно разрастаются. Население все еще не может поверить в случившееся. Некоторые пришли в ярость, другие находятся в ужасе от угрозы вторжения гидрогов. А какие мысли будут более предпочтительными для нас? Большинство населения еще не поняло тех долгосрочных трудностей, с которыми мы столкнемся, если на долгое время остановится производство экти.
– Мы получим свой экти, – пообещал Бэзил, его голос скорее напоминал рычание. – Мы должны воспользоваться яростью нашего населения, объединить наших граждан и подготовиться к немедленному ответу. Если мы объединимся с илдиранцами, то нашей общей силы должно вполне хватить, чтобы дать отпор этим инопланетянам.
Бэзил нахмурился, припомнив свою встречу с Мудрецом-Императором. На протяжении всего обратного путешествия на Землю президента постоянно донимали разные мысли. В то время происходящие события казались столь ужасными и драматичными, что он совсем позабыл дословное высказывание Мудреца-Императора, которое прозвучало в тот момент, когда в помещение входила Отема. Но теперь он его вспомнил.
Когда он настаивал на том, что ничего не знает о таинственном неприятеле, Мудрец-Император назвал скрывающихся в глубинах планет врагов «гидрогами», и это произошло еще до того, как парламентер прибыл во Дворец Шепота. Откуда илдиранский император знал, как они себя называют? Какую информацию он скрывает от Ганзы?
Бэзил перешагнул через осколок, который был когда-то частью колонны. Острые как кинжалы серебряные осколки зеркал и разноцветных стекол лежали в куче, как вывернутое содержимое пиратского сундука с сокровищами. Он повернулся к Пеллидору:
– Что с телом короля Фредерика? В каком оно состоянии?
– В неузнаваемом, господин президент, – нахмурился Пеллидор. – Взрывная волна оставила лишь пятно на стене… а затем стена обвалилась.
– Тогда подыщите подходящий труп, – мрачно кивнул Бэзил. – При соответствующем гриме и протезировании народ не увидит никакой разницы. Нам нужны пышные похороны, и притом быстро. Старый король Фредерик должен выглядеть мирно и прекрасно, лежать в гробу во всем великолепии. И чтобы на нем не было ни царапины. Закрытые похороны вызовут совсем не ту реакцию.
– Хорошо, господин президент, – согласился Пеллидор. – Оставьте это мне.
Бэзил посмотрел на разрушенный тронный зал, на кровавые пятна на глянцевых стенах. Ветер свистел в проломах стен того, что еще недавно было самым роскошным помещением Дворца Шепота. Впервые за несколько десятилетий Бэзил почувствовал как на глаза наворачиваются слезы. Но поток яростных мыслей отогнал их прочь.
Неуклюжей походкой, которая намекала на то, как он пострадал, в Тронный зал вошел ОКС. Бэзил посмотрел на старого компи, заметив вывернутую руку и подпорку на левой ноге. Яркие серебряные пятна сверкали там, где были вставлены новые детали. Но большая часть корпуса компьютера была все еще в царапинах и вмятинах.
– Я могу предоставить мой свидетельский отчет, как только вы это пожелаете, президент Венсеслас, – сообщил ОКС. – Хотя я единственный, кто выжил во время взрыва, я могу очень немного добавить к тому, что уже сообщалось в передачах.
– ОКС, – сказал поджав губы Бэзил, – для тебя есть намного более важная миссия. Наши планы должны драматично ускориться. Принц Питер должен быть представлен гражданам как можно скорее. Выбора у нас нет.
ОКС не выказал никакого удивления, но в его ответе можно было почувствовать сомнение.
– Его обучение еще не закончилось, господин президент.
– Но мы должны это сделать. Ганзе отчаянно нужна стабильность, а новый кронпринц придаст народу уверенности. А по причине его молодости люди будут склонны закрыть глаза на любые неверные шаги нового короля.
Он повернулся к охранникам, которые застыли, готовые выполнить любую его команду.
– Я хочу, чтобы Тронный зал был очищен и восстановлен немедленно. Не останавливайтесь ни перед какими расходами. Возьмите все материалы, которые вам понадобятся, но никаких следов повреждений не должно быть видно. Я не хочу, чтобы публика это заметила. Ни за что. В следующий раз, когда мы покажем Тронный зал, он должен выглядеть таким же прекрасным как новый, на самом деле, даже еще лучше. Король Фредерик мертв, но мы не можем позволить себе показать кому-нибудь, какую глубокую рану нанесли нам гидроги. Тревога населения нанесет нам еще больший урон при дальнем прицеле.
Глаза Пеллидора стали какими-то далекими, в то время как сам он обдумывал, как набрать не склонную к болтовне рабочую команду архитекторов и инженеров.
– Сразу же после государственных похорон, – продолжал Бэзил, – мы устроим пышную коронацию принца Питера. И я хочу, чтобы это было настоящим празднованием. Сами понимаете: «Долгие лета новому королю! » – Венсеслас на один шаг обогнал обучающий компьютер. – Пойдем, ОКС. Намс тобой надо написать первую публичную речь принца Питера. Думаю, я уже знаю, как правильно представить его.
Когда Питер вышел на балкон для публичных выступлений Дворца Шепота, Бэзил наблюдал за ним с критическим скептицизмом режиссера дорогого представления.
Прическа и одежды принца Питера были безупречными, его осанка и позы восхитительны. Теперь, глядя на него, Бэзил не мог заметить никаких остатков бывшего уличного мальчишки Раймонда Агуэрры. Питер выглядел совсем как портрет молодого короля Фредерика, хотя за последние месяцы многие из этих портретов и фотографий были слегка подправлены, чтобы еще больше подчеркнуть их сходство.
Публика с большим удивлением узнала о существовании молодого принца, так как семейная жизнь короля Фредерика держалась под большим секретом. Но в эти тяжелые времена она не выразила ни удивления, ни возражений – только облегчение от того, что корона Ганзы плавно перешла к новому правителю, и симпатии в отношении Питера, который потерял своего горячо обожаемого отца.
Старый Фредерик был приятным и щедрым, и его правление проходило спокойно. Теперь, после опустошений совершенных гидрогами, требовался сильный и жесткий монарх.
В начале хорошо отрепетированной речи принц Питер, как его инструктировали, поднял руки. Толпа, заполнившая площадь, взвыла в приветствии.
– Позвольте мне представить себя всем моим подданным на Земле и всем служителям на дальних колониях. – Питер одарил их дерзкой улыбкой. – В наступившие времена нам, очевидно, придется встречаться очень часто.
Бэзил нахмурился, услышав такое вольное высказывание со стороны Петра. Этих слов в написанной речи не было, но люди радостно засмеялись – они действительно засмеялись, и это было хорошим предзнаменованием, великим облегчением после испытанного горя и шока.
В то время как Венсеслас был недоволен тем, что Питер отклонился от написанного сценария, возможно, инстинкт молодого человека подсказывал верно. Мягкосердечный и обожаемый вождь скорее сможет собрать своих поданных в один кулак, чем каменный надменный идол.
– Мой отец мертв, и я вынужден стать вашим вождем намного раньше, чем это предполагалось. В эти трудные времена меня поддерживал своими советами Патриарх Согласия, который ныне дал мне благословение Союза, и теперь я готов к вступлению в свою должность. Обещаю, что я буду служить вам, приложив для этого все без остатка свои способности, если и вы обещаете сделать то же самое для всего человечества.