Повелитель книг

— Ты цел? — встревоженно спросил матрос. Схватив двеллера за волосы, он повернул его лицо так, чтобы взглянуть другу в глаза.

Джаг, невольно вынужденный запрокинуть голову, охнул от боли.

— Да все со мной в порядке.

— Повезло тебе. Я уж думал, чудище это тебе лицо располосовало. Я ж видел, ты едва-едва увернулся.

Порчекостник тем временем уже встал, подтягивая рукой поврежденную ногу.

Рейшо все еще не отпускал его, и Джаг перевел взгляд с обеспокоенного лица друга на туман, затянувший небо над ними. Только сейчас он понял, что густой туман, легко скрывший приближение порчекостников, не появился сам по себе.

Но откуда же взялись эти твари?

В ту ночь, когда «Одноглазая Пегги» отчалила, взяв на борт Великого магистра — тогда, собственно, еще библиотекаря третьего ранга Вика Фонарщика, — в Рассветные Пустоши прибыли несколько порчекостников, искавшие пакет, который Великий магистр Фролло послал на таможню, и стражника-человека, который его получил. Джаг читал об этих событиях в дневниках Великого магистра и много раз слышал рассказы, ходившие по городу и Дальним докам, — с годами они становились все более красочными и замысловатыми.

Но если Великий магистр Фонарщик и выяснил, что было в пакете, который он тогда отнес на таможню, в дневниках он свидетельства об этом не оставил и Джа-гу тоже не рассказал. Этот случай врезался двеллеру в память, так что он иногда о нем заговаривал, но Великий магистр отлично умел игнорировать вопросы, на которые отвечать не желал.

Джаг все больше убеждался в том, что туман, накрывший город, не был естественным. Тут двеллер испугался всерьез: так сильно изменить погоду мог только могущественный маг.

Тем временем порчекостники продолжали спускаться на город. Крылатые твари таились на крышах, готовясь к нападению в удобный момент. Против жителей Рассветных Пустошей вышли на охоту жестокие, не знавшие жалости хищники.

— Джаг, — позвал Рейшо.

Двеллер ничего не ответил, находясь в оцепенении, не в силах поверить, что Рассветные Пустоши, самое укромное место в мире, второй раз за несколько недель стало местом битвы.

Тогда, не дожидаясь отклика, матрос схватил его за плечо и оттащил прочь от искалеченного порчекостника, который упрямо ковылял по направлению к ним.

— Вас-сс накажут, — шипела злобная тварь. Глаза ее горели жутким алым огнем. — Я выс-ссос-ссу моз-ссг из-сс ваших кос-сетей.

Рейшо подбежал к порчекостнику, замахиваясь саблей, и изо всех сил рубанул его. Голова чудища мотнулась, но он не остановился, всего лишь замедлив движение.

— Да как этих тварей прикончить? — прорычал Рейшо, и Джаг наконец будто очнулся.

— Головы! — крикнул он и опять побежал вперед. Еще один порчекостник опустился на мостовую неподалеку от них. — Разбивай им головы. Иначе даже если ты переломаешь им все кости, пока цела голова, эти монстры будут нападать.

— Головы, значит… — Матрос изготовился к атаке и бросился на отвратительную тварь.

Джаг поспешил к конюшням. Со всех сторон до него доносились звуки жестоких схваток: на улицы Рассветных Пустошей приземлялись все новые и новые порче-костники.

Из зала заседаний высыпали гномы. К счастью, чтобы поддержать Великого магистра в его противостоянии с городскими старейшинами, их туда явилось немало. Они тут же встали в привычный строй «топор» и, перестраиваясь время от времени в «наковальню», то атакуя, то защищаясь, принялись уничтожать напавших на Рассветные Пустоши монстров. Но какими бы умелыми воинами ни были гномы, враг им противостоял крайне опасный.

Эльфийские стражники тоже вступили в бои на улицах. Большинство из них было вооружено магическим оружием, которое передавалось в их родах из поколения в поколение; также они владели некоторыми оборонительными и атакующими заклятиями. Обычно стражники — эльфы и те немногие люди, что прошли у них обучение, — сражались поодиночке. Сейчас они находились не в родных лесах или на открытом пространстве, сражаться на городских улицах было для них не слишком привычным делом, но эльфы противостояли порчекостни-кам с не меньшей, чем гномы и моряки, яростью и отвагой.

У многих стражников были животные-спутники, и между ними существовала особая магическая связь. Поскольку весь остров был создан с помощью магии, связь эта была значительно сильнее, чем в других местах. Джаг слышал, что на материке, где земля все еще хранила следы воздействия темной магии лорда Харриона, животные куда реже становились спутниками стражников и старинные обычаи эльфов постепенно исчезали.

Подбегая к конюшням, Джаг увидел огромного бурого медведя, который, встав на задние лапы, сжал челюстями голову порчекостника. Череп разлетелся, и туловище твари рассыпалось по камням мостовой. Медведь яростно взревел; порчекостник успел нанести ему несколько ран. У ног животного лежал мертвый эльф в кожаном костюме стражника.

Преследовавшая двеллера тварь не отставала. Почуяв витавший вокруг крылатых тварей запах смерти, лошади заржали от страха и стали метаться в стойлах.

— Сс-стой, — прошипел порчекостник, волоча по соломе сломанную ногу.

Он добрался до Джага быстрее, чем рассчитывал двеллер, и внезапно рванулся к нему. Тот увернулся от удара серповидного клинка, чуть не задевшего его голову, и скользнул под загородку ближайшего стойла. Ему повезло: поднявшаяся на дыбы лошадь опустила свои копыта, когда Джаг оказался уже под ее брюхом. Затем он вскарабкался на заднее ограждение стойла и, собрав все оставшиеся силы, прыгнул в надежде дотянуться до края открытого чердачного люка. Маневр удался лишь отчасти — двеллер повис на одной руке, рискуя, не удержавшись, упасть прямо перед беспощадным монстром, который хладнокровно зарезал мешавшую ему лошадь и, встав на ее еще слегка подергивающееся тело, занес окровавленный серп для очередного удара.

Джагу больно было смотреть на гибель благородного животного; он отвел взгляд и, собрав свою волю в кулак, неимоверным усилием подтянулся на руке и влез на чердак. Из оружия у двеллера был только подаренный ему Рейшо нож, спрятанный в голенище, но он потому и устремился к конюшням, что знал: здесь можно было найти и кое-что другое, что могло быть применено в качестве смертоносного для напавших на город тварей оружие.

Вскочив на ноги, Джаг помчался вперед. Порчекостник, помогая себе движением крыльев, влез на чердак и устремился в погоню. Казалось, двеллер вот-вот попадет в его безжалостные лапы.

Внезапно Джаг увидел впереди себя блок, использовавшийся для подъема грузов на чердак, и, решив, что веревка должна его выдержать, уцепился за нее и под собственным весом начал спускаться вниз. Сверху он заметил, что недалеко от того места, куда ему предстояло опуститься, около горна и наковальни на верстаке лежали инструменты, используемые для подковки лошадей.

— Джаг! — услышал он откуда-то издалека голос Рейшо.

Отвечать не было времени. Едва коснувшись пола, двеллер со всех ног бросился в сторону верстака, увернувшись от брошенного в него порчекостником серпа. Джаг успел схватить с верстака молоток, но в этот момент спикировавшая с чердака тварь сбила его с ног, вцепившись двеллеру в горло.

— Джаг! — где-то уже совсем близко завопил матрос.

Однако сейчас судьба Джага зависела от его собственной проворности.

— Сс-сейчас-сс, двеллер, — шипел порчекостник, — сс-сейчас-сс я тебя…

Договорить он не успел: годы работы киркой в гоб-линских шахтах не прошли для Джага даром, и молоток по самую рукоятку вошел в скошенный лоб крылатой твари.

Секунду монстр еще продолжал душить двеллера, а затем начал рассыпаться на куски, обрушившись на Джага кучей праха и обломков костей.

К двеллеру подбежал тяжело дышавший Рейшо.

— Ты его прикончил! — воскликнул он изумленно.

— Вообще-то, — заметил Джаг, — он был уже мертв. Или никогда не жил. Зависит от того, как на это посмотреть.

— Ну, как бы там ни было, больше, судя по всему, он уже не встанет.

Выбираясь из-под костей, двеллер согласно кивнул.