Страница 53 из 62
С БАБУШКОЙ.
«Снова цветут каштаны, слышится плеск Днепра…».
В своём детстве я часто слышала эту песню по радио о красивом старинном Киеве. Помню себя в нём лет с четырёх и долго считала своей родиной…
Жаль, что такой город стал теперь очень «далёким»! Разбросала разноцветная пирамидка колечки из стран и людей по одной шестой части суши – уже и не собрать! Разбежались пятнадцать сестёр по разным углам, надулись и сидят там в обнимочку со своими мужьями и детьми... Караулят имущество.
Так вот… Жила там с бабушкой Лизой. Не шибко улыбчивой и совершенно безвредной. Так случилось, что родная внучка стала ей за третью дочку. Увезла меня бабуля от родной матери совсем маленькой, одна растила и очень привязалась. Да и как не увезти, если не до ребёнка было молодой мамочке, работающей старшей пионервожатой в одной из молдавских сельских школ. Весёлая заводная пионервожатая несла культуру в народ, любили её там и очень уважали.
Променял нас с мамой мой кровный отец на тётку с коровой... И ладно!. Обошлись...
Послевоенный Киев строился и не был голодным городом в середине пятидесятых. Как-никак - столица Украины!
Бабушка работала в городской бане в самом центре города недалеко от Крещатика. Там же мы снимали угол в полуподвальном помещении у одной одинокой женщины. Потому все центральные магазины находились в нашем распоряжении! В них царило полное изобилие. И самые вкусные в мире «Мишки», «Красные шапочки», жареная рыбка целиком и кусочками, копчёная и докторская колбаска, сырки в шоколаде, ванильные булочки с изюмом… Бабушка баловала свою внучку, хотя с деньжатами было не густо. Но сто граммов хорошей колбаски и кусочек жареной рыбки мы себе позволяли.
Частенько уже немолодая женщина убиралась у старых артисток, радуясь любой копейке. Ох, и пылищи в их квартирах! Все в антикваре, а бардак как на старом складе. Толстые вальяжные тётки уборщицу свою любили и иногда за работу одаривали старыми платьицами из своего гардероба, которые успешно перешивались на меня.
В круглосуточный садик устроила бабуля свою внучку всеми правдами и неправдами. Умела поплакаться, унизиться и упросить, если надо. Не до гордости...
Советский детсад не чета нынешним. Тогда думали о будущем поколении, растили строителей коммунизма. В каждой группе на полу лежали толстые ковры, имелось полно игрушек, вечерами ребятишкам показывали диафильмы, а в летнюю пору во время дневного сна мы спали на верандах.
На территории детсада росли огромные акации, яблони, сливы, шелковицы, но дети плохо ели фрукты: когда их много, то не очень хочется.
Как-то раз воспитательница отошла на площадку соседней группы, чтобы поболтать с коллегой, и этим тут же воспользовалась маленькая Валюшка, схватила меня за руку и потащила к забору, где росла травка.
- Смотри, здесь есть калачики, - Валюшка нагнулась и сорвала несколько зелёных, но плоских горошинок. - Их можно кушать, - и она отправила калачики в рот.
Я тоже нашла несколько неизвестных до сих пор горошинок и тоже их съела. Они были совершенно безвкусные, но секретные, а потому хотелось распробовать получше.
- Вы что тут едите? – грозный возглас воспитательницы в момент покончил с нашим незапланированным ланчем. - Быстро к медсестре!
Мы, как два нашкодивших щеночка, побрели в медкабинет. Там долго объясняли, что именно съели, а после обеих заставили выпить по ложке какой-то горькой настойки и поставили в угол на коленки. Выжили!
Частенько водила бабуля внучку по рынкам и церквам. Сошьёт самый простой халатик из ситчика, возьмёт меня за руку, и айда на барахолку его продавать. Считалось, что если нечаянно тот халатик уроним, то продадим обязательно! Покупали на вырученные денежки селёдочки с душком и тут же, притулившись к заборчику, съедали её без хлеба. Значит, организм требовал, коли слюнки от одного запаха текли!
Софийский и Владимирский соборы я запомнила на всю жизнь. Красота душевная и доступная для восприятия! Особого трепета не чувствовала - мала была. Но росписи очень нравились, не хуже, чем в детских книжках: яркие, крупные и понятные. Вот Боженька благословляет всех! Вот красивая тётенька протягивает ребёночка людям.
У Владимирского собора в ту пору проводились антирелигиозные открытые диспуты для публики. С одной стороны церковный иерарх, по другую сторону какой-нибудь партиец. Якобы доказывали друг другу, что или кто есть, а чего нет. Всё было под контролем, как хорошо отрепетированный спектакль. Но окружающая толпа слушала их с интересом. И мы с бабулей, постояв рядом с такими умными людьми, шли по делам, слегка засомневавшись - так есть или нет?
Будучи старше спросила её напрямик:
- Баа! А Бог есть? Нам в школе объясняли, что люди произошли от обезьян, и Бога не существует.
- Не знаю, Света! Когда мне плохо, то молюсь и прошу у Него помощи. Маленькой очень Его боялась. Так боялась, что когда тяжело заболела, то батюшка, только пообещав взять грех на себя, смог уговорить меня кушать молоко и масло в пост.
- А помнишь, как однажды мы с тобой были в церкви, и ты попросила батюшку, чтобы он помог мне поправиться? Так он велел поднять конфетку, лежащую у его ног, и её съесть. Я видела, что он нарочно ту конфетку подбросил, а сказал, что это дар Божий.
- Не сомневайся. Это от Бога! Только через руки священника, - убедила бабушка.
В первый класс меня отправили учиться в интернате. Старшей родительнице опять пришлось поплакаться и пожалиться на непростую жизнь. Это у неё хорошо получалось, тем более, что в своих жалобах она никого не обманывала.
Интернат только что открылся. Всё там было новое, пахнущее краской. Для детей хорошая добротная одежда, завтраки с докторской колбаской, приятные и умные учителя.
Осенью выдавали в интернате новую одежду. Ребят вызывали по очереди в кабинет коменданта, где воспитательница обряжала нас с учётом роста и размера.
Она примерила на меня красное пальто и спросила:
- Нравится?
Я не постеснялась и сказала:
- Нет! Мне нравится вон то - морского цвета, что у вас на шкафу лежит, - заприметила его сразу, как вошла.
- Ишь, какая глазастая! – изумились взрослые.
Пальтишко не пожалели! Отдали.
Училась я хорошо и, закончив первый класс, получила «Похвальный лист», но отнеслась к этому спокойно, потому что в жизни случилось более важное событие…
… Ещё весной позвали меня как-то с перемены в класс. Возле учительницы стояли молодые мужчина и женщина
Учительница спросила:
- Света, ты знаешь кто это?
- Нет, - спокойно пожала я плечами.
- Это твои мама и папа.
Незнакомый мужчина подал мне маленький кулёк с конфетами, но благодарной реакции не последовало. Никакой! Мне было восемь лет, любила свою бабушку, помнила с детства только её, и в маленькую душу закралась тревога!
РОДИТЕЛИ.
... Первая неудача в личной жизни быстро забылась. Дочку растила мать, и Мила опять была свободна.