Страница 19 из 62
- Потерплю.
- Скажи, а твой лучший друг Знайка по-прежнему инновациями занимается?
- Изобретает! Но это государственная тайна, сам понимаешь.
- Понимаю. Ты у меня крепкий орешек! Язычок за зубами держать умеешь.
- Па! А помнишь нашего поэта Цветика? Так вот он роман в стихах написал про советского разведчика Максим Максимыча Исаева. В народе молва идёт, что тот в фашистское логово проник. Какой человечище! Настоящий герой!
- Неужели!!! Шепни-ка ты поэту Цветику, чтобы он не торопился с изданием своего романа до полного окончания войны. Иначе дядя Мюллер успеет перевести награбленные активы и художественные ценности в Аргентину.
- Ладно, шепну. Пап! Я есть хочу. Может, в Макдональдс рванём?
- Что это за новый зверь?
- Быстрая еда.
- Быстрая еда? Тогда лучше в лесок, разожжём костерок, испечём картошечки, отметим наш мужской праздник.
- Нет, папа! Картошечки я и дома поем. Ты меня салями угости.
- Тогда в “Элефант”? “Где-то далеко, где-то далеко идут грибные дожди…”
- Тогда в “Элефант”! “…Прямо у реки, в маленьком саду созрели вишни, наклонясь до земли…”
***
“Штирлиц спал, но знал, что ровно через двадцать минут он проснётся бодрым и полным сил…”
Один француз и одна француженка
Осматривать старые замки под Парижем с тур группой Тамара отказалась. Хотелось подарить хотя бы день душе. Побродить по городу, сравнить ощущения от ранее прочитанных романов Гюго и Дюма, запечатлеть себя на фоне знаменитых всему миру архитектурных брендов.
С утра она поспешила к Нотр-Дам де Пари и после его посещения выбирала ракурс для фотоснимка. Посматривала по сторонам: к кому бы обратиться!
Заметила приближающего мужчину. Он показался ей немного озабоченным и на собрата туриста не походил. Но Тамара всё-таки рискнула и подошла к нему.
- Месье, синьор, – она употребляла при общении за границей весь международный лексикон, какой только знала с жестикуляцией одновременно.
- Месье, – повторила Тамара, мило улыбаясь, и сымитировала нажатие кнопочки на фотоаппарате.
Мужчина от неожиданности вздрогнул, замахал руками и забормотал:
- Но, наташа, но, - затем показал кольцо на безымянном пальце левой руки.
Тому бросило в жар от смущения и неприятной догадки, волнуясь, она моментально перешла на родной русский:
- Нет, нет! Что вы! Просто фото. Фото на память. Пожалуйста! – и опять показала на "мыльницу".
Наконец-то мужчина понял, нажал на нужную кнопочку и сфотографировал Тамару на фоне собора Парижской Богоматери. Она с чувством «замерсикала» и отпустила своего фотографа.
Потом, гуляя по городу, с улыбкой вспоминала этот эпизод:
« Эх, милые парижане! Не все россияночки – наташи, как не все французы - ловеласы». А за помощью старалась обращаться к таким же путешественникам как сама.
Своё пребывание в Лувре опять решила отметить очередным снимком. Снова выискивала взглядом, кого бы ненавязчиво озаботить. Только группки туристов без боя взяли королевский дворец и лицезрели «Джоконду». Образовалось послеобеденное затишье.
Кроме вышедшей из здания элегантно одетой дамы, никого не заметила.
Светло-коричневое кашемировое пальто, со свисающим по бортам чёрным шарфом, чёрные туфельки и сумочка, аккуратно уложенные тёмные локоны до плеч, – образ настоящей француженки выделялся на фоне спортивного кроя одежды путешественников.
Лицо её показалось нашей туристке очень знакомым. Мелькнула мысль, что даму беспокоить не стоит, но та с улыбкой на устах уже подошла и Тамара помимо собственной воли обратилась со своей обычной просьбой:
- Мадам, момент, скузи, кляйне фото…
Дама остановилась, спокойно взяла "мыльницу" из рук незнакомой туристки и неторопливо щёлкнула кнопочкой.
Затем указала рукой на фонтан посреди площади перед центральным входом в Лувр. Тома всё поняла, подошла к фонтану, присела на бордюрчик и непринуждённо улыбнулась. А та щёлкала и щёлкала, пока «русская модель» меняла позы.
Потом вернула фотоаппарат, взмахнула рукой, попрощалась и ушла.
А вечером в гостинице, включив телевизор, Тамара увидела знакомое лицо с уже знакомой улыбкой в хорошем французском фильме.
- Спасибо Вам, Мадам!
P.S.
Все фотографии с этой поездки оказались великолепными, кроме снимка у Нотр-Дам де Пари.
Тома вспомнила Эсмеральду из романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» и подумала: « Вероятно, у цыганочки было такое же брезгливое и недовольное лицо, как у меня на этом фото, когда она отвечала отказом на домогательства архидьякона Клода Фролло».
В последний день уходящего года
Студент Литинститута Денис Морозов обожал читать фантастическую литературу. И сам уже насочинял немало о космических пиратах и о планетах, населённых более совершенными существами. С воображением у нашего героя было замечательно, потому объём написанного давно предполагал воплотиться в книгу. Он отчётливо представлял её – такую толстую, на хорошей мелованной бумаге, обязательно в мягкой и яркой обложке. Для осуществления своей мечты банально не хватало денег или доброго спонсора.
Именно эта забота обуревала молодое дарование в последний день уходящего года.
Из почтового ящика Денис выгреб кучу рекламной макулатуры, среди которой было несколько кредитных предложений из разных банков. “А может ими воспользоваться? - серьёзно задумался он. - Вот и выход! Книгу напечатаю, продам, рассчитаюсь по кредиту, ещё и с наваром останусь. Можно будет Снежане колечко в подарок купить…”. Паренёк явно завышал оценку писательского труда в нынешнем современном обществе.
Дома, усевшись в уютное кресло, он разложил перед собой рекламки из банков и задумался. На какое бы из них откликнуться? Желательно, чтобы процентные накрутки были минимальные, а сам банк надёжный…
Телефонный звонок прервал его серьёзные размышления. На экране смартфона высветилось личико любимой девушки:
- Привет, Дэнчик!
- Привет, Снежка! Вечером заеду за тобой. Новый Год встречаем в “Литературном кафе" как договаривались. Все наши будут там. У тебя ещё уйма времени для наведения красоты.
- Разве я в этом нуждаюсь?
- Прости, милая! Тогда отдыхай. До встречи!
Денис взял из вазочки шоколадную конфетку и погрузился в предновогодние мечты...
...Окна, в плохо отапливаемом трамвае, мороз разрисовал необыкновенной красоты узорами. Пассажиры прятали носы в тёплые шарфы, и потому для них было необычным увидеть, как на очередной остановке в вагон заскочил молодой человек с книгой в руке, легко одетый, несмотря на стужу, с непокрытой головой и заиндевевшими от мороза волосами. Он выбрал место рядом с водительской кабинкой, повернулся лицом к публике и открыл книжку, но так, чтобы красочная обложка была видна всем, и будто углубился в чтение.