Пророчица

— Ага, как же! Если бы все было так просто, — пробурчал Глеб. — Когда дело касается Вермунда, у чемодана всегда есть двойное дно. А то и тройное.

— Ладно тебе, — примирительно сказала я. — Вестар не смог убить Уну.

— Все равно не верю в дурацкое проклятие! — Глеб отвернулся, и я не смогла различить эмоции на его лице.

За две недели после хельзы я прочла почти все файлы на компьютере Филиппа, но ни о каких опасностях, кроме охотников, там речь не шла. Жрец атли обмолвился, что многие летописи у него в бумажном варианте, а есть даже непереведенные на древних языках. Возможно, там есть что‑то о таинственной опасности для меня?

Но все это мелочи. Я все еще не могла понять: почему я. То есть, пророчиц мало, конечно, но вполне достаточно в кевейне. Зачем кому‑то из нашего мира идти за мной в хельзу?

В общем, эти мысли полностью завладели мной, ни о чем другом я думать не могла.

А потом настал тот день.

Выходные — повод атли собраться вместе в большой и светлой гостиной. Признаться, никому оно не было нужно, но Филипп настаивал, чем несусветно бесил Глеба и Лару. Она жеманно поджимала губы и пила чай без сахара, всем видом показывая, что могла найти себе дела поинтереснее. Кирилл читал в кресле, Оля с Линой шептались в уголочке, а я скучала, положив голову на плечо Глебу. Филипп, конечно, пытался развлечь нас рассказами из жизни хищных, но все их я уже слышала не раз, потому даже не вникала в суть.

— Покажи всем, чему сегодня научилась, — торжественно произнес жрец атли, вырывая меня из плавно текущих мыслей, и подтолкнул Риту вперед, в центр гостиной.

Она смущенно улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну, я не то чтобы умею… Но вот!

Вытянула руку ладонью вверх, и на ней оранжевым цветком расцвело пламя. То есть настоящий огонь, чуть больше того, что рождает свеча. То сужался, то расширялся, разрушал все представления о технике безопасности в доме и заставил всех атли напрячься от удивления. Даже Лара.

— Фига се! — присвистнул Глеб, а я подошла к Рите.

— Тебе не больно? — спросила взволновано, разглядывая огонек.

— Ни капельки, — убедила меня сестра.

— Рита чистокровная атли, и ее стихия — чистый огонь! — с гордостью сказал Филипп. — Она сильный воин.

Сестра нахмурилась и прихлопнула пламя второй рукой.

— У меня пока получается недолго.

— Это только начало.

— Обалдеть! — восхитилась я. — И как ты открыла это в себе?

— Это все Филипп, — подобострастно выдала моя сестра и улыбнулась.

Похоже, у них это серьезно. Странно, что я не замечала этого за страданиями и походами в опасные миры. Надеюсь, все будет хорошо, они поженятся и заведут детишек.

Детишек… Непонятное тепло разлилось в груди, сдавило легкие, мешая дышать. Жар поднялся вверх, к лицу и затылку, заполняя мозг воспоминаниями из прошлого. Казалось, я бежала несколько лет и вот остановилась передохнуть. Оглянулась, а там… темнота.

— Полина?

Я подняла глаза — сестра хмурилась, вглядываясь в мое лицо.

— Все хорошо?

— Конечно, — заверила я. Улыбнулась. — Ты большая умничка!

У Лары зазвонил телефон.

Она взяла трубку и отошла к окну, несколько секунд внимательно слушая без видимых эмоций, а затем ее глаза расширились, а рука опустилась. Защитница несколько раз рассеянно моргнула и посмотрела на меня. Странно посмотрела, хотя странным было даже то, что она меня вообще заметила. Решила прервать бойкот? Интересно, чего ради?

— Влад пришел в себя, — произнесла она тихо.

Рита всхлипнула и присела на диван. Филипп побледнел. А до меня никак не доходил смысл сказанной защитницей фразы.

Был порыв рассмеяться и обвинить ее в розыгрыше. Я ведь попрощалась с ним, он не вернется… никогда. Но лицо Лары говорило об обратном.

А потом мы снова ехали в больницу. Скорость будоражила и без того расшатавшиеся нервы, ветер трепал волосы, а я крепко прижималась к Глебу и старалась отпустить сомнения и страхи. Тщетно — они вросли в сознание и совершенно не хотели со мной прощаться.

Запахи в больнице резко перестали казаться знакомыми. Впрочем, как и обстановка. Я стояла в коридоре и все никак не могла заставить себя войти в палату, хотя все наши, кроме Глеба, уже были там. Возвращение Влада виделось неестественным, неправдоподобным и нелогичным. За две недели в хельзе прошло много лет, он уже должен был забыть обо мне и кевейне.

— Боишься войти? — немного насмешливо спросил Глеб. И не дожидаясь ответа, добавил: — Так и знал, что он вернется!

Я нахмурилась.

— Не боюсь, просто… не знаю, чего ждать.

— Чтобы узнать, надо войти. — Глеб подтолкнул меня к двери. — Давай, пока он не опомнился, спроси о таинственном враге.

— Иди ты!

В палате было душно, хотя возможно, мне так просто казалось из‑за волнения. Филипп стоял у окна и всем видом демонстрировал, что рад, хотя в душе, несомненно, печалился. Нет, даже не печалился — пробуждение Влада явилось для него ударом. Что ж, не надо привязываться к тому, что тебе не принадлежит. Мне следовало сказать это и себе.

Лара притаилась в стороне с прижатыми к груди руками, а Рита сидела на кровати и обнимала брата. Причем, заметно было, что она делала это долго и все никак не могла оторваться.

— Ну, хватит уже, — улыбаясь, мягко сказал Влад и отстранил ее. А потом увидел меня. Знакомый пронизывающий взгляд и приятные мурашки. — Привет.

— Привет, — поздоровалась я, и голос показался глухим и провалившимся. Совершенно не знала, о чем с ним говорить, особенно при остальных — они ведь не знали, что произошло в хельзе. Все, кроме Глеба, который, я уверена, посмеивался про себя.

Мучил вопрос, зачем Влад вернулся? Испугался неизвестной опасности или просто надоело воевать? Все же здесь он вождь, а не солдат в чьей‑то армии. Резонно. У него всегда свои причины, и вряд ли я о них узнаю. Поэтому я просто отвела взгляд — не могла выдерживать напряжение, а Влад обратился к Филиппу:

— Как тут обстановка?

Коротко и по существу.

— Без происшествий, — так же кратко ответил Филипп.

— Или просто ты о них не знаешь, — язвительно выдал Влад, и я недоуменно посмотрела на него.

Он что серьезно сейчас все расскажет? О хельзе и о том, как я туда пошла? Почувствовала, как краска заливает лицо, а в душе рождается паника. Чего боялась? Что они осудят меня? Сочтут безрассудной?

— Племя атли ничего не угрожает, — глухо произнес Филипп и замолчал.

— Недавно у нас побывал умерший, — бодро сказал Глеб.

Я убью его! Как только выйдем из палаты, придушу собственными руками. Я послала в его сторону мощный ментальный сигнал. Надеялась, что следующие слова застрянут у него в горле. Но Глеб, вероятно, умел отгораживаться от всяких вмешательств, или ему было все равно, потому что он продолжил:

— Его звал Ингвар, и он искал какую‑то девушку. — Толкнул меня в бок. — Не припомнишь, как ее звали?

— Лея, — хрипло ответила я.

Влад улыбнулся.

— И он ее нашел.

Филипп подозрительно взглянул на меня, но допытываться не стал. Я тоже не торопилась объяснять. Если Владу хочется, пусть сам рассказывает. Глеб посмеивался рядом, а Влад, казалось, и не думал продолжать — смотрел пристально, словно ждал чего‑то.

А потом зазвонил телефон. Зазвонил у Лары, она вздрогнула и протянула его Владу.

— Я сообщила ей сразу же, — сказала смущенно. — Она с ума сходила в своем Лондоне.

Он кивнул и взял трубку.

— Привет, — произнес с какой‑то особой нежностью, и у меня в груди шевельнулась ревность. Здравствуй, проклятие, я скучала по тебе целых две недели!

Влад долго слушал и виновато улыбался, а затем тихо сказал:

— Уже все хорошо, Дашка. Слышишь, ну не плачь… Я приеду скоро. Кстати, где вы сейчас?

Поддавшись непонятному порыву, я вышла в коридор, присела в кресло и взяла в руки журнал.

Жизнь продолжается. Влад только пришел в себя, а ему уже звонят женщины. И чему я удивляюсь? Решила, что он изменится, станет другим? Признаться, надежда была, ведь из‑за этого он чуть не погиб. Но, наверное, пословица правду говорит — горбатого могила исправит!