Пророчица

— Эй, ты вообще слушаешь? — немного обижено спросила Рита, сворачивая на оттененную высокими тополями улицу.

— Да — да… — пробормотала я, вырываясь в реальность. — Смотри, кто это там?

— Где?

— Да, вон же, опирается на наш забор.

Мужчина выглядел довольно странно.

Одежда, состоящая из некого подобия набедренной повязки грязно — серого цвета, была изорвана, а тело — загорелое и мускулистое — покрыто ссадинами и шрамами. Один особенно выделялся на спине — кривой и лиловый, видимо, свежий. Длинные темные волосы висели влажными космами и прилипали к спине и лбу. Незнакомец тяжело дышал, вцепившись руками в кованые прутья. Казалось, еще секунда — и он упадет.

Рита затормозила у ворот, и он посмотрел в нашу сторону. Что‑то внутри меня щелкнуло — словно тумблер клацнул. Я открыла дверцу и вышла. Сестра что‑то говорила, даже кричала, но я словно не слышала — смотрела на странного брюнета, а он на меня.

— Вы в порядке? — Я постаралась сохранить безопасное, как мне казалось, расстояние между нами. Ореховые глаза прищурились, он глубоко вдохнул, покачнулся.

— Лея… — прошептал хрипло и рухнул на клумбу, нещадно сминая разноцветные петуньи.

— Рита, зови Филиппа, Глеба. Кого‑нибудь. — Посмотрела на безмятежное лицо мужчины. — Нужно помочь ему…

Красный форд скрылся за воротами, я присела на корточки, но трогать незнакомца побоялась — просто смотрела.

Сильный. Судя по шрамам, часто дерется. Один из них — глубокий, рассекающий скулу — придавал лицу разбойничий вид. А еще я точно знала, что он хищный. Это интриговало и пугало одновременно — раньше я никогда не встречала хищных из других племен.

Чьи‑то руки мягко оторвали от земли. Обернулась — Филипп. Невдалеке хмурился Глеб и, поймав мой взгляд, слегка кивнул. Я подошла ближе, сказала шепотом:

— Он хищный.

— Гляди‑ка, все она видит! — поддразнил он. — Я думал, ты сегодня останешься в Липецке.

— Рита домой притащила. А ты чего все еще тут? Вечер же.

— Макаров разошелся ни на шутку. Припряг копаться в летописях трехсотлетней давности. Вот, закончил недавно, а тут вы. — Глеб поморщился и взглянул на неизвестного хищного, лежавшего у нас под забором. Филипп, склонившись, пытался что‑то высмотреть на исполосованном шрамами лице. — Постой‑ка…

Глеб присел на корточки, прищурился. Я тоже подошла, ведомая любопытством.

— Ты видишь? — спросил Глеб, и Филипп настороженно кивнул.

— Умерший.

— Я думал, их придумали, чтобы пугать детей.

— Никогда ранее не видел умерших. — Филипп выпрямился, скользнул по мне взглядом. Вернулся к незнакомцу. — Ты знаешь законы, Глеб.

Лицо мужчины — воина было безмятежным, дыхание — спокойным и глубоким. Казалось, он просто спит. Тронь за плечо — проснется, посмотрит на нас, объяснит, что здесь делает.

— Да, — после минутной паузы, сказал Глеб. — Мы обязаны приютить его.

— Приютить? — Из‑за моего плеча вынырнула взволнованная Рита. — Хочешь сказать, он будет… жить с нами?

— Пока он здесь, да, — ответил Филипп, подхватив незнакомца под мышки. — Глеб, помоги!

Тот послушно взял незнакомца под колени. Они внесли его в дом, уложили на диван. При искусственном свете лицо воина выглядело неестественно бледным. Отчетливо выделялись глубокие морщины на лбу и сеточка более мелких — возле глаз.

Синяки и ссадины, незаметные на улице, проступили на загорелой коже, подошвы были сбиты в кровь и покрыты слоем пыли.

— Почему он должен оставаться у нас? — настойчиво спросила Рита. — Филипп, поясни.

— Только сегодня о них читал, — пробормотал Глеб, проводя рукой по волосам. — Это все твои летописи, Макаров! Накликал.

— Помолчи! — Филипп комично поднял вверх указательный палец. — Он приходит в себя.

Мужчина заворочался, облизал растрескавшиеся губы. Пальцы с силой вцепились в парчовую обивку, нещадно пачкая ткань. Опрометчивый шаг — устраивать его на диване в гостиной, Влад бы не одобрил. После случая на пустыре у меня всегда было две точки зрения на каждую ситуацию, личная и — предполагаемая — Влада. Филипп должен думать о таком!

— Умерший? — спохватилась Рита после минутного молчания. — Думаешь, он…

— Да, — перебил Филипп и остановил пробегающую мимо Олю. — Приготовь гостевую комнату и горячую ванну. И распорядись насчет обеда. Он наверняка голоден.

— Лея… — прошептал незнакомец и открыл глаза.

Сначала казалось, он вообще не понимает, где находится. Неторопливо оглядевшись, мужчина сел, настойчивым движением растер грязь по щеке и остановил взгляд на Филиппе.

— Ты тут главный? — спросил так, будто уже знал ответ. Светло — коричневые глаза смотрели прицельно и требовательно. Их обладатель знал, куда пришел и зачем, а также то, что мы поможем.

Филипп кивнул и скрестил руки на груди.

— Я вождь атли.

— Ты знаешь законы, хищный. Нарушить их — преступление перед богами.

— Дом атли в твоем распоряжении, — деловито произнес Филипп и свел брови.

Я потянула Глеба за руку и спросила шепотом:

— Это что еще за дела? И в смысле — умерший?

— Тссс! — отмахнулся он. — Потом.

Я поймала заинтересованный взгляд странного гостя. Он смотрелся безумно несуразно в роскошной обстановке гостиной, словно случайно поставленная не туда декорация. Ошибка гримера, превратившего актера мелодрамы в гладиатора.

— Я должен найти Лею, — сказал он. — Для этого Орм отпустил меня.

— Боюсь, ты не найдешь ее здесь, — возразил Филипп. — Неизвестно, сколько ты пробыл в том… месте. Время там не подчиняется нашим законам. Возможно, твоя Лея уже умерла.

— Она жива. Я знаю.

Филипп вздохнул, отвернулся и несколько секунд стоял неподвижно. Затем вновь посмотрел на воина и спросил:

— Как тебя зовут?

— Ингвар, третий помощник великого Орма, властителя западных земель.

Глеб хмыкнул и скорчил рожицу под осуждающим взглядом Филиппа. Ингвар даже не взглянул на него — его внимание было приковано к новоиспеченному вождю. Он ждал.

— Атли окажут тебе всяческую поддержку и пособничество, если это не будет угрожать их жизни, — наконец, сказал Филипп. — Сколько ты планируешь пробыть здесь?

— Тридцать лет, — ответил воин. — Это время отмерил Орм.

— Не так уж и долго.

— Примерно три недели, — важно дополнила Рита. Потом словила мой вопросительный взгляд и добавила: — Что? Я читала летописи.

— Ты молодец, — снисходительно улыбнулся Филипп. — Проводи гостя в комнату и убедись, что ему всего хватает.

— Почему я? — испуганно спросила сестра. Видимо, оставаться наедине со странным воином ей вовсе не хотелось.

— Я могу проводить, — вызвалась я.

Несколько секунд Филипп раздумывал, а затем кивнул.

Всю дорогу до гостевой комнаты не покидало ощущение дежа вю, словно все это уже происходило, но в другом времени. Ингвар не заговаривал со мной, следовал молчаливой тенью и оставался на шаг позади. Оля Степнова выскользнула из комнаты, улыбнулась мне и настороженно покосилась на незваного гостя. Да уж, такой кого угодно напугает…

— Комната небольшая, но светлая. — Я включила свет и прошла до небольшой двери, ведущей в ванную. — Здесь можно помыться. Вам понадобится одежда, но с этим вопросом лучше к Филиппу… — Смущенно улыбнулась. — Располагайтесь, а я проверю, как там ужин. Вы, наверное, голодны.

— Как тебя зовут? — спросил он серьезно, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

Я вздрогнула. Несколько раз вдохнула и выдохнула, приказала себе не паниковать — если Филипп пустил этого человека в дом, он не опасен. Пусть Филипп был неважным правителем, но здравый смысл в нем всегда преобладал.

— Полина, — ответила я.

— Ты защитница?

Я покачала головой.

— Нет.

— Раньше к вам не заходили хельины… умершие?

— Никогда. — Я расправила несуществующие складки на светло — синем покрывале, провела пальцем по гладкой поверхности прикроватной тумбочки, переставила на сантиметр вправо ночную лампу. — Умершие — в смысле… по — настоящему?