Пророчица

И ничего!

— Способностей к врачеванию я в тебе тоже не вижу, — поморщился Филипп и сел рядом. Откусил печеньку, отпил из кружки. Фу! Как можно пить это? — Мы будем искать, не расстраивайся.

— Не думаю, что я сильна в защите, — уверенно сказала я. — Возможно, я ищейка.

— Или воин, — заметил он, залпом допивая чай.

— Это вряд ли. Я так рванула из той подворотни, когда Кирилла схватил охотник. Боги не наделили бы такую трусиху качествами воина.

Филипп накрыл своей ладонью мою, пристально заглянул в глаза и очень серьезно произнес:

— Ты все правильно сделала. Непосвященному нечего противопоставить охотнику.

— Да уж…

— Черт, и как я не подумал?! — Он хлопнул себя ладонью по лбу. Я иногда поражалась, как комично он может выглядеть в серьезных ситуациях. — Твои родители. Скорее всего, мать, потому как твоя фамилия мне незнакома… Как ее звали? В девичестве?

— Света, — ответила я. — Светлана Рогова.

— Рогова, говоришь… — Он выпустил мою руку, отвернулся.

— Что? Ее тоже не помнишь?

— Скорее всего, это была мать. Да — да, именно мать. Но мне нужно… знаешь, покопаться в записях. После Станислава все перепуталось…

— Хорошо. Как найдешь что‑то, скажешь, ладно?

Он улыбнулся. Нервно, подозрительно. Слегка морща брови в своей излюбленной манере.

— Не факт, что тебе передались ее способности. Так что даже если выясним, кем она была, занятия прекращать не будем. Допивай чай и тренируй защиту.

Он встал, потрепал меня по щеке. Ненавижу, когда так делают. Мне уже исполнилось двадцать, я не ребенок!

— Ну, Филипп…

— Вернусь — проверю. — И закрылся в гостиной.

— Что толку тренировать то, чего нет? — пробормотала я.

В кухню вошла Оля. Она появилась так неожиданно, что я даже подпрыгнула на стуле.

— Ну, как успехи? — спросила смущенно. — Извини, не хотела пугать.

— Ничего. — Я улыбнулась, но тут же сникла. — Никак. Вообще.

— У тебя получится!

— Ты хотя бы знаешь, кто ты. Целитель — это очень хорошо. Иногда я думаю, что даже лучше, чем защитница…

Оля присела рядом, поджала губы. Полноватое лицо стало серьезным, даже слишком.

— Папа говорил, неважно, кто ты. Важно то, что ты в семье. Когда соединим племя, сможем приносить пользу. Станем сильнее, даже охотники будут не так страшны. Тебе не потребуется полагаться на себя или Филиппа. Любая, даже самая слабая защитница сможет тебе помочь.

— Ты права, — согласилась я.

— И я смогу, наконец, работать. — Она смешно подпрыгнула на месте, повернулась и радостно сообщила: — Филипп говорил, что сегодня вечером мы, наконец, увидим наш дом.

— Наш дом?

— Вождь атли строит для нас дом.

— А это… — Я поморщилась, покрутила в руках печеньку, положила обратно. — Мне кажется, Филипп не особо рад. То есть, я хочу сказать… Филипп хочет жить отдельно, самостоятельно.

Интересно, а Оля знает о перевороте? Было бы непростительным со стороны Филиппа не обработать девушку, живущую в его квартире несколько месяцев. В общем‑то, доброта и забота не казались мне теперь такими уж бескорыстными. И это право выбора… Психологический трюк.

— Знаю, — ответила Оля. Уличить ее в хитрости я бы не посмела. Казалось, она просто не умела хитрить — у нее даже лицо всегда открытое, с распахнутыми серо — зелеными глазами. Весь образ какой‑то добродушно — круглый, плотный, как она сама. — Филипп хочет сам стать вождем. — Она присела рядом и перешла на шепот. — Ты будешь голосовать за него на совете?

Я прищурилась. Самое время выяснить все, постепенно выспрашивая нужные детали.

— А ты?

— Филипп говорит, наш вождь жуткий. — Оля подмигнула и жеманно захихикала. — Но я слышала, он красавчик. Папа говорил… когда был еще жив. Так что хочу взглянуть сама.

— Поверь мне, одно другому не мешает, — сказала я.

Воспоминания всегда наготове — стоят на границе памяти, так и норовя подбросить в нужный момент нужные картинки. Идеальные пропорции лица, светлая прядь на лбу, насмешливость, жесткость… Уникального цвета глаза. Прикосновения, от которых я была сама не своя, мысли, за которые себя ненавидела. Все это живо, как бы глубоко я ни закапывала. Как бы ни делала вид, что все прошло.

— Во всяком случае, я хочу вначале посмотреть сама. Пообщаться с ним, — произнесла Оля очень серьезно. — Филипп мне нравится, но чтобы голосовать на совете, одной симпатии мало.

— Верное решение, — согласилась я.

Во всяком случае, мудрое. Я вот тоже обязательно пообщаюсь с вождем атли. Неприятное чувство зашевелилось на задворках сознания. Я его узнала — раньше оно жило в неразлучной близости со мной, даже можно сказать, составляло львиную долю меня.

Чувство вины. Ненавижу его! Самая противная эмоция…

Впрочем, я Филиппу ничего не обещала. Голос на совете — слишком много, чертовски много, особенно если учитывать, чем это может обернуться для меня. Похоже, я большой ценности племени не принесу — если судить по неудачным попыткам определить собственные способности.

Сегодня вечером… Что ж, я готова. Хотелось бы уже, наконец, покончить с ожиданием и жить так, как привыкла. Найти работу, встать на ноги. Не бояться охотников, прячущихся среди знакомых. Брр! Я так и не позвонила Вике с того самого дня, она, наверняка, с ума сходит. Бедная… Представляю, что она подумала. Посчитала меня фриком. Или что Славик ко мне приставал. Тогда и ему достанется! Он мне, конечно, не нравится, но все же парень не виноват в том, что произошло.

После обеда приехал Глеб. Ввалился в квартиру с грохотом, вещами и гитарой в чехле. Поздоровался громко, похлопал Филиппа по спине и подмигнул нам с Олей.

Разувшись, прямым ходом направился на кухню — к холодильнику. Во мне зашевелилась ревность собственника, так как там осталось мое пирожное. Я берегла его на вечер, но теперь точно не увижу — этот троглодит в прошлый приезд слопал целую кастрюлю котлет. В общем, решила я, мы с Глебом явно не поладим. В лучшем случае, это будет холодная война, в худшем — подеремся за еду.

— Ну, все готовы? — Он обернулся, и я прищурилась. Как и ожидалось, в его руках готовилась к казни моя заварнушка — показалось, даже глазурь немного померкла и пошла трещинами. — Знакомиться едем?

— Едем, — снисходительно улыбнулся Филипп и обнял меня за плечи. — Сегодня вечером…

— Знаю, — перебила я резко. Потом добавила уже мягче: — Оля сказала.

— Домбровская в городе? — откусывая добрую половину и пачкая нос воздушным кремом, спросил Глеб.

— По моим сведениям, давно, — мрачно ответил Филипп. — Они живут вместе.

— Ну, как я и предполагал. Но Кирилл‑то с нами?

— Поговоришь с ним сам. Думаю, после сегодняшнего вечера все определятся с мнением.

— Отлично! — просиял Глеб, отправляя в рот остатки пирожного.

Вечером мы отправились знакомиться. В общем‑то, не знаю, почему, но я очень нервничала. Я так часто представляла себе воссоединение, и вот все происходило в реальности. Хотя это только репетиция, но все же…

Сегодня я увижу других атли. Интересно, сколько нас? Филипп говорит, что благодаря недальновидности предыдущего вождя, атли осталось совсем мало. Но если другие хоть на толику такие же, как Филипп или Оля, я готова их полюбить. Знаю, что с ними я под защитой, а значит то, что случилось в прошлом, никогда не повторится. Атли не позволят никому обидеть меня. Если бы я знала их тогда…

Ехали мы в машине Филиппа. Оля с интересом рассматривала пейзаж за окном, постоянно подскакивая на месте. Жизнерадостная, еще умеет удивляться, и это в свои двадцать пять. Мне двадцать, а вера в чудеса умерла лет десять назад с пониманием, что дед Мороз — на самом деле наш пьяный в дрыбадан сосед с нижней улицы. И никаких подарков он не принес, а пришел выпить с бабушкой.

Я не заметила, как мы выехали за город на трассу, а через полчаса свернули направо к небольшому поселку — из тех новых, дома в которых в последнее время так популярны у состоятельных людей. Недалеко от города, но достаточно далеко от заводов и фабрик. Чистый воздух, красивая природа и тишина. Глеб пристроился позади на большом сверкающем мотоцикле, и я ловила себя на мысли, что хочу прокатиться с ветерком. Если бы не мое пирожное…