Страница 22 из 23
Безыскусное и однообразное «повторение» Хандке заменяет магическим числом семь, создавая «неповторимые» версии эмоциональных моментов, придающих в конце маленькой книжечки всей истории незабываемый комический эффект.
Следует сразу сказать, что новая книга Петера Хандке свободна от тех странностей и чудачеств, которыми он изводил нас на протяжении нескольких лет, выступая в защиту сербов. Массивное неприятие этой позиции Хандке не нанесло ущерба его таланту — литературный гений вышел из этой схватки непобежденным, так и оставшись эксцентриком-одиночкой, каким он всегда и был. В маленькой, не имеющей обозначения жанра, книжечке заключена попытка создать образ нового, современного Дон Жуана. И для этого Хандке потребовалось семь дней — столько же, сколько для библейского сотворения мира!..
…Это тот же «Миг любви», исполненный миг любви, который Хандке видит и изображает совсем иначе, чем его коллега по перу Мартин Вальзер в книге с таким названием. Прозу Хандке пронизывают магические моменты. Она написана как музыкальное произведение и воссоздает мотивы прежних произведений автора: проникновение в тайны природы, любовь как миф, жизнь в другие времена, всегда оставаясь при этом мигом подлинного откровения. Прелестный текст, тот самый Хандке, каким он был прежде, до своих политических блужданий.
На суперобложке — ни слова[10], это что-то новенькое даже для Хандке. Его можно во многом упрекнуть, но минималистом он никогда не был.
И объем его новой книги (роман? повесть? эссе?) тоже непривычен. Если в неудачном романе «Утраченные картины и видения» 760 страниц, а в мемуарах «Мой год в ничейной бухте» их 1067, то здесь всего 159. Конечно, Дон Жуан мог бы порассказать кое-что еще, но всегда надо знать, когда лучше всего поставить точку, что Хандке и сделал.
Новый Хандке читается после некоторого, требующего усилий, вхождения в текст легко и гладко и даже увлекает, текст не лишен шарма и, как и модерновый Дон Жуан, обладает «властью» над людьми.
Поэтическая, местами загадочная книга Хандке покончила со всеми клише о великом Дон Жуане… Произведение без жанрового обозначения, тонкий, не имеющий захватывающего сюжета, но полный остроумных намеков и ассоциаций текст, разрабатывающий прежде всего вопрос об одиночестве человека, о невозможности сближения с другими или с другой…
Прелестная, полная чудесных неожиданностей, написанная старомодным элегантным языком, поэтическая история с философской подоплекой, великолепными описаниями природы и глубоким экзистенциалистским самоанализом. Невольно напрашивается мысль: рассказчик и слушатель — те самые знаменитые «две души в одной груди» (Фауст, Гёте), и в каждой из них нетрудно угадать автора. Не снисходя до расхожего тона повествования, не отказываясь от высокого стиля почти средневековой поэзии и целомудренности изложения, этот текст отличается удивительной простотой, пронизан легким юмором и иронией, полон фантастических мечтаний и несбыточных надежд и одновременно консервативен и прогрессивно мужествен.
Хандке подтверждает закрепившуюся за ним славу несвоевременного автора даже в мелких вкраплениях и зарисовках, вроде как про заштопанные носки Дон Жуана, и плывет, как всегда, против общего течения в литературе. Книга, достойная вдумчивого чтения, размышления над ней и дающая иногда повод для насмешки над собой.
Дон Жуан, которого мы знаем из литературы XVII в., — это чувственный развратник (Дон Хуан у Тирсо де Молина) или циничный распутник (у Мольера), страстный искатель правды (у Ленау) или щеголеватый вертопрах (у Виталиано Бранкати) и многое другое, одним словом, сердцеед и ловелас, как говорили наши дедушки и бабушки.
Но то, что такой герой, если он все еще существует, в век феминизма, женской эмансипации и поголовного применения противозачаточных средств, во многом утратил сияющий вокруг его чела нимб, что просто казалось бы смешным, это ни у кого уже не вызывает сомнений. Естественно, что Дон Жуан, о котором идет речь в новой книге Петера Хандке, — другой. Заставлять Лепорелло вести банальный список «завоеваний» Дон Жуана просто не приходит ему в голову. Время женщин для Дон Жуана — это время, в котором нет места счету и списку, это время внутренней паузы и рассказов.
Дон Хуан существовал на самом деле. Старинная народная испанская легенда гласит, что он жил при дворе кастильского короля Педро, благоволившего к нему, причем жил на широкую ногу. Первую сценическую обработку темы оставил нам испанский монах Тирсо де Молина в драме «Каменный гость» (ок. 1630). Но, как это всегда бывает с исторической достоверностью народных мифов и легенд, никто не знает, что там было на самом деле. Поэтому и говорит «Don Giova
Одно точно знает своенравный звездный автор из Каринтии: все бесчисленные предшественники его знаменитого героя были Лже-Дон Жуанами… Датский философ Кьеркегор, которого цитирует у Хандке отшельник, посвятил легендарному Дон Жуану в одном из своих исследований эстетики отдельную главу. Философ утверждал, что Дон Жуан — это телесное олицетворение музыки. Все попытки изобразить его словами, включая поэзию Байрона, провалились. Этой точке зрения возражает Хандке. Очевидно, он видит в этой фигуре гармоничного героя античности, играючи преодолевающего разлад между духом и плотью. «Не Port-Royal, а форт духа», — говорит о прибежище Дон Жуана отшельник… И в конце повествования он не низвергает его в ад, а оставляет жить среди наших серых будней. Античный полубог превращается в несчастного вечного странника, блуждающего по земле в комичном клоунском наряде.
Несмотря на некоторые нюансы, проза Хандке доставляет величайшее наслаждение и является захватывающим чтением. В итоге понимаешь: этот Дон Жуан — как и его автор — действительно чужой в этой жизни: изгой, гений, пришедший к нам с другой планеты.
Что же сделал XXI век с Дон Жуаном? У Хандке он давно уже не волокита и не соблазнитель, а тот, кто ищет разрешения своих проблем, став меланхоликом после смерти ребенка… Дон Жуан вышел из «нового стиля», то есть модерна, и обосновался в постмодернизме.
Петер Хандке написал маленькую, но очень изящную книжечку, настоящую жемчужину в искусстве прозы. Время замедлило свой бег, а читатель погрузился в волшебную и иллюзорную страну Хандке, в цветущий майский сад, где можно встретить «настоящего» Дон Жуана. Чудесная перспектива…
Тот, кто любит Хандке, пребывающего, возможно, на вершине своего неповторимого таланта, способного магически описать мир во всей его хаотичности с помощью мельчайших деталей и незначительных примет времени, будет обращаться к этой книге вновь и вновь и бесконечно удивляться фосфоресцирующему следу слов, каждое из которых незаменимо на своем месте и не является лишним. Эта проза Хандке — маленькое великое чудо.
10
Оригинальное издание «Дон Жуана» вышло в издательстве «Suhrkamp» в белой суперобложке без текста на клапанах, без портрета автора и сведений о нем.