Страница 90 из 104
Пуаро задумчиво кивнул, потом спросил:
— Сэра Жерваза, конечно же, огорчает, что у него нет сына, который унаследовал бы его имя и титул?
— Полагаю, для него это большое несчастье.
— Родовое имя — предмет его гордости?
— Да.
Мистер Сэттертуэйт немного помолчал. Он был сильно заинтригован. Потом все же осмелился спросить:
— У вас есть веские основания для поездки в Хэмборо-Клоус?
Пуаро медленно покачал головой.
— Нет, — сказал он, — насколько я понимаю, оснований вообще нет. И все-таки я, кажется, поеду.
2
Эркюль Пуаро сидел в углу купе первого класса. Поезд мчался по окраинам Англии. Пуаро задумчиво достал из кармана сложенную телеграмму, развернул ее и перечитал: «ВЫЕЗЖАЙТЕ 4.3 °СО СТАНЦИИ ПЭНКРАС ВЕЛИТЕ ПРОВОДНИКУ ОСТАНОВИТЬ ПОЕЗД В УИМПЕРЛИ. ШЕВЕНИ-ГОР». Он сложил телеграмму и сунул ее в карман.
Проводник оказался услужлив. Джентльмен едет в Хэмборо-Клоус? Да-да, для гостей сэра Жерваза Шевени-Гора мы всегда останавливаем в Уимперли. «Это такая особая привилегия, сэр».
После проводник нанес в купе два визита: первый — с целью уверить пассажира, что купе останется целиком в его распоряжении; второй — чтобы сообщить об опоздании на десять минут.
Поезд должен был прибыть в 7.50, но, когда Эркюль Пуаро вышел на платформу маленькой пригородной станции и сунул в руку предупредительному проводнику желанные полкроны, было две минуты девятого.
Раздался гудок, и «Северный экспресс» снова двинулся в путь. К Пуаро подошел высокий шофер темно-зеленой форме.
— Мистер Пуаро? В Хэмборо-Клоус?
Он взял аккуратный чемоданчик сыщика и направился к выходу со станции. Их ждал огромный «Роллс-Ройс». Шофер распахнул перед Пуаро дверцу машины и укрыл ему ноги роскошным шерстяным пледом.
Минут десять они ехали проселочными дорогами, преодолевая крутые повороты и резкие спуски по сельским проулкам, затем машина свернула в широкие ворота, по обеим сторонам которых восседали массивные каменные грифоны, и через парк они подъехали к дому. Дверь уже была открыта, и на ступеньках показался солидного вида дворецкий.
— Мистер Пуаро? Прошу за мной, сэр.
Дворецкий провел его через холл направо и распахнул дверь.
— Мистер Эркюль Пуаро, — объявил он.
В комнате находилось несколько человек, все в вечерних туалетах, и, как только Пуаро вошел, он сразу понял: его здесь не ждали. Все рассматривали его с искренним удивлением. Наконец к нему неуверенно направилась высокая женщина с темными волосами, перевязанными серой лентой.
Пуаро склонился к ее руке.
— Прошу простить меня, мадам, — сказал он. — К сожалению, мой поезд опоздал.
— Ничего страшного, — рассеянно ответила леди Шевени-Гор. Она по-прежнему смотрела на него озадаченно. — Ничего страшного, мистер… простите, я не расслышала…
— Эркюль Пуаро. — Он произнес имя четко и внятно.
Неожиданно за его спиной раздалось удивленное: «Ах!»
В ту же секунду он понял, что сэра Жерваза в комнате нет. И тихо спросил:
— Вы знали о моем приезде, мадам?
— A-а… да… — Ее голос звучал неубедительно. — Я думаю… По-моему… но я так рассеянна, мсье Пуаро. Все забываю. — В ее голосе послышалось некое грустное удовлетворение. — Я слышу то, что мне говорят. Кажется, я все понимаю, но слова лишь проходят сквозь мой мозг — и их уже нет! Исчезли! Словно их и не было.
И, будто выполняя с большим опозданием свой долг, она рассеянно огляделась и пробормотала:
— Я думаю, вы всех знаете.
Это был явно не тот случай, фраза просто служила испытанным приемом, с помощью которого леди Шевени-Гор освобождала себя от повинности представлять гостей и необходимости правильно запоминать их имена. Предпринимая сверхъестественные усилия, чтобы выйти из сложного положения, она прибавила:
— Моя дочь Руфь.
Девушка, стоявшая перед Пуаро, тоже была высокая и темноволосая, но совершенно другого типа. В отличие от размытых, неясных черт лица леди Шевени-Гор, у нее был точеный, почти орлиный нос и четкая линия подбородка. Черные волосы падали на плечи огромной волной мелких кудрей. Лицо же было настолько чистым и румяным, что почти не требовало косметики.
Эркюль Пуаро решил, что это одна из самых очаровательных девушек, которых он когда-либо встречал. Кроме того, он понял, что она не только красива, но и умна, и угадал важные черты ее характера — гордость и своенравие. Она заговорила, слегка растягивая слова, и Пуаро удивился некоторой неестественности ее голоса.
— Как это здорово, — произнесла она, — принимать у себя мсье Эркюля Пуаро! Видимо, старик решил преподнести нам небольшой сюрприз.
— Так вы не знали, что я должен приехать, мадемуазель? — быстро спросил он.
— Даже не подозревала. Но, раз так, придется забрать мою книгу для автографов только после ужина.
Из холла донеслись звуки гонга, дворецкий распахнул двери и объявил:
— Кушать подано.
Но до того, как прозвучало последнее слово — «подано», произошло нечто удивительное. Домашнее официальное лицо превратилось, пусть всего лишь на мгновение, в до крайности изумленного человека… Превращение произошло так быстро, а маска вышколенного слуги так скоро опять появилась на его лице, что тот, кто в эту минуту не смотрел на дворецкого, ничего не заметил.
Однако Пуаро смотрел и удивился.
Дворецкий замешкался в дверях. Хотя лицо его снова, как и положено, стало бесстрастным, в позе сохранилось некое напряжение.
Леди Шевени-Гор неуверенно проговорила:
— О Боже… это более, чем странно. Нет, в самом деле, я… как же быть?
Руфь обратилась к Пуаро:
— Это невероятное замешательство, мсье Пуаро, вызвано тем, что мой отец впервые, по крайней мере за последние двадцать лет, опаздывает к ужину.
— Это более, чем странно… — запричитала леди Шевени-Гор. — Жерваз никогда…
К ней подошел пожилой мужчина с отменной военной выправкой. Он добродушно посмеивался.
— Милый старик Жерваз! Наконец-то опоздал! Точность — вежливость королей. Клянусь честью, мы ему это попомним. Право, не чужды же и ему человеческие слабости?
Леди Шевени-Гор сказала тихо и озадаченно:
— Но Жерваз никогда не опаздывает.
Всеобщее замешательство, вызванное этим незначительным осложнением, выглядело нелепым, почти смешным. И все же Эркюлю Пуаро оно таковым не показалось… За этим замешательством он разглядел тревогу, а быть может, даже мрачные предчувствия. Он тоже был удивлен тем, что Жерваз Шевени-Гор не вышел встретить гостя, которого пригласил столь странным образом.
Между тем стало очевидно, что никто толком не знает, как вести себя дальше. Возникла непривычная ситуация, обнаружившая общую беспомощность. Наконец леди Шевени-Гор взяла инициативу в свои руки, если можно так назвать ее действия. В самом деле, поведение дамы было в высшей степени странным.
— Снелл, — сказала она, — а ваш хозяин?.. — Она не договорила, только выжидающе посмотрела на дворецкого.
Снелл, привыкший к ее манере изъясняться, сразу ответил на этот весьма неконкретный вопрос:
— Сэр Жерваз без пяти минут восемь спустился вниз и сразу прошел в кабинет, миледи.
— A-а, понятно… — Ее рот оставался открытым, а взгляд отсутствующим. — Как вы думаете… то есть… он слышал гонг?
— Я думаю, он должен был его слышать, миледи, ведь гонг — прямо у двери в кабинет. Я, разумеется, не знал, что сэр Жерваз все еще в кабинете, иначе я бы сообщил ему, что ужин готов. Мне сделать это сейчас, миледи?
Леди Шевени-Гор ухватилась за его предложение с заметным облегчением.
— Да, благодарю вас, Снелл. Пожалуйста, сообщите ему. Да, конечно.
Когда дворецкий вышел из комнаты, она сказала:
— Снелл — просто сокровище. Я полностью доверяю ему. Просто не знаю, что бы я делала без Снелла.
Кто-то что-то пробормотал в подтверждение ее слов, но никто не заговорил. Эркюль Пуаро стал пристально разглядывать присутствующих и заметил, как сильно они возбуждены. Он переводил взгляд с одного на другого, словно составлял список. Двое пожилых мужчин: один — по виду военный, второй — худощавый, убеленный сединами, с плотно сжатыми губами, очевидно юрист. Двое молодых людей, очень непохожих друг на друга. Один с усами, сдержанно высокомерный, вероятно племянник сэра Жерваза, тот, что учится в Оксфорде. Другого — с зачесанными назад лоснящимися волосами и явно хорошими манерами — он причислил к более низкому сословию. Затем невысокая женщина средних лет, с умными глазами, в пенсне, и девушка с огненно-рыжими волосами.