Страница 29 из 32
…И произошло «Бум!». Тяжелый грохот ударил по ушам, и сменился непередаваемой смесью разнородных звуков: треска, хруста и гудения — будто где-то рядом огромный асфальтовый каток, натужно рыча мотором, утюжил гору стеклянных бутылок.
— Внушает, однако, — высказал свое мнение Хонанук, — все, что надо, сгорело, я думаю.
— Ш-ш! — перебила Нимкаги, глядя на монитор ноутбука, — Последнее слово доктора!
* TF-1. Экстренный выпуск. Трагедия Страсбурга *
Мы получили подтверждение того, что террорист Мартин Гюискар, все-таки, привел в действие бомбу на речном криогенном танкере, загруженном жидким водородом. Как полагают военные, сила взрыва составила четверть килотонны в пересчете на тротил. Практически весь центр Страсбурга разрушен и горит. Из почти 15 тысяч сотрудников Общеевропейского комплекса, вероятно, погибли все, но среди населения Страсбурга жертвы минимальны, благодаря своевременно проведенной эвакуации. Город охвачен пожаром, и муниципальные власти намерены на рассвете приступить к его тушению. Трагическая гибель почти всей администрации и депутатов представительных органов Единой Европы ставит нас перед страшным вызовом. Мы надеемся, что вскоре будет обнародовано политическое заявление лидеров европейских стран. А пока о другом.
*
Сейчас мы вынуждены передать в эфире видео-аудио запись, присланную террористом. Военные уверены, что Гюискар уже мертв, но рекомендовали выполнить посмертное требование террориста, иначе возможны еще взрывы: «возмездие мертвой руки». Как сообщает жандармерия, у Гюискара есть сообщники, и они пока не найдены. Итак, мы транслируем посмертное видео-аудио обращение Мартина Гюискара. Перед началом трансляции, мы должны подчеркнуть, что редакция TF-1 не поддерживает ни одного заявления, или утверждения, из тех, что сейчас прозвучат в нашем телеэфире.
*
Обращение Мартина Гюискара, доктора физхимии Университета Страсбурга.
…Гюискар сидел все за тем же столом в кают-компании криотанкера. В этот момент он казался непохож ни на типаж хитрого шизоидного террориста «Ганнибала», ни на более политизированный типаж императора Наполеона Первого. Нет, он выглядел просто как университетский ученый и преподаватель, подготовивший некое глубоко продуманное сообщение для своих студентов. И, начал он в несколько академическом стиле.
*
«Мы еще недостаточно изучили эволюцию человека, как носителя разума. Но одно мы знаем точно: развитие разума шло, как эволюция оружия в борьбе с самыми сильными хищниками. Теперь все эти хищники уничтожены. Наш разум оказался самой мощной машиной разрушения, которую только создавала эволюция».
(Тут Гюискар сделал паузу, чтобы студенты могли подумать, а затем продолжил):
«Мы превосходно умеем убивать, но мы слишком медленно прогрессируем в создании полезных технических средств, и мы не научились создавать комфортные социальные отношения. Мы порождаем дефективные политические системы, которые, все сильнее цепляются за власть над людьми. Нынешняя система Евросоюза — типичный пример».
(Доктор Гюискар снова сделал паузу, прежде чем продолжить).
«Сейчас нам, людям, противостоит не правитель-человек, как было в древние эпохи, а бюрократический псевдо-разум, который слабее даже чем разум насекомых. Разум тех людей-функционеров, которые включены в структуру бюрократии, не используется, а напротив, подавляется. Поэтому, бюрократическая система, это слабый противник для любого продвинутого племени людей, которые решили уничтожить ее — без оглядки на культуру, или на политические традиции. Уничтожить, как наши первобытные предки уничтожили саблезубых тигров, слишком досаждавших им своим хищничеством».
(Последовала очередная пауза).
«Хищная евро-бюрократическая тварь, выглядевшая огромной и сильной, валяется с выжженными глазами, перебитым хребтом и вспоротым брюхом. Наблюдая, как она подыхает, вы задумываетесь: а что дальше? Ведь тварь выполняла в социальной среде некоторые полезные функции. Дальше так: для освободившейся экологической ниши социального регулятора всегда найдутся претенденты. Но как сделать, чтобы эту нишу заняла система лучше, чем предыдущая? У меня нет готового рецепта, но есть общий алгоритм, ведущей к цели. Не бойтесь экспериментировать, и не бойтесь разрушать. Вы будете раз за разом получать негодные системы и выбраковывать их, но когда-нибудь найдется, что надо. Не саблезубый тигр-людоед, а симпатичная кошка, которая ловит мышей в амбаре, требует лишь миску сметаны, и мурлычет по вечерам у камина. Так будет! Удачи, друзья! Веселитесь! Сегодня наш день. А завтра у вас много работы».
*
…Посмертное выступление доктора Гюискара закончилось.
Нимкаги двинула мышкой по экрану, чуть приглушила звук, и пробурчала:
— Дока жалко. Классный был док. Эх…
— Ну, помянем, что ли? – предложил Хонанук, поставил на стол полукруглый котелок, плеснул туда прозрачной жидкости из бутылки без этикетки, и выразительно подвинул котелок к майору Туроффу.
— Да, — одобрил Унгабул, — ты, Отто, по годам старший за столом, тебе первое слово.
— Ладно, — согласился майор, поднял котелок на ладонях, и лаконично рассказал о своей встрече с Гюискаром, после чего сделал глоток самогона, и передал котелок Унгабулу. Авторитетный тролль тоже сказал несколько слов, выпил, и пустил котелок дальше по живому кругу… Младшей по возрасту оказалась Лоис Грюн. Она тоже что-то сказала, сделала глоток, выдохнула, поставила котелок на стол, и посмотрела вдаль, на лениво тлеющую россыпь углей, оставшуюся на месте кварталов, населенных многотысячным корпусом евро-судей, евро-депутатов, и прочих элитных евро-чиновников, заодно с их семьями, и обслугой в центре столицы Евросоюза.
— Надо, же как все быстро…
— Да, — отозвалась Зузу Ансетти, — Omne exit in fumo, как говорит мой папаша.
— Это что? – полюбопытствовала Нимкаги.
— Это по латыни значит: «все вылетело в дым».
— Точно! — сказала троллийка, тоже глянула на город, — Сраная общеевропейская элита. Изображали пупов континента, а в финале сгорели, как тараканы на сковородке.
— Все только начинается, — загадочно произнес Унгабул, а потом махнул рукой, — ладно! Давайте уважать волю дока. Он сказал: веселитесь! Ведь правда: сегодня наш день!
11. Ландшафт после боя. Много работы
Гульбище в пещере троллей удалось на славу. «Реально не по-детски оторвались», как определила Зузу Ансетти, проснувшись довольно поздним утром 1 июня в «гостевой берлоге». Лоис Грюн абсолютно с ней согласилась. Отто Турофф тоже (за компанию) пробормотал нечто в утвердительном тоне, хотя чувствовал себя очень непривычно и несколько неудобно. Ему удалось успокоить себя тем, что все здесь взрослые люди, и объективно в процессе гульбища никто не делал ничего опасного для здоровья, ничего оскорбляющего человеческое достоинство, и ничего такого, чего сам не хотел. Значит, просто повеселились. Нечего морочить себе голову пустыми вопросами пристойности. Кстати, времени на пустые вопросы нет. Надо уже ехать на аэродром Хавенау, откуда девчонки улетают в полдень в Албанию. Если получится доехать быстро, так можно успеть позавтракать в бистро «Декаполис» при этом маленьком аэродроме. Название «Декаполис» напоминало, что Хавенау с середины XIV века и до Великой Французской революции был центром союза десяти вольных городов Эльзаса. В эпоху Евросоюза 40-тысячный Хавенау стал восприниматься просто, как один из тихих старых пригородов блестящего 300-тысячного Страсбурга. Но сегодня…
…Но сегодня тут было не тихо. Рю-де-Бист, пересекающая Хавенау с запада на восток, неожиданно оказалась забитой армейскими грузовиками. Отто Турофф не без труда маневрировал на джипе, не желая пробираться по узким боковым улицам. Но, ближе к центру, недалеко от ратуши, ему пришлось остановиться у шоссейной развязки, чтобы переждать поток грузовиков, направлявшихся к железнодорожному терминалу. Тут он заметил, что на декоративном холме на мачте вместо знамени Евросоюза с кольцом из желтых звездочек наблюдается флаг с изображением золотой жабы на лазурном поле.