Страница 6 из 92
В ряде дискуссий конспирологические теории осуждаются не только априори или по теоретическим соображениям, но и на основе фактов. Сторонники этого подхода объясняют, что параноидальное мышление так опасно привлекательно потому, что в нем присутствуют все ловушки самой настоящей научной работы (не в последнюю очередь обилие сносок), но вместе с тем напрочь отсутствуют научная строгость и достоверность. Так, Шоуолтер предупреждает, что соблазн параноидального мышления подрывает «уважение к доказательству и истине».[26] Пайпс доходит до того, что, стремясь строго разграничить подлинную научность и псевдонаучность конспирологических теорий, в своей библиографии пишет названия всего, что относится к последним, с маленькой буквы, что иногда приводит к странным результатам. Так, он считает, что марксизм подкрепляется теорией о капиталистах, участвующих в заговоре против рабочего класса или, согласно более поздним версиям, против третьего мира. Поэтому работа Иммануила Валлерстайна по теории мировых систем набрана у Пайпса тем же шрифтом, что и «Протоколы сионских мудрецов».
Хотя настойчивое стремление Пайпса следить за четким разделением допустимого и параноидального доходит до крайности (можно даже сказать до параноидальной крайности), многие другие авторы точно так же стараются не просто анализировать и критиковать, но и исправлять заблуждения параноидального мышления. В своем анализе вспышек истерии Шоуолтер старается выявить ошибочные толкования, бытующие в медицинской литературе и подхваченные больными, страдающими синдромом хронической усталости, а также фактические неточности, распространяемые сторонниками существования «синдрома войны в Заливе». Но попытка Шоуолтер отрицать синдромы была плохо воспринята обеими группами. Точно так же Пайпс посвящает внушительную часть своей книги рассказу о том, Что Было На Самом Деле, скажем, во время русской революции, чтобы показать, что марксизм-ленинизм основывается на параноидальном мировоззрении. Порой «Заговор» Пайпса и «Политическая паранойя» Робинса и Поста читаются как учебники по истории, в которых содержатся краткие обзоры событий с XIV века до наших дней. Это стремление переписывать историю современного мира в духе справочного пособия для начинающих достигает своего причудливого апогея в работе Грегори Кэмпа «Торгуя страхом: Теории заговора и паранойя последних дней». Эта книга отражает попытку религиозного ученого одновременно представить и анатомию и опровержение современного конспирологического мышления правых христиан, и большую часть этих 288 страниц занимает сокращенное изложение американской истории от революции до речей президента Буша о «новом мировом порядке».[27]
На фоне навязчивого стремления все исправить и раскритиковать трудно понять, на кого рассчитаны эти книги. Шоуолтер, к примеру, пишет в живой популистской манере интеллектуала-публициста, обращающегося к так называемому образованному читателю, тогда как Робинс и Пост говорят благоразумным гоном, каким обычно выдаются рекомендации полиции (они действительно работали консультантами в нескольких американских агентствах). Учитывая, что в целом эти работы по конспирологическим теориям возникли в научном сообществе и ему же адресованы, может быть, нам стоит задуматься, почему авторы этих книг считают своим долгом исправить и осудить неправильные представления, которые, по их разумению, зачастую являются непростительными. Так уж их предполагаемой аудитории не нужно напоминать, что евреи не собираются захватывать власть над миром, а правительство США не находится в сговоре с маленькими серыми пришельцами? Может показаться, что читателям, на которых рассчитаны эти работы, едва ли нужны подобные уточнения. Более того, подлинный объект их насмешек — кажущиеся доверчивыми массы — вряд ли излечится от своего бреда столь кратким опровержением любимых теорий. «Истории» Шоуолтер, к примеру, были встречены градом оскорблений (включая смертельные угрозы в адрес автора) со стороны тех, кто страдает синдромом хронической усталости и «синдромом войны в Заливе»: содержательные опровержения их заявлений, с которыми выступила Шоуолтер, их ничуть не переубедили.[28]
Уничижительная оценка конспирологического мышления исходит из предпосылки, что повсеместная борьба с невежеством — это долг публичного интеллектуала. Так, Робинс и Пост спорят с книгой Патрисии Тернер об истории и бытовании конспирологических слухов в афроамериканских общинах.[29] Она утверждает, что конспирологические теории в культуре чернокожих являются распространенным и стратегически устойчивым способом осмысления более широких социальных процессов, таких, например, как экономический, медицинский и экологический расизм, а также консюмеризм и контроль корпораций за научным познанием. Тернер пишет о том, что городские легенды о заговорах необходимо рассматривать не как фактологическое описание событий, но скорее как переосмысленные истории, символически перекликающиеся с условиями повседневной жизни жителей черных общин. Робинс и Пост полемизируют не столько с интерпретацией, которую дает Тернер этим конспирологическим повествованием, а с ее отказом «критически осудить их или определить их возможную деструктивность».[30] Они возмущены тем, что «один из ведущих ученых», признав «ложность подобных слухов», тем не менее настаивает на том, что в них проявляется протест против консюмеристской культуры, например. С их точки зрения, публичный интеллектуал должен помогать избавлять мир от «вируса паранойи» всеми доступными ему средствами*. Но пока мы не поймем, почему культура заговора привлекает так много людей, вряд ли нам удастся одолеть ее худшие крайности (или хотя бы задушить ее творческую иронию). Уяснить, почему нормальные люди верят в странные вещи, сложнее, но в конечном итоге намного продуктивнее, чем пытаться опровергать их странные убеждения, категорически настаивая на правильной версии событий. Кроме того, Робинс и Пост предупреждают, что из-за распространенного «нежелания в определенной части белой медиаэлиты публично критиковать лидеров чернокожих, параноидальные заявления, касающиеся черных, допускаются — или проходят без всяких возражений — до такой степени, как никакие другие, им подобные».[31] Но если многие афроамериканцы не доверяют официальным лицам и экспертам (не говоря уже об их понятном недоверии к «белой медиаэлите»), то никакого толку от порицаний «одного из ведущих ученых» не будет. Вместо того чтобы сокрушаться из-за того, что афроамериканцев можно одурачить так, что они поверят в эту чепуху, было бы правильней задаться вопросом, почему другие, более традиционные объяснения настолько малопривлекательны. Признавать риторическую функцию конспирологического мышления — или хотя бы не осуждать его — еще не значит пропагандировать подобные взгляды.
Если стремление указать на ошибочность конспирагивизма отчасти мотивировано общим ощущением интеллектуальной ответственности, оно, помимо прочего, продиктовано формальной необходимостью продемонстрировать абсурдность конспирологических убеждений вплоть до выявления симптоматического диагноза. Как повелось с ключевой статьи Хофштадтера, самая расхожая теория конспирологических теорий состоит в том, что они являются признаком паранойи. В каждом случае дается общее психологическое объяснение, почему людей привлекают конспирологические описания исторического процесса. Справедливости ради надо отметить, что Хофштадтер и его последователи всеми силами указывают на то, что они не имеют в виду «паранойю» в клиническом смысле этого слова.[32] Так, Хофштадтер утверждает следующее:
26
Showalter. Hystories, 206.
27
Gregory S. Camp. Selling Fear: Conspiracy Theories and End-Times Paranoia (Grand Rapids, MI: Baker Books, 1997). Этого подхода придерживается и Paul Т. Coughlin. Secrets, Plots and Hidden Agendas: What You Don’t Know About Conspiracy Theories (Downers Grove, IL: InterVarsity Press, 1999).
28
О том, как восприняли книгу Шоуолтер, смотрите, к примеру: Wray Herbert. The Hysteria over Hystories, U.S. News & World Report, 1 May 1997,14.
29
Patricia A. Turner. I Heard It through the Grapevine: Rumor in African-American Culture (Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1993).
30
Robins and Post. Political Paranoia, 64.
31
Robins and Post. Political Paranoia, 64.
32
В более явной форме психоаналитический подход наблюдается, например: Erich Wulff. Paranoic Conspiracy Delusion // Changing Conceptions of Conspiracy, ed. Carl F. Grauman and Serge Moscovici (New York: Springer-Verlag, 1987), 172–189.