Страница 141 из 144
- Прости, Яким, - склонил он голову.
Из беззубого разорванного рта вместо «прости» вырвалось нечто несуразное:
- Ба-а-а-теч, жделай што-нибуч!
Что бывший ведалец мог сделать?
Якима посадили в короб первым.
- Пусть озеро Пловучее покоит грешников, - донёсся ясный голос из толпы.
Род попросил соизволения омыть лицо. Кат не ответил. Когда сажали в короб, Род не оглянулся на толпу, на низкое большое солнце, на утлый мир с берёзовым леском по окоёму. Едва освободили руки, крышка опустилась. Шипы вошли в пазы под обухами топоров. Опять темно. Не как в подземном склепе: в досках - щели. Запах свежей древесины, будто на Букаловом новце… Раздался всплеск… И домовина, неудачно спущенная, поплыла вверх дном. Едва смог перевернуться. Первая мысль - о казни голодом в плавучем коробе. Вторая - о казни утоплением: вода сквозь щели крышки быстро наполняла домовину…
Род тщательно отмылся от налипшей грязи. Нет, не освежился: слишком летняя озёрная вода тепла. Да и застарелая усталость нерастворима в теле. И не улечься, как в гробу: коротко! Только сидеть, притом чуть согнув ноги, макушкой упираясь в доску.
Берег, покрытый злорадной местью, все дальше уходил от слуха. Вот уж не слышно шума, только вода урчит, как кошка над опекаемым котёнком. Навечно убаюкает подкидыша великое лесное озерище!
А вода заметно прибывала… Когда не только стало тихо, но и темно (видимо, время - повечер), Род сидел уже по грудь в воде. А вскоре и по подбородок… Вот зыбкая поверхность пресной влаги соприкоснулась с нижнею губой… Тут не помрёшь от жажды, не Сурожское море, пей хоть все озеро!
Род вспомнил заповедь Букала, последнюю, одну из самых прежде непонятных: «Не разевай рта в воде!» Какой в ней смысл? И так, и этак судьба обрекла смерти. А надо умереть не абы как. Букал велит предаться смерти попригожу…
И смертник крепко сжал уста. Услышал из груди толчки. Грудь требовала продолжать дышать. Однако он не подчинился, с каменной стойкостью воспринял возбуянье плоти. Вода закрыла ноздри. Он пальцами сдавил их. Другой рукой зажал уста. И волновался лишь о том, что в неподвластный миг, когда ум помрачится, руки опустятся, открыв проход воде, и тело его примет вид ужасного утопленника-посинильца.
Он бился в поединке с собственной жизнью…
Ум не помрачился. Напротив, все стало ясным. Дубовую темницу уничтожил солнечный свет. Казнённый плыл без домовины, не в озере, а в небе. Озеро осталось далеко внизу, баюкая два короба. И ещё дальше, на заносчивом высоком берегу, - людный град с двумя переспами, с палишными и костровыми окрепами. Ой, что народу-то там скучилось! С внешней стороны ростовцы с суздальцами оточали крепость, подступали к стенам с передвижными вежами, делали примет… С внутренней же стороны, со стен, владимирцы встречали осаждавших кипятком, смолой, жестоко отравляя мир гарью, руганью, зловонием… Должно быть, все это внизу тянулось долго, всем стало невизмогу. Вверху иная мера времени. Род удивился, как быстро суета утихла. Нападавшие вдруг расступились. Из растворенных врат меж ними на носилках понесли князя Михалку. Он вынужден уйти. Что ожидает не устоявший под натиском соседей стольный град? Закрепятся ли в нем Ростиславичи? Возвратится ли сюда Михалка? А уж плывёт добро владимирцев в Рязань. От одолетелей, от Ярополка со Мстиславом к их вспоможеннику Глебу Рязанскому. От благодарных сыновцов к алчному стрыю…
Дальнейшую земную жизнь Род потерял из виду. Все там поблекло, умельчилось до ничтожности. Он поднял взор, взглянул перед собой. И первой увидал Улиту, простирающую руки.
«Наконец-то ты не рюмишь!» - подумал Род.
И прозвучал её ответ, подобно мысли в его душе. Голос не усталый, а задорный, не княгинин, а боярышнин: «Мне тут нечем рюмить. Все мои слезы навсегда остались там…»
Род и Улита сблизились, слились, как бы вошли друг в друга (две души - одна!) и испытали высшее блаженство, неведомое людям на земле.
О ТОМ ЖЕ СПУСТЯ ДВА ВЕКА.
Февральским утром на Соборной площади нашли труп тысяцкого московского Алексея Петровича Хвоста с явными признаками смерти насильственной. Толпы московлян ринулись изводить бояр, по общему мнению, - заговорщиков. Великий князь всея Руси, сын Калиты, Иван Иванович тем часом пребывал в Орде у хана Чанибека. Мятежники не видели отпора. Подозреваемые с жёнами, детьми бежали в княжество Рязанское…
Новгородский гость Твердило Домажирич, торговавший мягкой рухлядью поблизости от Кремника дубового, не отпёр своего лабаза в этот день. Повечер сквозь чёрный ход пожаловали к нему три верные давальца[516] - боярин Блуд, дьяк Остафей Братцов, дворник[517]-скорняк Павёлка прозвищем Мохнатка. Речь тут же занялась про убиенье тысяцкого.
- Сказывают, пострадал, как встарь Андрей Боголюбивый от Кучковичев, - передал народную молву скорняк. - Суеверные люди утверждают, будто бы на озере Пловучем близ Владимира доныне плавают тела злодеев в коробах.
Боярин Блуд его поправил:
- Сии мнимые коробы суть обросшие мхом глыбы, носимые по озеру волнами. - И обратился к дьяку: - Ты, Остафей, - книжный человек. Благоволи- ка разъяснить нам дело древнее. Известно, князь убит Кучковичами в союзе с его княгинею, а их сестрой Кучковной…
Дьяк рассказал потонку:
- Кучковна была с одним из братьев в плотском смешении. Совещалась зломыслием на господина своего. Отай вела злецов к мужнину одру…
- Я уж и не так начитан, - встрял скорняк Павёлка, - а все же знаю: о смешенье плотском не сказано у древних ничего. Позже сочинили. Просто Кучковна вознегодовала: муж перестал делить с ней брачное ложе, отдавался целиком молитве и посту…
Вскоре, проводив давальцев, Твердило проверил все засовы и вынес мысленно свой приговор случившемуся: века меняются, а события с малым разнообразием остаются те же.
ХРОНИКА СЕРЕДИНЫ ХII ВЕКА.
На Руси.
1147 г.
- усобица между Святославом Ольговичем Новгород-Северским и великим князем Изяславом Мстиславичем;
- встреча в Москве Юрия Долгорукого и Святослава Ольговича;
- убийство в Киеве Игоря Ольговича.
1148 г. - разрастание усобицы между Изяславом Киевским и Юрием Долгоруким.
1149 г.
- опустошение Изяславом земли Суздальской;
- захват Киева Юрием Долгоруким;
- союз Изяслава с венграми, богемцами и поляками.
1150 г.
- осада Луцка;
- возвращение Изяслава в Киев;
- битва с галичанами на берегах Стугны;
- уход Изяслава из Киева.
1151 г.
- новый поход Изяслава на Киев;
- бегство Юрия Долгорукого в Остёр;
- битва на реке Руте;
- уход Юрия в свой удел.
1152 г. - неудачный поход Юрия Долгорукого на юг.
1153 г. - смерть Галицкого князя Владимирка.
1154 г. - кончина великого князя Изяслава Мстиславича.
1155 г.- Юрий Долгорукий - великий князь Киевский.
1156 г.- тишина на Руси.
1157 г. - кончина Юрия Долгорукого.
1158 г. - на великокняжеском столе - Ростислав Мстиславович.
1169 г. - взятие и опустошение Киева войсками Андрея Боголюбского.
1170 г. - неудачная осада Великого Новгорода войсками Боголюбского.
[516] ДАВАЛЬЦЫ - те, кто держится в покупках и заказах одной знакомой лавки.
[517] ДВОРНИК - снимающий для работы помещение на чужом дворе.