Неоготический детектив

И снова Гертруда удивила меня.

— Они не вместе, — горячо сказала она. — Я… знаю, где находится мистер Бэйли. Моего брата с ним нет.

Детектив повернулся и пристально взглянул на нее.

— Мисс Гертруда, — сказал он, — если бы только вы и мисс Луиза рассказали мне все, что знаете и подозреваете, я мог бы действовать гораздо успешнее. Я сумел бы найти вашего брата и… э-э… сделать еще многое для следствия.

Но Гертруда выдержала его взгляд.

— Ничего из известного мне не поможет вам найти Хэлси, — упрямо сказала она. — О его исчезновении я знаю не больше вас и могу сказать единственное: я не верю доктору Уокеру. Думаю, он ненавидит моего брата и с удовольствием избавился бы от него при случае.

— Возможно, вы правы. Собственно говоря, подобная мысль приходила в голову и мне. Но доктор Уокер поздно ночью отправился по срочному вызову в Саммитвиль, где и находится до сих пор. Бернс разыскал его там. Мы осторожно навели справки в клубе «Гринвуд» и в деревне и выяснили следующее. На насыпи за железной дорогой, недалеко от того места, где мы нашли машину, стоит маленький домишко. Там живут старуха с хромой дочерью. По их словам, ночью они отчетливо слышали грохот удара машины о вагон и вышли к забору посмотреть, что случилось. Автомобиль стоял у железной дороги. Они увидели его задние огни и решили, что водитель пострадал при столкновении. Было очень темно, но они разглядели две темные фигуры возле машины. Женщин разобрало любопытство, и, отойдя от забора обратно к дому, они стали спускаться окружной тропинкой к железной дороге. Когда они добрались до места происшествия, машина по-прежнему стояла у вагона, с разбитыми фарами и помятым капотом. Но никого поблизости не было.

Затем следователь незамедлительно покинул Саннисайд, а нам с Гертрудой осталось только терпеливо ждать, как и положено женщинам. К ленчу никаких новостей от Джемисона не поступило, и в полном отчаянии я отправилась наконец наверх, в спальню, не в силах более выносить полный ужаса взгляд Гертруды.

Лидди сидела в моей гардеробной с подозрительно красными глазами и вшивала правый рукав в левую пройму моей новой блузки. Я была слишком измучена, чтобы ругаться.

— Как назвалась наша новая кухарка? — осведомилась Лидди, яростно выпарывая залезший не на свое место рукав.

— Блисс. Мэтью Блисс, — ответила я.

— Блисс. М. Б. А на ее сундуке стоят совершенно другие инициалы: Н. Ф. К.

Новая кухарка и ее инициалы меня совершенно не интересовали. Я надела шляпку и послала за тем, что содержатель платной конюшни в Казанове называл «шикарным выездом». Выбрав однажды тактику боя, я никогда не отступаю. Правил лошадью Уорнер. Он делал это с нескрываемым отвращением и сидел на козлах так, как сидел бы за рулем автомобиля: левой ногой беспокойно искал педаль сцепления и правым локтем пытался нажать на воображаемый клаксон всякий раз, когда на проезжей части перед нами показывалась собака.

Уорнера явно занимала какая-то мысль, и, когда мы свернули на проселочную дорогу, он облек ее в звук.

— Мисс Иннес, — сказал паренек. — Я случайно слышал вчера обрывок одного разговора, который показался мне непонятным. Но разговор меня не касался и понимать его было не мое дело. Но я думал весь день и решил все-таки рассказать вам. Вчера во второй половине дня, когда вы с мисс Гертрудой уехали, я привел машину в относительный порядок и пошел в библиотеку, чтобы позвать мистера Иннеса посмотреть на нее. Я вошел в гостиную и на полпути к библиотеке услышал голос мистера Иннеса. Похоже, он ходил взад-вперед по комнате и, клянусь вам, был в ярости.

— Что он говорил?

— Первое, что я услышал, извините, мисс Иннес, но он сказал: «Гнусный мошенник, сначала я увижу его…» Да, он сказал, в аду, мисс Иннес. Именно так: «Сначала я увижу его в аду». Потом раздался еще один голос — женский. Женщина сказала: «Я предупреждала их, но они подумали, что я испугаюсь».

— Женщина! Надеюсь, ты дождался конца разговора, чтобы посмотреть, кто это?

— Я не собирался шпионить, мисс Иннес, — с достоинством ответил Уорнер. — Но следующие слова привлекли мое внимание. Женщина сказала: «Я сразу поняла, что что-то здесь нечисто. Сегодня человеку нездоровится, а назавтра он умирает без всякой на то причины». Я решил, что она имеет в виду Томаса.

— И ты не узнал, кто находился с Хэлси в библиотеке! — воскликнула я. — Уорнер, у тебя в руках был ключ ко всей этой тайне, и ты не воспользовался им!

Однако теперь уже ничего нельзя было поделать. Я решила по возвращении домой подробно расспросить всех слуг, а сейчас принялась обдумывать следующий свой шаг. Он заключался ни больше ни меньше, как в визите к Луизе Армстронг и попытке вытянуть из нее все, что она знает или подозревает насчет исчезновения Хэлси. Но и здесь, как и везде, меня ждала неудача.

На звонок дверь открыла опрятная служанка. При виде меня она недвусмысленно загородила телом дверной проем, и пройти мимо нее, сохранив чувство собственного достоинства, не представлялось возможным.

— Мисс Армстронг очень больна и никого не принимает, — сказала служанка.

Я ей не поверила.

— А миссис Армстронг тоже очень больна?

— Она находится рядом с мисс Луизой, и ее нельзя беспокоить.

— Передайте миссис Армстронг, что ее хочет видеть мисс Иннес по крайне важному делу.

— Это бесполезно, мисс Иннес. Мне даны совершенно определенные инструкции.

В этот момент на лестнице послышались тяжелые шаги. За плечом служанки я увидела знакомую копну седых волос и через секунду оказалась лицом к лицу с доктором Стюартом. Он был очень серьезен, и его обычная веселость производила впечатление несколько натянутой.

— Вас-то я и хочу видеть, — просто сказал он. — Отошлите вашу двуколку и позвольте мне подвезти вас до дома. Что случилось с вашим племянником, мисс Иннес?

— Он исчез, доктор. И не просто исчез. Некоторые обстоятельства указывают на то, что он похищен или… — я не смогла договорить. Доктор молча помог мне влезть в его вместительную коляску и не произнес ни слова, пока мы не отъехали от коттеджа Армстронгов на значительное расстояние. Потом он повернулся и внимательно взглянул на меня.

— А теперь расскажите мне все по порядку.

Он слушал меня, не перебивая.

— И вы полагаете, Луиза что-то знает? — спросил доктор, когда я закончила. — Я лично в этом не… Точнее, я в этом просто уверен. Лучшим доказательством этому является то, что девушка спрашивала меня, нет ли каких-либо известий от Хэлси или о нем. Она не пускает в комнату Уокера и взяла с меня обещание увидеться с вами и передать вам следующее: не прекращайте поиски. Найдите его как можно скорее. Он жив.

— Что ж, — сказала я, — если Луиза знает это, значит, знает и большее. Она очень жестокая и неблагодарная девушка.

— Она очень больная девушка, — серьезно ответил доктор. — Ни вы, ни я не можем судить ее, пока не узнаем все об этой истории. Но они с матерью превратились в бледные тени самих себя. Все это — две неожиданные смерти, ограбление банка, попытки проникновения в Саннисайд и исчезновение Хэлси — покрыто тайной, которая, попомните мои слова, раскроется однажды. И когда это случится, жертвой станет Луиза Армстронг.

Я не смотрела по сторонам, но случайно увидела, что мы едем вдоль железной дороги. Заметив кучку людей возле колеи, я догадалась, что именно здесь нашли машину Хэлси. Однако товарного состава уже не было, и ничего не говорило о ночном происшествии, кроме нескольких щепок на земле.

— А где состав, в который врезалась машина? — спросил доктор у одного из зевак.

— Он ушел на рассвете.

Больше здесь ничего не удалось узнать. Человек показал нам домик на насыпи, где жили старуха и ее дочь, слышавшие грохот столкновения и видевшие две фигуры у разбитой машины. Потом мы медленно поехали в Саннисайд. Я попросила доктора высадить меня у ворот и пошла к дому пешком — мимо сторожки, где мы нашли Луизу, а позже бедного Томаса; вверх по склону холма, мимо того места, где я видела следящего за сторожкой человека и где позже Рози встретила какого-то неизвестного; мимо восточного крыла здания, где совсем недавно была предпринята самая дерзкая попытка проникновения в дом и где две недели назад ночью мы с Лидди видели незнакомую женщину. Недалеко от западного крыла Саннисайда лежали обгорелые развалины конюшни. Я сама чувствовала себя развалиной, когда остановилась на миг на широкой террасе перед тем, как войти в дом.