Страница 191 из 227
Домовой дух, владетель избы, мог «владеть», распоряжаться и судьбами поселившихся в ней людей. В олонецкой быличке хозяин-домовой будит (в Польше!) заснувшего на посту солдата, своего «соседа-подопечного» по деревенскому дому. «Подошел офицер — осматривал посты, и тут с ним наш главный генерал. Застали бы на спанье и дали бы мне! Отдал честь; переменили пароль и ушли. <…> Век спасибо хозяину, что побудил вовремя. Носа же, что попало штыком (домовой „съездил“ солдата штыком, когда будил. — М. В.), не могли год заживить — дурит да и только. Напоследок лекарь лазаретный плюнул: „Фу ты, — говорит, — поганый какой у тебя нос!“ Так с больным носом и ушел домой, да на родине попалась баба, посмотрела на воду: помыл этой водой, и зажило в три дня».
Пренебрежительное отношение к многочисленным хозяевам, окружавшим крестьян, влекло разные несчастья; в таких случаях у хозяев необходимо было просить прощения, с поклонами и подношениями (гораздо реже домовых и дворовых духов наказывали, изгоняли, естественно, не именуя при этом хозяевами).
ХОЗЯЙКА ГОРЫ (МЕДНОЙ ГОРЫ ХОЗЯЙКА) — девица-ящерица, старшая над ящерицами и змеями, оберегающими клады, подземные недра; малахитница (см. ЗМЕЯ, ЗМЕЙ, МАЛАХИТНИЦА, ЯЩЕРИЦА).
«Ну руда и руда, бурая, с медным блеском. Потом уж кто-то вызнал, что это у Степана слезы Хозяйки Медной горы были»; «тут Хозяйка улыбнулась светленько и говорит: „Твоя взяла, Катерина! Бери своего мастера!“»; «У Данилы с Катей, — это которая своего жениха у Хозяйки горы вызволила, — ребятишек многонько народилось. Восемь, слышь-ко, человек, и все парнишечки» (Урал) <Бажов, 1992>.
ХОЛЕРА — болезнь; персонификация болезни.
«Для избавления от холеры по три зари вечерних и по три утренних обмывают петухов» (Нижегор.)
Холеру, почитая ее живым существом, в некоторых районах России представляли приходящей в село чужой бабой (Нижегор. и др.); мужиками и бабами (Калуж.); летающей по воздуху женщиной (Яросл.); черной птицей (Сарат.); старухой (Калуж.) со злобным, искаженным лицом (на кого взглянет — тот болеет) (Ворон.); чудовищем (Нижегор.).
Холера считалась одной из самых опасных, «ядовитых» болезней: «В холеру и лягушка не квакнет»; «В холеру ни мухи, ни ласточки» <Даль, 1882>.
Рассказывали, что когда один человек сумел убить старуху-холеру, отравлявшую воду, все ее тело оказалось покрытым ядом.
В ожидании эпидемии холеры (1892 г.) в Калужской губернии ходило много слухов и толков. «Говорили, между прочим, что холер ходит целых пять — три бабы и два мужика. Потом распространился слух, что одну из холер убили. Дело, будто бы, происходило так: ехал перед самым вечером один мужик по дороге, вдруг кто-то его окликает: „Стой, мужичок, подвези меня!“ Оглянулся мужик, видит, гонится за ним старуха, худая, слабая, зипунишка на ней изорванный, из-под платка волосы треплются, смокла вся. Жаль стало мужику старуху, остановил лошадь, посадил старуху к себе на телегу. „Ну, спасибо тебе, — говорит старуха, — услужил ты мне, услужу и я тебе!“ — „Чем же ты мне услужишь, бабушка?“ — „Да ведь я холера. Приду в деревню, пущу яд во все колодцы, кто из них напьется, то и захворает: а ты бери на свою семью воду из реки, покуда хворость пройдет, туда я не буду яд пускать“. Посмотрел мужик на старуху, а она черная, страшная, глаза, словно уголья, горят. Ну, думает, угощу я тебя, старую ведьму. Привез ее к себе, водочки поднес, угостил. Улеглась она на печку, захрапела. Мужик взял топор, подкрался, хвать ее по шее, сразу голову отсек. Смотрит, а она вся начинена пузырьками с ядом. На другой день он с нею в волость. Осмотрели старуху и дали мужику сто рублей» (Калуж.) <Попов, 1903>.
«Во время страшной холеры, свирепствовавшей в Саратове в 1831 г. по рассказам старожилов народ верил, что над городом летала по ночам огромной величины черная птица и что дома, над которыми она пролетала, махая крыльями, были поражены смертию» (пытаясь спастись, горожане чертили кресты на дверях и окнах домов, писали на стенах священные слова — «Христос с нами уставися») <Минх, 1890>.
Во время этой же эпидемии охваченное ужасом воображение людей видело воплощения холеры и «врагов своего здравия» буквально во всем. «Случайно налетевшую в селение (в село Голицыне. — М. В.) из заведения князя Куткина цесарку народ принял за холеру и убил ее. Ходили рассказы, что-де в таком-то селении явилась холера в виде женщины с двумя головами, в таком-то — в виде козла без бороды с одним огромным глазом во лбу, а в таком-то видели холеру в образе страшного животного, которое „ходит по свету и не пропускает ни одного источника, ни одной реки, чтобы напиться, причем раздувается и достигает размеров громадной бочки, а после изрыгает из себя воду в те же источники и реки, из которых оно пило, заражая их, таким образом, своим ядом на пагубу людей“» (Сарат.) <Надеждинский, 1881> (народ утверждал также, что господа морят крестьян).
Последнее представление (наряду с верой в то, что холера может проникнуть во всякую щелочку, отравить воду, схорониться в ней) в народной среде XIX — начала XX в. отмечается неоднократно. «Когда у нас впервые появилась холера в 1831 г., то народ был убежден, что никакой холеры нет, а умирают от отравы, которую посыпают (немцы, поляки, доктора) в съестные припасы, реки, колодцы. Во многих местностях народ хватал людей, казавшихся подозрительными, обыскивал и, если находил у них бутылочки с жидкостью или порошки, избивал и даже убивал на месте» <Высоцкий, 1911>.
Общераспространены и представления о полетах (поездках) и путешествиях холеры (как и других эпидемических заболеваний. См. КОРОВЬЯ СМЕРТЬ, ЧУМА, ВЕТЕР). Выражения «холера идет», «холера приближается» нередко понимаются буквально (холера идет в обличье человека, зверя — «в сумерках, чтобы быть незаметней» — Калуж.). «Во время последней холерной эпидемии в некоторых местах видали женщину, летавшую даже по воздуху. Она рассыпала какие-то ядовитые семена, которые падали в колодцы, источники, реки, на огороды и пр. (Яросл.). В деревне Крутой (Влад.), где <…> было произведено опахивание, в предположении, что она не перейдет за магическую черту, в первые дни после этого передавали, что ночью „что-то белое подъезжало к селу, но, доехав до черты, повернуло назад“» (несмотря на это в деревне скончалось от холеры 27 человек) <Попов, 1903>.
«Во время эпидемии 1840 г., как сообщила мне одна старушка, киевская помещица, ходили слухи, что по деревням разъезжала „холера-мордус“ (испорч. morbus), в виде страшной женщины в белом саване, с распущенными волосами, на телеге, запряженной двумя огромными собаками» <Высоцкий, 1911>.
Холера (несколько сестер холер в белом) будто бы появляется из-за моря. «Рассказывают, что однажды крестьянин, отправляясь на базар в город, подвез с собою двух сестер холер; оне сидели на возу, держа на коленях узелки с костями; одна из них направлялась морить людей в Харьков, а другая — в Курск» <М-ов, 1872>.
По некоторым поверьям, холера находится в подчинении у Марии Магдалины, насылающей ее на людей за непочтительное к себе отношение.
Считалось, что холеру могут напустить колдуны (Нижегор. и др.). Холера — следствие порчи, но способна «действовать самостоятельно» (Арх. и др.).
По верованиям XIX — начала XX в., эпидемические заболевания, поветрия происходят из-за происков Сатаны и нечистых духов — но как «наказание от Бога», «по Его попущению». «Иные говорили, что если Бог не накажет, то и без предосторожностей холера не придет» (Волог.).