Пикассо

Сближению с новыми направлениями в искусстве, особенно с модерном и символизмом, способствовало пребывание Пикассо в 1899–1900 годах в Барселоне — наиболее передовом в художественном отношении городе Испании того времени. Через журналы по искусству, контакты с другими живописцами, критиками, литераторами, объединившимися вокруг артистического кабаре «Четыре кота», он приобщается к художественной жизни Франции, Англии, Германии, Скандинавских стран.

Для расширения кругозора молодого художника особое значение имел его первый визит в Париж осенью 1900 года, положивший начало франко-испанскому периоду его творчества. Этот период, непосредственно предшествующий «голубому», при всей его краткости оказался насыщенным событиями и очень важным для становления художественной индивидуальности Пикассо.

Непосредственной причиной первой поездки молодого мастера в Париж было желание посетить Всемирную выставку, открывшуюся в мае 1900 года. С современной французской живописью Пикассо знакомился также, посещая многочисленные парижские выставки и галереи, в частности галереи Берты Вейль и Амбруаза Воллара, с которыми у него быстро установились деловые контакты. Важную роль первого путешествия в столицу Франции подчеркивал и сам Пикассо. «Только в Париже я понял, каким великим художником был Лотрек», — признавался позднее мастер[4].

Если основные темы картин и рисунков Пикассо франко-испанского периода связаны с изображением городской цивилизации, представленной в столь ярком, красочном и захватывающем виде Парижем рубежа веков с его пестрой толпой, бурными увеселениями, изменчивой атмосферой, то в произведениях «голубого» периода все это исчезает. Модно разодетая богатая толпа сменяется одинокими фигурами облаченных в лохмотья бедняков и нищих. Из современной, сегодняшней городской среды действие переносится в среду, лишенную конкретных примет места и времени. Ощущение веселья, праздничности уступает место чувству печали, горя. От внешнего, событийного, эффектного, сиюминутного интерес переносится на внутреннее, духовное, на вечные, общечеловеческие ценности.

Эти перемены повлекли за собой кардинальную трансформацию выразительных средств. В первую очередь бросаются в глаза отличия в цветовом решении: ничем не сдерживаемое буйство красок, предельное форсирование цвета, придание ему самостоятельной ценности уступают место почти полной монохромности, сведению колористической гаммы к оттенкам синего. Менее заметны изменения других компонентов изобразительной манеры Пикассо, но и они играют свою роль. Уроки, полученные в Париже, не прошли Даром. Хотя многое из того, что еще недавно молодой художник жадно вбирал в себя, оказалось ненужным, кое-что все же пригодилось ему и при решении новых задач. Сохранив точки соприкосновения с современными течениями живописи, Пикассо теперь следует своим собственным путем. Именно с этого момента начинается его творческая биография как крупнейшего мастера XX столетия.

Характеризуя «голубой» период, справедливо говорят о возвращении художника к национальным истокам, о связи с традициями романского и готического искусства Испании, о влиянии живописи Эль Греко. Подтверждением может служить написанная в 1902 году картина «Две сестры» (или «Свидание», Государственный Эрмитаж) — одна из наиболее значительных работ «голубого» периода. Как и многие произведения предшествующего года, «Две сестры» связаны с реальными впечатлениями Пикассо — с посещением тюремной больницы Сен-Лазар в Париже. Однако в процессе работы первоначальные впечатления претерпели существенную трансформацию. При этом изменился не столько сюжетный мотив, сколько способ его пластического воплощения. Главное для Пикассо «голубого» периода — не столько отражение внешнего мира через призму его художественного темперамента, сколько отражение, точнее, выражение его души, проекция вовне его внутреннего мира.

Новая художественно-философская концепция сказалась в обновлении всей системы выразительных средств и образов. Иным становится тип персонажей: вместо испанок или парижанок рубежа веков перед зрителем предстают персонажи-архетипы, воплощающие некую абстрактную идею женственности. Их облик и одеяния лишены примет конкретной эпохи: эти две женщины могли жить и сто, и двести, и тысячу лет назад. Столь же обобщенно-символически трактуется окружающая их среда — более всего она ассоциируется со Средневековьем. Трансформируется колористическая гамма: безраздельно господствует синий цвет. Даже лица и тела, написанные охрой, приобретают холодноватый, искусственный оттенок. Стремление воплотить в произведениях «голубого» периода вечное, общечеловеческое вело Пикассо к образно-пластическим перекличкам с искусством далеких предшественников. Неудивительно, что «Двух сестер» нередко сравнивают со старинными изображениями «Встречи Марии и Елизаветы».

Искусству «розового» периода, охватывающего 1905–1906 годы, свойствен постепенный отход от идей, тем и выразительных средств «голубого» периода. Происходит трансформация цветовой гаммы: от монохромности, варьирования оттенков синего цвета художник переходит к использованию нескольких цветов, в первую очередь розового, а также серебристо-серого, голубого, различных оттенков охры, красного. Происходит смена общего настроения: отчаяние, горе, безысходность сменяются в «розовом» периоде сначала печалью, грустью, меланхолией, а затем спокойствием и самоудовлетворенностью. Вместо сострадания картина требует теперь от зрителя сочувствия, а порой и просто созерцания. Символизм и трагизм голубых полотен со временем изживаются. Психологизм в трактовке образов, интерес к личному, индивидуальному, острохарактерному сменяются более объективной трактовкой человека, желанием запечатлеть общее, типическое. Происходит реабилитация материального, телесного, внешнего. Изменяется типаж персонажей: вместо худых, изможденных, немощных фигур в картинах «розового» периода появляются здоровые и сильные люди. Если в «голубом» периоде персонажи, как правило, изображались одетыми, задрапированными, то в «розовом» они часто обнажены. Во многом иным стал круг сюжетов. Пикассо почти перестает изображать старость, отдает предпочтение молодости и зрелости. Появилась новая для художника тема цирка, связанная с изображением сильных, здоровых людей. Возникает мотив любования красотой человеческого тела. Порой он продиктован с избранным сюжетом, скажем, изображением причесывающихся перед зеркалом женщин, иногда же сюжетное начало отсутствует, персонажи просто позируют.

Одно из наиболее совершенных творений Пикассо «розового» периода — «Девочка на шаре» (1905, ГМИИ им. А. С. Пушкина) — входит в серию, посвященную бродячим циркачам. Их жизнь предстает не ослепительным праздником, каким его видят зрители — и среди них завсегдатай парижского цирка Медрано Пикассо, — а привычной, повседневной стороной. В этом будничном существовании циркачей, протекающем вне арены, художник находит подлинную поэтичность, глубокое человеческое содержание. Цирковое братство видится ему миром, где сохранились настоящие, живые связи между людьми. Эти люди, даже если они не родственники, — члены одной дружной семьи: их объединяют общая судьба, общие горести и радости. Мотив юного акробата, балансирующего на шаре, неоднократно возникает в рисунках, акварелях и гравюрах Пикассо 1905 года. От жанровой повествовательности, стремления передать непосредственное впечатление художник переходит к обобщенно-философскому представлению сцены. Содержание раскрывается не столько через сюжет, сколько через тщательно продуманное использование выразительных средств.

Грузному, неподвижно застывшему атлету противопоставлена хрупкая, прогнувшаяся в сложном движении юная акробатка. Контраст главных персонажей подчеркнут предметным окружением: массивный циркач восседает на самой устойчивой геометрической фигуре — кубе, а фигурка девочки опирается на шар — символ неустойчивости. Важна роль контуров: линии тела атлета угловаты, кажется, что в нем заключен геометрический каркас; в противоположность этому линии фигуры акробатки мягкие, плавные, певучие. Для усиления пластического контраста двух персонажей Пикассо прибегает к заметному искажению анатомии, которая подчиняется логике композиционного построения: голова атлета дана в профиль, а спина и плечи развернуты почти фронтально, как на древнеегипетском рельефе. Противопоставление атлета и девочки находит в композиции гармоническое разрешение: персонажи образуют неразрывное целое, они немыслимы друг без друга.

4

Daix P. Picasso. Paris, 1964. P. 31.