Страница 66 из 75
— Ну, знаете, когда мой приятель получает пулю в голову, а мою девушку пытаются отравить в доме моих работодателей, это не добавляет почтительности. Как говорится, «Прогнило что-то в королевстве Оз..,»
—В датском, — поправил Шиб. — Ты путаешь Шекспира с «Волшебником из страны Оз».
— Какая разница! Главное— что-то и в самом деле прогнило.
— Да, здесь я с вами согласен, — со вздохом произнес Дюбуа.
— Жослен, идемте к гостям, — сказал Андрие, подходя к ним. Аннабель, прибежав следом, снова обхватила его за ногу, но он отстранил ее:— Перестань, ты уже не маленькая!
Однако Аннабель ни за что не хотела отпускать отцовскую ногу, и, глядя, как она елозит щекой рядом с ширинкой Андрие, Шиб снова вспомнил проклятую игрушку, и слова Грега об испорченности девчонки. Наконец Дюбуа решительно схватил Аннабель за плечи, оттащил от отца и как следует встряхнул.
— Спасибо, — пробормотал Андрие. — Не знаю, в чем дело... в нее словно бес вселился.
При этих словах Дюбуа бросил многозначительный взгляд на Шиба, и последовал за Андрие в столовую. Бабуля, закончив разговор с Гаэль, тоже направилась в дом. Шиб провел рукой по лбу. Он чувствовал себя усталым и растерянным.
— Ну, рассказывай. Старуха собирается тебя удочерить и сделать единственной наследницей? — спросил Грег, когда Гаэль подошла к ним.
— Она очень взволнована происходящим, и ей не с кем поговорить, — ровным тоном ответила Га-эль. — Она подозревает, что сын и невестка ее умышленно избегают.
— Их можно понять, — заметил Грег.
Они рассказали Гаэль обо всем, что произошло за последние полчаса. Потом Грег, сунув в карман злополучную электронную игрушку, сказал, что едет в госпиталь к Айше, и быстро вышел, не удосужившись попрощаться с Андрие.
— Когда Грег уходит, чувствуешь себя так, будто над тобой пронесся ураган, — заметила Гаэль.
— Да, он всегда таким был, — усмехнувшись, ответил Шиб.
— Но ты его очень любишь.
Гаэль произнесла это утвердительным тоном, но, даже если бы ее слова прозвучали как вопрос, Шиб не смог бы ответить с полной уверенностью. Он всегда старался избегать слова «любить», чувствуя, что смысл его ускользает от понимания. Он пожал плечами и спросил;
— Что будем делать?
— Даже не знаю. Каждое новое событие мешает тщательно обдумать предыдущее... Я чувствую, что окончательно запуталась, — со вздохом добавила она. — А ты?
— Думаю, он именно этого и добивается. Нагромождает события одно на другое, чтобы сбить нас с толку, заставить нервничать, пустить пыль в глаза. Словно эквилибрист, который непрерывно находится в движении и мы не успеваем отследить, как выполняются отдельные трюки.
— Скорее уж иллюзионист, — поправила Гаэль.
— Иллюзионист-канатоходец.
— Нет, канатоходцы— это мы. Балансируем между реальностью и домыслами, стараясь найти истину.
— Бог мой, как ты изысканно выражаешься! У меня такое впечатление, что в ходе нашего расследования ты становишься все умней, а я, наоборот, тупею с каждым днем.
— Это не просто твое впечатление, все так и есть, — ехидно заметила Гаэль. — Должно быть, твои мозговые клетки перенапряглись от чрезмерной нагрузки.
Шиб внезапно почувствовал прилив нежности. Он обнял Гаэль и поцеловал ее в щеку. В этот момент в холл вышла Бланш, зовя кухарку. В руке у нее была тонкая льняная салфетка розовато-оранжевого цвета. Разумеется, она их видела, но прошла мимо, не сказав ни слова, и скрылась в кухне.
— Можно подумать, ее загипнотизировали, — заметила Гаэль.
— Почему?
— Деревянная походка, застывший взгляд... Ты и сам становишься похож на лунатика, когда видишь ее, — мягко добавила она.
Шиб почувствовал, что краснеет. В это время Еланш снова вышла в холл, возвращаясь из кухни, и по пути в столовую едва заметно кивнула им. Но тут появился Андрие и любезно предложил:
— Выпейте с нами кофе...
Глава 20
Под приглушенный аккомпанемент романтического Первого концерта Шопена собравшиеся в столовой гости пытались неуклюже поддерживать беседу. По классической традиции мужчины и женщины чередовались за столом: Жан-Юг, Бланш, Дюбуа, Бабуля, Джон Осмонд, Ноэми Лабаррьер, Поль Лабаррьер, Клотильда Осмонд, Шарль, Аннабель, Луи-Мари, Энис.
Джон и Клотильда Осмонд, оба с красноватыми прожилками на щеках, кажется, уже порядком набрались. Дюбуа смотрел на свой бокал с минеральной водой с таким видом, словно это был магический кристалл, в котором он надеялся прочесть будущее. Поль Лабаррьер и Андрие обсуждали сравнительные достоинства патронов разных фирм для охоты на бекасов, и Шиб непроизвольно коснулся своей повязки. Ноэми слушала, как Луи-Мари с видом знатока рассказывает о концерте, который сыграл Кисин в 1984 году в Москве, — именно его они слушали. Бабуля расспрашивала Шарля об учебе. Энис ерзала на стуле и что-то шептала на ухо Банни. Аннабель скатывала шарики из хлебного мякиша и яростно протыкала их вилкой, бормоча какие-то ругательства, из которых Шиб разобрал лишь слово «вор».
Они с Гаэль сидели на самом конце стола, рядом с детьми, остальные гости украдкой бросали на них любопытные взгляды. Шиб чувствовал себя не в своей тарелке, словно слуга, которого посадили за господский стол, и облегченно вздохнул, когда появилась Колетт, толкая перед собой столик с кофе и десертом.
Он машинально отхлебывал эспрессо под испытующим взглядом Бабули, когда в комнату вошли Шассиньоль и Винни-Пушка в костюмах для гольфа.
— А, герои дня! — воскликнул Джон Осмонд, поднимая бокал «Линч-Баж» 91-го года.
Шассиньоль улыбнулся присутствующим. Винни держала его под руку со своим обычным глуповато-восторженным видом. Они сели за стол, и Винни, оказавшаяся напротив Шиба, слегка кивнула ему, не сказав ни слова.
— Мы встретили Кордье в гольф-клубе, — сообщил Шассиньоль, наливая себе стакан бордо. — Он рассказал о том, что случилось с вашей горничной... Скверная история...
— Ужасная штука эта аллергия! — добавил Лабаррьер, подливая себе вина. — И женщины подвержены ей сильнее мужчин, не так ли, дорогая? Помнишь, как ты вся покрывалась этими ужасными красными пятнами?
Ноэми бросила на него уничтожающий взгляд.
— Это называется крапивницей, — холодно сказала она. — Мне пришлось пройти целую кучу тестов, прежде чем выяснилась причина.
— И что за причина? — поинтересовалась Клотильда Осмонд, поднося бокал к губам.
— Перья, — объяснила Ноэми.
— Перья? — воскликнули все хором, словно артисты античного театра.
— Наши подушки были набиты гусиными перьями, как в старину. От этого у меня и началась аллергия.
— А я думаю, что Поль однажды попытался задушить тебя подушкой, когда ты спала, — пошутил Шассиньоль.
— Чем говорить глупости, лучше выпей, — любезным тоном предложил Лабаррьер.
— И правда...
Шассиньоль поднял бокал, обнял Винни за плечи и провозгласил:
— Итак, наша свадьба назначена на двадцать шестое июня, и я надеюсь, что вы все окажете мне честь присутствовать на ней.
Послышались восклицания и поздравления. Бланш вяло улыбнулась. Андрие провозгласил тост. Дюбуа благословил жениха и невесту. Шарль и Луи-Мари захихикали, бросая двусмысленные взгляды в сторону Винни. Энис и Аннабель воспользовались суматохой, чтобы утащить побольше сладостей, и начали жадно поглощать их.
«Какого черта я здесь делаю? — спросил себя Щиб. — Что общего у меня с этой семьей, с этими людьми, которые мне неприятны и кажутся мне тщеславными, с их любезными кукольными улыбками? Почему я должен разглядывать Бланш, словно пропасть, на краю которой я оказался? Какого черта я пытаюсь понять, кто желает им зла и причиняет им зло, если я так далек от них?»
Внезапно он ощутил на себе чей-то обжигающий враждебный взгляд. Он повернул голову, пытаясь понять, от кого это исходит, но все манекены послушно исполняли свои роли.
Его беспокоила порнографическая видеоигра на приставке Аннабель. Только один из членов семьи мог получить доступ к ней. Шиб украдкой разглядывал Андрие — его гладко выбритое лицо, белокурые безукоризненно подстриженные волосы, прямой честный взгляд, ухоженные руки с наманикюренными ногтями. Могли ли эти руки смыкаться на невинных детских телах? Шиб глотнул еще кофе, и тот показался ему горьким. Таким же горьким, как искусственно оживленные поминки Элилу. Интересно, они собирали гостей и после смерти малыша Леона?.. Может, Грег был не так уж далек от истины, говоря о секте сатанистов?