Мастерская смерти

Шиб невольно протянул руку к фотографии и перевернул ее. На сей раз обратная сторона была чистой. Если бы он только знал, кто в тот раз испачкал ее спермой... Кстати, вряд ли тот человек и гипотетический педофил — одно лицо. Тот, кто насиловал детей, не стал бы мастурбировать на их фотографию... А может, это Джон Осмонд, которому невыносимо было видеть Бланш, недосягаемый предмет страсти, в окружении мужа и детей? Хотя трудно представить себе этого добродушного толстяка, торопливо предающегося рукоблудию, пока в соседней комнате его жена мирно беседует с Бабулей... Впрочем, Шиб, ты сам ничуть не лучше. Почему бы тебе не сделать копию снимка для персонального пользования?

Он поставил фотографию на место и подошел к бильярдному столу. Может быть, небольшая партия в бильярд успокоит нервы? Шиб сгруппировал шары на зеленом сукне и прицелился для первого удара. Грохот, с которым они покатились в разные стороны, доставил ему удовольствие. Он играл еще полчаса, стараясь полностью сосредоточиться на этом занятии, и постепенно загнал в лузы все шары, кроме одного. Итак, последнее усилие...

И тут раздался громкий вопль, Кричала женщина. Отшвырнув кий, Шиб опрометью бросился в холл. Одновременно с ним там появились Бланш, Бабуля и Дюбуа, вышедшие из столовой, через несколько секунд из своего кабинета выбежал Андрие. Только дверь «телевизионной» гостиной оставалась закрытой. Оттуда доносилась ожесточенная стрельба— шел какой-то боевик. Столпившись у лестницы, все пятеро в недоумении переглядывались. Потом из кухни донесся голос Айши:

— Что случилось?

И дрожащий голос Колетт:

— Там... там...

Вся процессия устремилась на кухню. Колетт, прижав одну руку к мощной груди, указывала другой на кастрюлю, стоявшую на плите. Оттуда доносился... о, господи, неужели детский голос? Секунду-другую Шиб всерьез прикидывал, достаточно ли велика кастрюля, чтобы туда поместилась трехлетняя Энис. Андрие решительно шагнул вперед и рывком поднял крышку. Краем глаза Шиб увидел, как Бланш, побледнев, прислонилась к холодильнику. Он подошел к Андрие, который отшвырнул крышку в раковину, и с колотящимся сердцем заглянул в кастрюлю.

В кипящей воде плавало что-то мохнатое — бесформенная масса, из которой торчали два длинных отростка... Уши! Длинные уши Банни. Кто-то решил сварить суп из плюшевого кролика.

— Черт возьми, Колетт! — в сердцах воскликнул Андрие. — Это же просто игрушка! С чего вы подняли такой шум?

— Извините, месье, — пролепетала несчастная кухарка, покраснев от смущения, — я была в огороде, а когда вернулась, увидела это в кастрюле, и мне показалось... я вспомнила про убитого щенка...

— Никакой это не щенок, а игрушечный кролик. Энис, — с досадой сказал Андрие, вытаскивая Банни за уши из кастрюли. С мокрым слипшимся мехом и наполовину расплавившимися глазами тот выглядел омерзительно. — Идиотская шутка, — проворчал Андрие, швыряя игрушку на разделочный стол. Кролик плюхнулся на мраморную столешницу, и от него во все стороны полетели брызги.

— Кто-о-о хо-о-чет морко-о-овку? — проскрипел он.

— Заткнись! — уже не владея собой, закричал Андрие, ударяя кулаком по столу.

— Ты-ы-ы мо-о-й дру-у-г, — успел сказать Банни, прежде чем его батарейка окончательно сдохла.

Андрие в изнеможении провел рукой по лбу.

— Больше не дергайте меня по пустякам, — резко сказал он и вышел.

Колетт разрыдалась. Айша принялась успокаивать ее, приговаривая:

— Ничего, ничего, просто все перенервничали.

Дюбуа возвел очи горе и вышел. Бабуля смотрела на кролика, но Шиб понимал, что она его не видит. Она видела лишь своего разгневанного сына, его внезапно прорвавшуюся жестокость. Потом она тоже вышла. Бланш с трудом переводила дыхание. Шиб хотел подойти к ней, но она предостерегающим жестом остановила его и быстро скрылась за дверью. Шиб остался наедине с Айшей и Колетт, но девушка махнула рукой, словно говоря ему: «Уходи». Шиб пожал плечами и снова склонился над несчастным Банни. Послышался какой-то всхлип. Что это — последний вздох умирающей батарейки? Нет, звук исходил не от Банни. Еще один злобный розыгрыш? Шиб обернулся. Всхлип послышался снова. Кажется, из-под стола... Действительно, похоже на плач... Шиб присел на корточки и оказался лицом к лицу с Энис. Скорчившись возле хромированной железной ножки стола, она заливалась слезами, уткнувшись лицом в голубого дельфина. Шиб протянул ей руку.

— Иди сюда. Все хорошо. Ну давай, малышка, вылезай оттуда!

Энис даже не пошевелилась. Как она сюда попала? Кто-то заставил ее присутствовать при «казни» ее любимого Банни? Или она случайно забрела на кухню? Нет, скорее всего, ее привели сюда и заставили смотреть. Электрическая конфорка понемногу нагревалась, вода в кастрюле закипала... Кто-то взял кролика за уши и принялся раскачивать его над кастрюлей (куда, возможно, перед этим добавил приправ, словно собираясь готовить блюдо из настоящей крольчатины). А потом медленно опустил его в кипящую воду на глазах у беспомощно рыдающей хозяйки. Да это все равно что убийство — садистское хладнокровное убийство. Шиб протянул руки к Энис, ухватил ее под мышки, вытащил из-под стола и прижал к себе. Она не сопротивлялась. Колени у Шиба слегка захрустели, когда он выпрямился, держа девочку на руках — Шиб Морено, спаситель обиженных детей, домашний сенбернар... Айша смотрела на них округлившимися глазами.

— Ты откуда взялась, куколка моя? Иди скорее к Айше!

Она подхватила девочку на руки и принялась осыпать поцелуями.

— Вот увидишь, с Банни все будет хорошо! Мы его высушим, заменим батарейку, и он будет как новенький.

— Нет, — всхлипнула Энис, — он уме'г!

— Он не умер, просто плохо себя чувствует, но мы его вылечим! Правда, Шиб? Дядя Шиб— доктор, — добавила Айша.

Энис снова всхлипнула, но в ее глазах появилась слабая надежда. Шиб взял в руки кролика и прижался ухом к его груди, ощутив неприятное прикосновение мокрого искусственного меха.

— Сердце еще бьется, — торжественно объявил он, — Сестра, подайте мне чистое полотенце.

Колетт, которая тоже продолжала всхлипывать и сморкаться, протянула ему вынутое из ящика стола полотенце. Шиб выжал над раковиной уши и лапы Банни, уложил его на стол носом вниз и, расстегнув застежку-«молнию» на спине, обнаружил внутри пластмассовый микрофон, а в нем — отсыревшую батарейку.

— Скальпель! — повелительно сказал он Колетт, и та протянула ему небольшой кухонный нож.

Шиб вынул старую батарейку и тщательно вытер пластмассовый корпус микрофона изнутри.

— А теперь, — продолжал он, — мы заменим старое сердце на новое.

Колетт в изумлении открыла рот.

— К счастью, у меня на руке волшебные часы! — воскликнул Шиб тоном фокусника. Он снял часы, вынул из них батарейку и вставил ее в микрофон Банни. — Итак, внимание! Абракадабра!

И нажал на кнопку «play», шепча про себя: «Только попробуй не заговорить, скотина!»

— Я люблю морковку, а ты? — вежливо осведомился Банни, по-прежнему утыкаясь носом в стол.

Энис восторженно вскрикнула и, выскользнув из рук Айши, схватила кролика и изо всех сил прижала его к груди. Ее глаза сияли от радости. Шиб погладил ее по голове и сунул часы в карман, Не забыть купить новую батарейку...

Обе женщины смотрели на него с таким восхищением, словно он и в самом деле сделал операцию по пересадке сердца. Он шутливо поклонился.

— Не оставляйте ее одну, — вполголоса сказал он Айше, кивая в сторону Энис, которая ничего не видела вокруг, кроме своего любимца.

Так, теперь нужно поговорить с мальчишками... Шиб вышел из кухни и направился в гостиную с телевизором. Шарль и Луи-Мари увлеченно играли в какую-то видеоигру. На экране космические пришельцы ожесточенно размахивали многочисленными зелеными щупальцами. Шиб молча подошел к экрану и встал прямо перед ним, глядя на мальчишек сверху вниз.

— Эй, с какой стати... — начал Шарль, приподнимаясь с дивана, на котором лежал с игровым пультом в руке.

Луи-Мари, сидевший на полу, нажал стоп-кадр на своем пульте.