Страница 25 из 70
Разумеется, сам по себе список ровным счетом ничего не доказывал. Женщины кончали жизнь самоубийством едва ли не каждый день. Но, должно быть, Даррас почуял едва заметный гнилостный запашок, который Даг ощущал с тех самых пор, как прикоснулся к этому делу. Он отметил даже дело Лоран Дюма. И если бы этот идиот Джонс не помешал Луису Родригесу выполнить свою работу, возможно, тайна раскрылась бы быстрее, или, по крайней мере, комиссар Корне счел бы возможным поддержать своего инспектора.
– Невероятно, – пробормотал отец Леже, кладя бумаги на место. Казалось, он был искренне потрясен. – Если бы вы случайно не наткнулись на того молодого инспектора, вам бы не удалось заполучить этот текст.
– Забавно думать, что с той минуты, как мы проснулись сегодня утром, он и я, все наши действия неминуемо вели к нашей встрече в определенное время, – согласился Даг. – Во всяком случае, три четверти преступлений раскрываются благодаря доносам. Мы ведь не следователи, а просто сборщики фактов.
– Ну-ну, только без лишней скромности. Вы и вправду полагаете, что всех этих женщин убил один и тот же человек?
– К сожалению, я полагаю, что это верно на девяносто процентов, – ответил Даг, раскрывая вложенный в папку конверт.
Оттуда выпала пачка пожелтевших листков. Аккуратно вырезанные и обведенные рамочками газетные статьи. Все они были из рубрики «Происшествия». Элизабет, Ирен, Ким, Лоран и Дженифер, фотографии в овале. Даг долго изучал газетные вырезки, передавая их по мере прочтения отцу Леже. Ничего сенсационного. Обыкновенная констатация фактов. «Найдена в своем доме… судя по всему, имеет место самоубийство… финансовые проблемы… лечилась от нервной депрессии… излишества… »
– Все женщины были одиноки и несчастны, – сделал вывод Даг, – в любом из подобных случаев самоубийство представляется логичным. Этот тип был весьма хитер, жертв он отбирал не случайно. Три белые женщины, одна черная, одна азиатка. Что касается цвета кожи – полный набор. Хотя возрастные ограничения имеются: всем им было между тридцатью и сорока.
– И какой вы из этого делаете вывод?
– В данный момент никакого. Завтра позвоню Даррасу, – вздохнул Даг, поднимаясь.
– Но ваша клиентка, Шарлотта Дюма, она ведь платит вам совсем не за это?
– Нет, это за свой счет. А ей я скажу, что бросаю дело. Ее отца отыскать невозможно, если только он не…
– Это было бы ужасно, – прервал его священник. – Приложить столько усилий, чтобы найти ее отца, и в конце концов прийти к выводу, что он и есть убийца-садист…
– Уж кому-кому, а вам должно быть прекрасно известно, что возможно все, разве нет? Вы знаете, что в квартире Мартинес я нашел анонимное письмо?
– Нет, я этого не знал.
– Я думаю, оно было послано Луазо, соседом. В убийстве Лоран он обвинял дьявола. Мне его слова тогда показались обычным алкогольным бредом. Но, возможно, имеется в виду прозвище или что-то в этом роде. Он дал такое прозвище какому-нибудь знакомому Лоран, которого считал чудовищно опасным.
– Не хочу злословить по поводу Луазо, но должен заметить, что уже лет шестьдесят он пьет, не просыхая. Я тут как раз подумал…
– Что?
– Если исходить из даты рождения Шарлотты, таинственный Джими, должно быть, имел сексуальную связь с Лоран Дюма начиная с апреля. Значит, он находился на острове в сухой сезон семидесятого года, то есть летом, а как вам, должно быть, известно, пятнадцатого августа там происходят грандиозные празднества. Шествия, конечно же, но также балы, соревнования рыбаков, песенные конкурсы, гигантское барбекю на берегу Гранд-Ане.
Даг поддакнул, он прекрасно помнил об этих праздниках: четыре дня пиров и развлечений, когда от любого за сто шагов разило ромом.
– Вот я и подумал, – продолжил священник, – а вдруг наших голубков кто-нибудь случайно сфотографировал, без их ведома, когда они принимали участие в увеселениях. Может быть, стоит посмотреть старые газеты, кто знает.
– Интересующий нас мужчина к тому времени мог уже уехать. Это объясняет, почему он не узнал о беременности Лоран. Но вы тем не менее натолкнули меня на мысль! – воскликнул Даг. – Я помню, был там один. Как его звали? Да, Манго-колдун, он держал фотоателье, напротив лавки; он шнырял по всему острову и щелкал всех подряд. Потом вручал вам квитанцию, и, если вы хотели получить фотографию, нужно было прийти за ней на следующий день.
– И вы полагаете, что у Манго могли сохраниться фотографии, сделанные, возможно, в тысяча девятьсот семидесятом году?
– Не знаю. Вы сами сказали: стоит попытаться.
Отец Леже скептически ухмыльнулся:
– Почему бы и нет? А как вы думаете, Луиза не станет говорить об этом со своим женихом, Франсиско?
– Может, и станет. В конце концов, какая разница? Лишь бы она не стала говорить об этом с убийцей…
– Или если он каким-то образом прознает об этом. Если этот человек действительно двадцать лет назад совершил все эти преступления, он не может допустить, чтобы это когда-нибудь всплыло на поверхность. И разумеется, он готов на все ради своей цели.
– Может, он уже умер, – заметил Даг.
– Я склонен думать, что он скорее всего жив, чувствует, что находится в опасности, и готов действовать perfasetnefas[48] например подослать к вам профессионального убийцу… Я полагаю, что вы вступили в чрезвычайно опасную игру, господин Леруа.
– Это не заставит меня отступить. Кстати, вы обратили внимание? Все убийства произошли в течение довольно короткого промежутка времени, около двух лет.
Отец Леже нахмурился:
– Нам неизвестно, располагал ли инспектор Даррас всей необходимой информацией. Надо бы проверить периоды чуть раньше и чуть позже. Кроме того, возможно, тот человек просто не мог совершать убийства до этого времени. Например, был слишком молод.
– Тут совсем другое, – возразил Даг. – Если исходить из предположения, что преступник – таинственный Джими, любовник Лоран, зачем ему ждать пять лет, чтобы убить ее?
– Могло произойти какое-нибудь событие, и у того человека помутилось в голове. Abyssusabyssuminvocate[49]. У вас слишком мало исходных данных. На мой взгляд, все совершенно безнадежно… Время нанесло на это дело слишком толстый слой пыли. Вы уподобляетесь археологу, который ищет занесенный песком город, не имея ни малейших указаний на то, где именно его следует искать…
– У вас пораженческое настроение, отец мой, – возразил Даг, наливая себе стакан воды. – Я-то полагал, что с демонами следует бороться изо всех сил, а типа, способного искромсать внутренности молодой женщины, иначе как демоном и не назовешь, разве не так?
Отец Леже назидательно поднял указательный палец:
– Вы смеетесь надо мной, господин детектив. Вы принимаете меня за престарелого маразматика, но поверьте, я говорю от всего сердца: вы стоите на пороге чудовищных неприятностей. «Frequentechien,oukatropepice»[50] .
– Я знаю.
Даг задумчиво сполоснул под краном стакан. Отец Леже, без сомнения, прав. За примером далеко ходить не надо: мисс А.X. Кто мог послать ее по его следу, если не убийца? С другой стороны, откуда убийца знал, что Даг начал расследование? Неужели он всегда был в курсе того, что происходит на острове? После стольких лет? Еще одно предположение: вдруг Даг его уже встретил?
Отец Леже зажег контрабандную кубинскую сигару и блаженно стал сосать ее.
– Не желаете ли? Не хочется богохульствовать, но эти «Монтекристо» воистину божественны…
– Я хочу быть уверен в одном, – прервал его Даг.
– Прошу вас.
– Вы можете мне поклясться, что никогда не слышали на исповеди ничего, что имело бы отношение к этому делу?
Прежде чем ответить, отец Леже выпустил крупный завиток дыма:
48
Любыми средствами (лат.).
49
Бездна взывает к бездне (лат.).
50
Подозрительные знакомства чреваты неприятностями (лат.).