Рождественский поцелуй (ЛП)

Ее руки действовали сами по себе, поглаживая его спину, плечи, скользя по твердой плоти и чувствуя в ней силу.

Она испытывала тупую боль из-за поцелуя, которого не было, который она отрицала, ей казалось, что зов самки начнется и без него.

Но это было невозможно.

Ее глаза закрылись, когда он провел щетиной по ее шее, его теплое дыхание согревало ее обнаженную кожу, она выгнулась под ним, ее тело желало большего.

Это не очень хорошая идея, подумала она. Может ей стоило больше внимания уделить ему. Она чувствовала, что теряется, прикасаясь к нему, она провела руками по его спине, прикоснувшись к краю его джинсов, соблазн сунуть руки под ремень был намного сильнее того, что она могла вынести.

- Мне нельзя целовать тебя. Лизать тоже нельзя, прошептал он над ее плечом, губы едва касались чувствительной кожи. - Если я прикоснусь к тебе языком, гормон попадет на твою кожу. Я мог бы пососать твои соски, и желание разгорелось бы внутри тебя еще сильнее. Я мог бы полизать низ твоего живота, и твоя плоть бы разгорячилась, возбуждение бы возросло.

Шепот это все, что она смогла выдавить из себя, когда он прикоснулся к нежной коже над ее грудью.

- Мне можно тебя целовать? ее ногти царапали его ремень, потом она положила руку на его бедро, пресекая возможность опустить ее ниже.

Хоук остановился. Мысль о ее губах на его теле была одновременно как Рай и Ад. Мысль о том, как она ублажает его, лижет его, заставила его член болеть как открытая рана.

Милосердные Небеса, дайте ему силы, подумал он.

- Да.

Он прошипел это слово, потому что ее губы были уже над его плечом, она провела зубами по его плоти, он застонал. Может это было ошибкой - позволить ей ублажать его губами, потому что удовольствие пробегало по его телу, разрываясь в его чувствах и делая его слабым.

Она укусила его. Округлое загорелое плечо пульсировала, когда она куснула его. Потом она облизала его. Его бедро дернулось, член прижался к ней еще плотнее, он пытался дышать.

Каким безумным он был, когда согласился на это?

Она тяжело дышала возле его плеча.

- Нужен гормон, чтобы начался зов, да?

- Да. Его чертов язык был заполнен этим гормоном, железы опухли и болели, заполняя его рот эротическим теплом, делая его сумасшедшим из-за голода, который могла утолить только она.

- Гормон в твоем поцелуе и сперме. Она царапала ногтями его спину.

Хоук утопал в горящих ласках. Боже, он не знал, сколько еще сможет выдержать.

- Я могу целовать тебя. Она поцеловала его плечо, потом ее губы двинулись ниже.

- О Боже, да. Он обхватил ее затылок руками, притягивая ее ближе, ее губы опустились по его груди, ее маленький горячий язычок прошелся по его твердому соску, и он почувствовал, как пламя затопило все его чувства.

- Мы могли бы поиграть немного. Ее голос прозвучал отчаянно, так же отчаянно, как она себя чувствовала. - Помоги мне, Хоук, задыхалась она. - Пожалуйста.

Она выгнулась ему навстречу, прижалась, и потерлась одним своим бедром о его. Тепло ее киски сквозь джинсы было разрушительным. Он мог чувствовать это тепло, влагу. Она была готова принять его, запах ее соков наполнил его ноздри и опьянил его.

- Ты убьешь меня, простонал он, но не мог себя остановить.

Приподняв ее майку повыше он нашел маленькие розовые бусинки ее сосков. Он хотел лизать, сосать их. Он хотел взять их в рот и почувствовать ее вкус.

Вместо этого он использовал пальцы. Захватив маленькие пуговки пальцами, он покрутил их, погладил.

Он увидел, как она покраснела от груди до лица, что удивило его. Рыжие волосы обрамляли ее нежные черты, ресницы прикрывали глаза и губы приоткрылись, ища больше воздуха.

Она терялась в том удовольствии, которое он дарил ей. Это было именно то, чего он хотел. Он хотел, чтобы ее ощущения сливались с ее ощущениями, чтобы прикосновения были наполнены чувственностью.

И вдруг Хоук понял, что ему нравится наблюдать за ее реакцией. Если бы он поддался искушению и поцеловал бы ее, тогда он не отрицал бы видимость ее удовольствия при его прикосновениях.

Гормоном был наполнен весь его организм, он выделялся у него под языком в то время, как он пытался сдержать свое вожделение. Она хотела слишком многого. Она хотела любить, подумал он. Но Джессика ждала не только прикосновений. Она хотела чувствовать его, ощущать его в себе. Она хотела быть уверенной в том, что с ним она сможет строить свое будущее.

Мать-природа до сих пор создавала только идеальные пары. За все те годы, которые существовала Стая, никогда не существовало пары, в которой партнеры не любили бы друг друга.

Это убивало его, вот так просто касаться ее, но он знал, что он делает это ради их будущего. Он не мог забрать у нее ее время. Он не мог заставить ее спариваться. Каждая частичка его души отрицала эту мысль. Но он все еще мог дразнить ее. Он мог соблазнить ее.

Он гладил ее соски своими пальцами, сжимал их. Потом накрыл их ладонями, наблюдая как ее лицо исказила гримаса удовольствия.

Это было невинное движение. Черт, она была невинна. Она была девственницей. Ни один мужчина не ласкал ее до него, и он это знал. Он знал ее прошлое. Она не заигрывала с парнями. Его серьезная, рассудительная Джесс тяжело работала для продвижения по карьерной лестнице, работала, чтобы избавится от наследия своего отца.

- Ты прекрасна. Он вздохнул, когда его пальцы опустились ниже - к ее маленькому округлому животику. - Ты сводишь меня с ума, Джесс.

Она вжалась головой в подушку, когда он начал играть с застежкой ее джинсов, с ее губ сорвался тихий стон.

- Я могу подарить тебе удовольствие, не целуя тебя, пообещал он, расстегнув металлическую пуговицу на ее джинсах. - Всего лишь с помощью пальцев я сделаю так, что ты кончишь, Джесс. Позволь мне подарить тебе наслаждение.

Хоук увидел, как она открыла глаза, ее взгляд упал на его пальцы, когда он расстегивал молнию.

- Давай избавимся от них, детка.

Он потянул джинсы вниз, стягивая их с ее бедер. Он едва не кончил, когда увидел на ней маленькие, нежно-фиолетовые шелковые трусики. Они едва прикрывали рыжий треугольничек, и были абсолютно мокрые, доказывая ее возбуждение.

Ее запах наполнил его ноздри. Сладкий, женственный, свежий. Как горный ручей, подумал он. Это то, что ему напомнил ее запах. Чистый, нетронутый.

- Джесс. Он снял с нее джинсы и бросил их на пол, пытаясь себя контролировать.

Она должна видеть, должна знать. Он понял, что она нуждалась в этом моменте.