Страница 8 из 9
Линц — провинциальную столицу Верхней Австрии Гитлер считал своим родным городом. Наряду с Бергхофом, наиболее близким сердцу был его личный проект превратить Линц в культурный центр западного мира. Новый Линц должен был превзойти Париж, Рим, и особенно Вену, в которой он когда-то, ведя образ жизни бродячего художника, рисовал посредственные почтовые открытки с видами шпиля собора Св. Стефана и рекламные проспекты для присыпки от пота.
Планы о новом Линце задумывались Гитлером лично, ибо он сохранял живой интерес к архитектуре и считал себя художником по призванию. В центре Линца должны были стоять массивные роскошные здания; музеи для демонстрации вооружений, редких монет, мебели, гобеленов, скульптур, предметов искусства; библиотека с фондом в четверть миллиона редких книг; большой театр. Самым большим из всех должен был быть музей фюрера, где располагалась бы самая большая уникальная коллекция картин, которые когда-либо знавал мир.
Борман не интересовался искусством и не знал его. Но он понимал эмоциональную важность того, что проект Линца захватил фюрера. Именно поэтому он проявил личную заинтересованность в нем.
Художественные сокровища, необходимые для преобразования Линца, могли быть привезены только из оккупированных нацистами стран. Для подготовки к этому Гитлер создал Особое представительство «Линц», большую организацию, состоящую из искусствоведов-экспертов, возглавляемую доктором Гансом Поссе, директором Дрезденской художественной галереи. 26 июня 1939 года доктор Поссе был уполномочен Гитлером приступить «к созданию новых художественных музеев для Линца».
Борман потребовал, чтобы вся информация относительно Особого представительства «Линц» проходила через его бюро. Он обращался с ней как с первоочередной, уделяя ей много личного внимания, и бдительно держал в поле своего зрения деятельность доктора Поссе. В частности, Борман считал своим долгом присматривать за тем, чтобы доктор Поссе и его штат не были обойдены в своих поисках редких произведений искусства соперничающими агентами рейхсмаршала Германа Геринга.
Вопреки общепринятому мнению, Геринг не стал самым крупным нацистским грабителем искусства. Хотя его приобретения в этой области были огромны, они уступали приобретениям малоизвестного Особого представительства «Линц». С помощью принудительной продажи или прямого грабежа, доктор Поссе и его эксперты при заинтересованной поддержке Бормана в конечном счете собрали для Гитлера около 100 000 произведений искусства на общую сумму в 300 миллионов долларов. В число этих шедевров входили 10 000 картин, половину из которых составляли полотна старых мастеров, включая роспись алтаря из Гента, выполненную ван Эйком, «Мадонну с младенцем» Микеланджело, великого Вермеера, работы Брейгеля, Гойя, Рембрандта и Леонардо да Винчи.
Строительство музеев для размещения этих шедевров пришлось отложить, поскольку нужные материалы понадобились для военных целей. Борман всеми способами льстил и заискивал перед фюрером. В закулисных маневрах снискать благосклонность фюрера сильно помогло поведение человека, стоявшего на его пути, а именно заместителя фюрера Рудольфа Гесса.
На вид властный и неприступный Гесс начал совершать некоторые выходящие из ряда вон эксцентричные поступки, необычные даже для нацистских кругов. Он всегда был ленивым, капризным человеком, но сейчас вел себя так, как если бы его мозг подвергся воздействию или боевых ранений, или последствий удара пивной кружкой по голове в драке в 1921 году.
Гесс принялся за чтение книг с мистическими откровениями и пророчествами. Особой предпочтительностью пользовался Нострадамус. Гесс также наслаждался просмотром древнегреческих гороскопов, ища в них сведений о своей собственной судьбе и судьбе Германии. Среди людей, с которыми он часто виделся, были астрологи, ясновидящие, медиумы и знахари. Он находился под влиянием одного профессора из Мюнхенского университета. Это был хорошо известный апологет геополитики доктор Карл Хаусхофер, философия которого, сдобренная национализмом, была принята нацистами в качестве основополагающей для оккупированной Европы. От одной из его идей, однако, они отказались: Германия никогда не должна воевать с Англией, потому что народы обоих наций происходили из общего германского корня. В этом вопросе Гесс лично продвигал теорию доктора Хаусхофера к признанию ее официальной доктриной наци.
Гесс, оставаясь слепо преданным фюреру, становился для него все менее полезным. Он часто отсутствовал, увлекаясь пилотированием самолета, занимаясь вождением своего мощного спортивного «Мерседес-Бенца» на автобане и сельских дорогах, где его узнавали по особому коричневому цвету, или катался на лыжах с семьей.
Пока Гесс отсутствовал, Борман делал все, чтобы приблизиться к Гитлеру, не пропуская для достижения этого ни одного удобного случая. Однажды, в теплый летний поддень, Борман стоял на террасе Бергхофа вместе с Гитлером и его личным шофером Эрихом Кемпкой. Гитлер молчал, наслаждаясь панорамой обширной зеленой долины, простирающейся внизу. Досадным, по его замечанию, было то, что эту роскошную панораму портил одиноко стоящий старый крестьянский дом.
Кемпка увез Гитлера в Мюнхен. Они возвратились в Бергхоф спустя двадцать четыре часа. Кемпка не мог поверить своим глазам — долина выглядела иначе. Старый крестьянский дом исчез. На его месте была большая лужайка, на которой паслись коровы. Борман нашел крестьянину-фермеру другое жилище и вызвал сотню рабочих, которые в течение суток снесли дом, ставший соринкой в глазу фюрера.
У Гитлера была привычка стоять часами во дворе перед Бергхофом, приветствуя сотни людей, приезжавших в Оберзальцберг посмотреть на него. Как-то, проведя весь жаркий летний полдень за приветствием длинной очереди льстящих подданных, Гитлер заметил, что очень устал; он плохо переносил яркое солнце.
На следующий день, когда фюрер вышел, чтобы заняться привычным делом, он потерял дар речи. Перед виллой стояло огромное тенистое дерево. В течение ночи дерево было выкопано с того места, где оно росло, и пересажено перед Бергхофом по приказу Бормана.
Поскольку Гитлер воздерживался от курения, спиртных напитков и употребления мяса, Борман также делал это, по крайней мере в присутствии фюрера. Эрих Кемпка видел его, с наслаждением поедающего бифштексы и отбивные, когда фюрера не было рядом. Гитлер часто работал и проводил беседы почти до рассвета, вставая с постели не раньше полудня. В соответствии с этим Борман так составил свое рабочее расписание, чтобы всегда быть в распоряжении Гитлера.
Постепенно Борман проторил дорожку в узкий круг лиц, которые завтракали с Гитлером каждый день. Он сидел по правую сторону от Евы Браун, сидевшей рядом с Гитлером. Борман договорился с одним из своих адъютантов, чтобы тот частенько вызывал его из-за стола под предлогом срочных и неотложных дел. Наблюдая это, Гитлер должен был думать, что Борман был самым трудолюбивым человеком третьего рейха.
Фюрер читал много, даже то, что попадалось под руку случайно, и часто удивлял своих помощников способностью запоминать многое из того, что прочитал. Круг его интересов был обширен: книги по искусству и архитектуре; философские труды Ницше и Шопенгауэра; греческая, римская и немецкая история; Гете, Ибсен; либретто опер Вагнера; мифология северных народов; труды по военной и военно-морской истории и технике. Примечая интерес Гитлера к определенной тематике книг, Борман дал нескольким своим сотрудникам указание просматривать все новые публикации и резюмировать их содержание для него на одном листе бумаге. Таким образом, Борман мог вставлять замечания во время беседы практически о любой книге и рекомендовать фюреру одну из подходящих. Возможно, Гитлер только удивлялся, каким образом этот занятой до предела человек находит время читать так много.
Методы Бормана обретали под собой почву, отчасти причиной тому был характер самого фюрера. Гитлер был эксцентричным и немного неряшливым в своих рабочих привычках. Погруженный в мечты и грезы о своем предназначении совершить миссию мессии, он ненавидел систематическую работу и подчинение даже установленной им самим дисциплине. Ему нужно было иметь кого-то под рукой, кто мог бы заниматься вместо него делами, вникая в подробности, и освободить его от административных оков. Этот вакуум был заполнен Борманом.