Страница 95 из 107
26 июня. 12.00.
Скорость полета невероятная — 60 километров в секунду. Но мы приближаемся к Земле со скоростью вполовину меньшей. Чем это объясняется? Очень просто — Земля ведь тоже не стоит на месте, мчится по своей орбите в космическом просторе. Значит, мы не просто летим к родной планете, а догоняем ее.
Денисов все время сидит за своим столиком, наблюдает за небом, делает расчеты. Виктор принял снотворные порошки и спит. Скоро ему заступать на вахту. Несчастный! Далось ему это ускорение! Оно его едва не удавило. А все потому, что на Земле не любил тренироваться. Думал, будет легкая прогулка. А вот как оно обернулось…
Час тому назад на экране телевизора возникли длинные бесформенные тени. Одни из них напоминали фигуры людей, другие — какие-то удивительные машины.
Мы застыли в радостном ожидании. Неужто это Земля? Почему же из динамика не слышно ни звука, почему? А вот и тени уже исчезли. Только что-то едва заметно шевелится как бы по ту сторону экрана. Мы пристально и долго всматриваемся, но все напрасно.
Что такое? Может, это какие-то далекие загадочные передачи? Нам, необычным путешественникам космоса, конечно, хотелось бы увидеть другую жизнь, существующую где-нибудь в одном из далеких уголков Вселенной. Виктор вдруг оживился:
— Смотрите, на экране квадратная голова с одним глазом… Не верите? Ей-богу, человеческая голова. Вот она, вот…
Но мы с Денисовым ничего не замечали. Виктор даже обозлился, назвал нас близорукими. Он был твердо уверен, что перехвачены передачи из далекого, чужого мира.
Прошли минуты. Мы ожидали разгадки, И вот с экрана телевизора на нас вдруг уставился человек.
Перед нами была Земля. Виктор виновато потупился, опустил голову. Предсказания его не сбылись. Но мы с не меньшим интересом стали рассматривать облик нашего земного друга. Ведь трое суток корабль блуждал по холодной неизведанной пустыне, трое суток молчало радио и телевизоры, разлучив нас с родной планетой. Человек на экране улыбнулся, и мы отчетливо увидели его маленькие раскосые глазки.
— Привет из Пекина! Мы приняли ваши сигналы, но долго не могли найти ваш корабль. Вансуй — десять тысяч лет жизни!
Сколько искренности и тепла было в этом братском приветствии! Милая, родная Земля, ты красивая и славная, могущественная и величавая! Пять миллионов километров разделяют нас, но мы как будто не замечаем этой бесконечной дали, смотрим друг другу в лицо, говорим, говорим…
Нас разыскала Земля! Глаза наши ярко и победоносно светились, в сердцах появилась неутомимая жажда действия и борьбы. Мы связались с Москвой и, рассказав о своих приключениях, начали советоваться, как лучше войти в орбиту Земли и приблизиться к Луне.
Вскоре был выключен фотонный двигатель. Если дать ему волю, он мог бы разогнать ракету до чудовищной скорости — 290 тысяч километров в секунду. Но с такой скоростью нужно подождать. Она понадобится в будущем, когда отважные космонавты направятся в путь к ближайшей от Солнца звезде.
Невесомость дала нам возможность заняться работой. Иван Иванович снова заинтересовался Плутоном. Долго возился с приборами, делал какие-то вычисления. А когда я сдавал вахту Виктору, он вдруг подошел к нам, обнял за плечи и с глубокой печалью сказал:
— Вот что, соколы, у нас сегодня траурный день.
— В чем дело? — испуганно спросил Виктор.
— Плутон приказал долго жить, — тихо сказал Денисов. — Случилось страшное и непоправимое — он сошел со своей орбиты. Оторвался…
Мы все поняли. Я не сводил взгляда с лица Денисова. Не шутит ли он? Новость была такой неожиданной и дикой, что не хотелось верить.
Это же ужасная катастрофа! Теперь понятно, она — результат взрыва на Солнце, небывалой магнитной бури.
Много ли было нужно Плутону? Он находился от Солнца на расстоянии в 6 000 000 000 километров, где сила солнечного притяжения очень незначительна. Открытый только в 1930 году, он даже в мощные телескопы был едва-едва виден, — слабая звезда без заметного диска.
Отклонение Плутона от орбиты, отрыв от Солнца давно предсказывались учеными. Дело в том, что планеты хоть и медленно, но все дальше и дальше отходят от нашего светила. И, конечно, Плутон, находясь на самой крайней границе солнечной системы, должен был удалиться на такое расстояние, где оканчивалась власть Солнца. Он не дождался этого времени. Гибель его ускорила магнитная буря.
Прощай, Плутон! Очень жаль, что ты поторопился оставить нас. Если бы раньше были найдены фотонные двигатели, люди уже обязательно навестили бы тебя. Были бы заблаговременно установлены автоматические радиостанции, и ты не сразу затерялся бы в преисподней необъятной Вселенной, долго посылал бы на Землю сигналы, рассказывая людям про свой путь в поисках более надежного пристанища.
27 июня. 10 часов 15 минут.
Мы летим! Не летим, а, кажется, проваливаемся в бездну. Полет по инерции — это своеобразное свободное падение, которое вызывает состояние невесомости. Легкость движений возбуждает нас, хочется куда-то идти, бежать, торопиться.
Не очень приятно привыкать к таким необычным обстоятельствам. Приходится пристально следить, чтобы не потерять равновесия, не оторваться от намагниченного пола. Каждый здесь по-своему передвигается по каюте.
Я, признаться, люблю оттолкнуться от пола и одним махом достигнуть нужного места. Правда, бывают просчеты, и я попадаю в довольно смешное положение. Так, иной раз, не рассчитав как следует, сильно отталкиваюсь от пола, лечу, ударяюсь о противоположную стенку и тут же отскакиваю от нее. Бывает и наоборот: разгона не хватает и я повисаю в воздухе, барахтаюсь, как рыба в воде. Тогда на помощь приходят Денисов или Виктор.
Уже прошли сутки, как наш корабль взял направление к Земле. Хотя мы летим с небывалой скоростью, картина Вселенной не изменяется. Впереди, под нами и по сторонам — одни и те же удивительно причудливые россыпи созвездий. Если бы немного не увеличился диск Земли, нельзя было бы даже сказать, что мы движемся. Прямо перед нами лежит мерцающий берег Млечного Пути, к которому словно бы штормом согнаны вспененные туманности и крупная галька отшлифованных в космическом океане звезд.
С Землей корабль все время поддерживает связь. Иван Иванович сообщил в Москву и всем иностранным обсерваториям о судьбе Плутона. Уже известно, что наблюдения Денисова подтвердились.
Сегодня у нас праздник. Когда Денисов кончил передавать на Землю результаты своих астрономических наблюдений, вдруг на корабль поступила телеграмма. Начальник Московского ракетопорта поздравлял Виктора Машука с днем его рождения. Виктор был тронут: сам он забыл, что в этот день ему стукнуло двадцать пять лет.
Конечно, по случаю такого торжества завтрак был особенным.
— Двадцать пять лет — круглая дата, — сказал Иван Иванович с улыбкой. — Здесь не обойдешься без шампанского.
Виктор не находил себе места от радости. Его день рождения отмечается в космосе! Первому в мире выпало такое счастье!
За столом было оживленно, шумно. Я тоже захотел выпить, но Иван Иванович не разрешил, потому что мне нужно было заступать на вахту. Обращаясь к имениннику, он сказал:
— Помни, Виктор, двадцать пять лет — это рубеж юности и зрелости. Ты вырос, возмужал и даже закалился. Пойми: дерево держится за землю корнями, а человек за жизнь — правдой. Поздравляю тебя, желаю счастья и удачи.
Я всегда восхищался Денисовым, а сегодня открыл у него новую черту отцовскую заботливость, гордость за человека. Может, Виктор был немного удивлен афоризмом Ивана Ивановича, но я понимал, в чем тут соль. Быть правдивым — это значит быть честным и чистым душой. Денисов был прав, когда в день рождения напомнил об этом Виктору.
Я ждал, что Виктор получит новые телеграммы. И, конечно, очень боялся, что одна из телеграмм придет от Наташи. К счастью, моя тревога оказалась напрасной. Наташа молчала. Ее почему-то не было видно и в студии телецентра.