Шестой океан

Военщина в Штатах бесновалась. Почти каждую ночь с западных военных баз стартовали ракетопланы, направляясь на восток, чтобы пролететь над территорией Советского Союза и собрать шпионские сведения. В придачу — воздушные шары. Гонимые ветром, они сотнями устремились к границам нашей родины, неся на борту то шпионскую литературу, то призванные сеять смерть бактерии, то зажигательные бомбы.

Навстречу ракетопланам, взмывая вихрем, летели зенитные ракеты. Из-за туч, полыхая огнем, низвергались обломки и хоронили под собой залетных гостей.

Но вот воздушные шары… С ними сладить было труднее. Они шли целыми потоками, и некоторые из них, конечно, прорывались.

Служба связи и оповещения у западных рубежей нашей родины стояла на страже.

Наташе приходилось нелегко. Все чаще и чаще ночи выдавались неспокойными, тревожными. Сидя за пультом локатора, надо видеть все: и как, стартовав из Минского ракетопорта, уходит в дальний путь межконтинентальный лайнер, и как идет своим курсом учебный самолет, и как летит воздушное такси. Но среди мирных и добрых знаков, что раз за разом вспыхивают на молочно-синеватом экране, вдруг замечаешь что-то чужое… Да, в этом квадрате и в это время не должно быть наших машин. Скорее надо включать сигнальные кнопки, оповещать сторожевые посты!

Полгода уже работала Наташа. Сколько она перехватила в небе подозрительных полетов и путешествий будь то с визами или без виз! Более того, налаживая аппараты, она все глубже вникала в их устройство и работу. Однажды, устраняя неисправность триодов, девушка задумалась, нельзя ли повысить их чувствительность. Вскоре вместе со сменным инженером она разработала новую схему размещения триодов. Опробовав аппараты с такой схемой, все были поражены — да это же здорово! К Наташе пришел законный авторитет. Теперь никого не удивляло, что к недавней студентке обращаются за советами и добрым словом.

И вдруг — неприятная история… Девушка из планового отдела радиолокационного центра однажды рассказала Наташе, что их начальник Федоров нечист на руку — недавно присвоил крупную сумму денег, предъявив фиктивные документы на ремонт аппаратуры. Наташа, возмущенная, набросилась на подругу:

— А ты молчишь? Советоваться пришла? Что тебе после этого сказать? Трусиха ты, вот что!

— Так ведь начальник…

— А если начальник, значит, ему все можно? Ну нет, мужества у тебя не хватает. Это я вижу сразу…

На следующий день о недостойной проделке Федорова знал весь радиолокационный центр. Секретарь комитета комсомола, встретив Наташу, похвалил:

— Молодец! Давно пора взяться за него.

В бухгалтерии заработали комиссии, из министерства приехали контролеры. Федоров ходил угрюмый, подавленный. Но он не думал сдаваться. Наташе передали, что на одной из вечеринок он, подвыпив, поклялся жестоко отомстить ей. Наташа только усмехнулась. Пусть угрожает! Что он может сделать? Работает она хорошо, добросовестно, он сам не раз объявлял ей благодарности.

Федоров ждал случая, чтобы нанести ответный неотразимый удар. И этот случай вскоре подвернулся.

Однажды в радиолокационный центр пришло сообщение, что в городке Приднепровске на территорию важного завода упал чужой воздушный шар. От взрыва сгорел один цех. Из Приднепровска запрашивали, почему не было предупреждения о приближении опасности.

Дежурные операторы заволновались. Сразу же началась проверка метеорологических данных, перечитывались записи в журналах. И удивительно та роковая ночь была на редкость спокойной! Ни на одном из экранов никто из дежурных операторов не заметил посторонних воздушных объектов. Высказывались разные догадки.

В радиолокационный центр срочно был вызван Федоров. Попросив сводки погоды и журналы с записями, он надолго закрылся в своем кабинете, что-то высчитывал, прикидывал.

Наконец в операторскую вошла взволнованная секретарша.

— Наташа Гомон, к начальнику…

Девушка, удивленно пожав плечами, вскочила со стула. Подруги почувствовали, что вызов Наташи в такой момент не сулит ничего хорошего. Они знали об угрозах Федорова. За присвоение государственных денег его едва не сняли с работы. Но он нашел мягкие сердца, дал десятки обещаний и в результате отделался, как говорят, легким испугом — ему вынесли по партийной линии строгий выговор.

Наташа неторопливо вошла в кабинет. Тихо поздоровалась. Федоров сидел за столом из орехового дерева, обложенный со всех сторон папками и картами. Наташа только мельком взглянула на его лицо и сразу увидела, что в притворно-сочувственном взгляде серо-зеленых глаз ее начальника притаилась бешеная злоба. Чем она вызвана, было легко догадаться — на столе лежала развернутая карта воздушных наблюдений. Через один из квадратов была проведена жирная красная линия…

— Видите, — начал Федоров, постукивая карандашом по карте, — случилось несчастье… Я всегда предупреждал, что легкомыслие и самоуверенность страшные враги человека. Вот они вас и подвели…

— Меня? — не поверила Наташа.

Федоров криво усмехнулся. В глазах его мелькнули нехорошие огоньки.

— А то кого же? Думаете, сожженный цех — это так себе, пустячки… Возьмите карту и подумайте, как случилось, что вы просмотрели в вашем секторе опасный воздушный объект.

Предупреждения подруг сбывались.

Федоров нанес, наконец, заранее подготовленный удар. Он мстил…

Наташа закусила губы, заставила себя не волноваться. А сухой, басовитый голос не умолкал:

— Здесь мною все проверено, учтено. Шар был в вашем секторе. Вы его не заметили. Вот и надейся на вас! Скажите, у вас нет родственников за границей?

Это было уже чересчур. Наташа посмотрела горячим, гневным взглядом на расплывшееся, с двойным подбородком лицо Федорова и, не сдержавшись, крикнула:

— Клевета!.. Нечестно! Вы… хотите…

От отчаяния и обиды запершило в горле. Прикрыв лицо руками, Наташа выбежала из кабинета. Ее обступили сотрудники, начали расспрашивать, успокаивать. Но горькая обида не давала выговорить ни слова. Наташа выбежала из операторской на улицу. Ей хотелось побыть одной.

Глава вторая

Случилось необычное: впервые в истории главный город Штатов был разбужен глубокой ночью. Нет, над ним не гремела канонада, не проносились вражеские ракетопланы… Ночное безоблачное небо было спокойно-торжественным. На нем, как и всегда, горели тысячи звезд. Жители города выбегали на улицы и площади, стремительно поднимались в лифтах на верхние этажи небоскребов, взбирались на крыши.

Где-то завывали полицейские сирены, гудели колокола. Казалось, город обезумел. Толпы людей двигались к Унион-скверу. Стоял неистовый шум. В воздух взлетали шляпы, кепи, букеты цветов. Какой-то толстяк в экстазе разбрасывал над толпой долларовые бумажки…

Высоко в небе над городом висел огромный шар, излучавший мягкий желтый свет. Вокруг него, на черном бархате неба, всплывали, растекаясь вправо и влево, огненные слова:

«Луна — народу Штатов. Покупайте акции на участки! Вы будете самыми богатыми людьми в мире. Один доллар на Земле — миллионы на Луне».

Торгашеский азарт, жажда наживы затуманили уму крупных и мелких бизнесменов. Они неистово кричали, пробиваясь вперед, падали, вставали, отрясая с коленок пыль, и снова бежали… Лица их были потны и жалки. Пронырливые, жадные глаза налились кровью…

А вокруг — над фасадами ресторанов, кинотеатров, над дверьми ночных кабаре — оторопело и лихорадочно сверкали, то подмигивая, то приплясывая, огни реклам. Из открытых окон баров и кинозалов доносились пронзительные звуки джазов.

До самого утра буйствовал огромный, потрясенный невиданной сенсацией город.

Но едва взошло солнце, вся огневая мишура, все мятущееся и яркое, словно по мановению волшебного жезла, исчезло, сникло. Небоскребы и кварталы фешенебельных дворцов теперь были похожи на обыкновенные каменные утесы, угрюмые и молчаливые.

Угас прибой огней и кричащих реклам. Но деловая азартная жизнь города только начиналась.