Шестой океан

Погода стояла штилевая. Океан дремал. Было интересно наблюдать, как он светится, меняя краски и оттенки. Прямо по ходу корабля под солнцем лежала икрящаяся, будто усыпанная алмазами равнина, слева — светло-голубая, позади — темно-зеленая, распоротая надвое широким пенистым следом лайнера.

Рендол заглянул в самый большой на верхней палубе салон-бар. Он был заполнен лишь наполовину. На эстрадной площадке мяукал и гнусавил джаз. Разомлело и, как показалось Вилли, нехотя танцевали пары. Грустное зрелище!

Сойдя с эскалатора, Рендол направился к знакомой, с инкрустированной ручкой двери. Резко повернул ключ в замочной скважине. Дверь открылась. Что такое? Под ногами Вилли заметил небольшой синий конверт. «Письмо? Ого! Не любовное ли?..» — весело подумал он. Однако, прочитав, не на шутку встревожился.

«Уважаемый мистер Рендол, — значилось в письме, — считаю джентльменским долгом вас предупредить: вы живете в «каюте смерти». Остерегайтесь!

Ваш искренний доброжелатель».

Рендол швырнул письмо на стол, сел, задумался. Неужели он в западне? И ни одной мысли, которая бы успокоила его, подсказала, как выйти из этого положения. Казалось, были приняты все меры предосторожности: и билет куплен тайно, и посадка на электроход произведена в открытом море, без полиции. И вот — на тебе! Специальную каюту подготовили, где он живет по соседству со смертью.

Однако, если хорошенько вдуматься, все это не так уж и страшно. Враг, конечно, хитер, но действует очень осторожно. Значит, его, Рендола, не так-то просто взять голыми руками.

Потом мысли потекли по другому руслу. «Хорошо — рассуждал он, — меня поселили в «каюте смерти», А может, она была подготовлена кому-нибудь другому? Разве мало в Штатах людей, которых ищут, чтобы убить?»

Рендол собрался было позвонить администратору электрохода, чтобы попросить сменить каюту, но воздержался. До ночи еще далеко. Кто знает, чем может окончиться этот знойный день.

— Инженер подошел к иллюминатору, прислонился к стене. С корабля летели вниз спичечные коробки, консервные банки, скомканная бумага…

Смотреть на это было тошно, и Вилли прилег на диван. Что делать? Он поймал себя на том, что рука потянулась к телефону. Нет, у администрации помощи просить нельзя. Ясно, как божий день: она тоже замешана в преследовании. «Обойтись своими силами, быть осторожным и бдительным. В крайнем случае применить атомный пистолет…» — молча и твердо решил пассажир из «каюты смерти».

Потом он снял пиджак и — на этот раз уже с намерением заснуть растянулся на мягком диване. «Днем можно и отдохнуть, — подумал Рендол. К нему даже вернулось бодрое настроение. — Видно, ужасы являются только по ночам. Если так, не беда. Сменю распорядок жизни, и все будет хорошо».

Рендол закрыл глаза, и образ Нелли, светлый образ жены, возник перед мим.

«Нелли, моя хорошая, милая Нелли, — шептал он, переполненный большим, теплым чувством. — Знаешь, как тяжко твоему Вилли? Увидимся ли когда-нибудь? А что вы сейчас делаете, мои дорогие, мои любимые крошки — Феми и Джонни? Скорей растите, помните, что ваш добрый, честный отец желал всем людям счастья и радости. Родные, на вас моя надежда: несите в сердцах мечту своего отца, стройте новый мир без обмана и мракобесов. Уничтожайте несправедливость…»

Это была своеобразная исповедь перед самим собой, перед женой и детьми.

Вдруг резко зазвонил телефон. Вилли протянул руку к столику, снял с аппарата трубку.

— Слушаю… А, это вы, Айда! Прийти к вам? Очень важный разговор? О, это интересно, мисс. Остерегаться по дороге?.. Ол райт!

Инженер медленно положил трубку на рычаг, задумался. Ну вот, ожидается новый поворот событий. Он быстро повязал галстук, набросил пиджак и вышел из каюты.

Коридор был пустынен. Только на повороте, в сумрачном углу, блеснули огоньки двух сигар. Инженер вздрогнул от недоброго предчувствия. Он заметил двух широкоскулых джентльменов, которые стояли, засунув руки в карманы и широко расставив ноги. Долгим изучающим взглядом они проводили Рендола. Казалось, несколько минут — и судьба его будет решена.

«Так и есть. Я в западне!» — мелькнула страшная мысль, и он зашагал быстрей.

Пойдут они за ним или нет? Нет, шагов что-то не слышно.

Айда поджидала у двери каюты. Она провела инженера в комнату-салон. Он сел напротив нее, доверчиво рассматривая красивое, миловидное лицо своей соотечественницы. Большие карие глаза Айды смотрели спокойно и строго. Только пухлые маленькие руки с зажатым сиреневым платочком выдавали ее волнение.

Рендол догадался, что предстоит любопытный разговор.

И вот строгость исчезла с ее лица. Она улыбнулась, подалась вперед и, взяв его за руки, ласково сказала:

— Вы хорошо сделали, мистер Рендол, что пришли. Будем друзьями!

Вилли изумленно поднял глаза. Как? Откуда она его знает?

Чтобы не выдать своей растерянности, он как можно спокойнее спросил:

— Вы знаете меня?

— Знаю! — ответила она с гордостью. — И считаю себя счастливой, что встретила вас.

Рендолу показалось, что какая-то легкая усмешка пробежала по ее лицу и моментально исчезла. Айда властным, гипнотизирующим взглядом смотрела на него.

— Меня вызывали в администрацию электрохода, — заговорила она тихо. — И знаете, я никак не могу успокоиться. Мне там наговорили…

— Чего именно?

— Мне сказали, что вы организатор крупной диверсии на ракетном заводе компании Уолтера, что вы коммунист. И, кроме того, они выказали удивление: почему вы отказались строить космическую ракету? Красным уже ничем нельзя помочь.

— Я не понимаю, о чем вы говорите?

— Судьба советской Малой Луны предрешена, — сказала она и тяжело вздохнула. — Там действуют агенты тайной разведки Штатов!

Рендол до хруста в пальцах сжал кулаки и побледнел.

Нет, он уже не скрывал перед спутницей своих возмущенных чувств. Зачем! Теперь он знал, вернее, догадывался, что за особа ведет с ним разговор.

— Так что же вам посоветовали?

— Убить вас! — ответила она просто и рассмеялась. — Чувствуете, что творится на электроходе? Вам надо, спасаться, Вилли. Понимаете?

Айда поднялась с кресла, прошлась по салону, потом вдруг остановилась у стены и равнодушным голосом проговорила:

— Поверьте, обо всем этом мне очень тяжело рассказывать… Я отказалась принять их предложение. Хотя они и угрожали мне…

— Спасибо, мисс, за сообщение, — глядя на ее взволнованное и от этого еще более красивое лицо, ответил Рендол.

— Я не знаю, есть ли у вас на корабле близкие люди. Если нет, предлагаю свою помощь. Нельзя допустить, чтобы вы попали в их руки. Я слышала о вас: вы — настоящий гражданин Штатов, отличный инженер-изобретатель. Вами гордится наш народ. И скажу правду: я одобряю ваши поступки. Вы идете правильной дорогой. Я хочу быть вашим союзником.

— Моим искусственным спутником? — пошутил Рендол.

— Согласна даже и на это! Только дайте слово, что вы не будете действовать необдуманно. Каждый шаг тут может быть последним.

Рендол помрачнел.

Он долго изучал лицо Айды, обдумывая услышанное из ее уст. Что это искреннее признание или тонкий ход опытной разведчицы?

Говорила она довольно естественно. То гнев и возмущение, то страх и сочувствие светились в ее карих глазах. Да, она действительно волновалась, и голос ее звучал вроде бы искренне. Однако кое-что в ее поведении Рендолу казалось не только наигранным, но и нелогичным. В самом деле, зачем Айда вызвала его по телефону? Она ведь должна понимать, что все разговоры пассажира из «каюты смерти» подслушиваются. Значит, поступая таким образом, она ставила под удар и себя. И наконец, почему так настойчиво напрашивается в союзники? Неужели он такой беззащитный и так нуждается в опеке?

Рендол встал, взял с дивана шляпу, считая разговор законченным.

— Я очень благодарен вам, мисс, за ваши заботы обо мне, — сказал он сухо. — Они стоят всяческой похвалы.