Страница 18 из 107
Где же самолет? Где земля? Ничего не разберешь. Мрак. Ветер. Холод. В голове сильно шумит. Перед глазами какая-то мутная стена…
…Назарова вывел из забытья резкий толчок. Не увидел, а скорее почувствовал, что над головой раскрылся парашют. Сильные порывы ветра раскачивали его из стороны в сторону. Черт побери, который раз ему, Назарову, приходится болтаться под этим шелковым куполом!
Вдруг он заметил вдалеке живые огненные клубки. Сначала не мог понять, что это такое. Потом услышал далекие взрывы, и все стало ясным: их самолет замечен, по нему бьют зенитки!
В густом мраке сверкнула новая огненная вспышка, на этот раз значительно больших размеров, и на мгновение осветила все вокруг. Назаров увидел под собой как бы гигантскую карту местности: серебристую ленту реки, стрелу шоссе, четкую сетку улиц далекого поселка, темные пятна лесов. Через несколько секунд до его слуха долетел протяжный громовой гул.
— Все! — в отчаянии воскликнул Назаров. — Самолет сбит…
Неумолимо приближалась земля — страшная, черная, как ад. Особенно страшной и ненавистной стала она сейчас, когда Назаров понял, что их самолет, замеченный пограничной охраной, сбит. Теперь, безусловно, будут приняты все меры, чтобы найти непрошеных гостей из-за кордона.
Ни Крутского, ни Свистунова не было видно. Не остались ли они в кабине? Нет, не может быть! Катапульта в таких самолетах надежная, безотказная. Наверное, их отнесло в сторону, и сейчас оба преспокойно снижаются.
Приземлившись, Назаров осмотрелся. Перед ним лежал широкий луг. Вот стог сена, еще один… Видимо, это далеко от населенных пунктов. И хорошо. Пока органы безопасности примут меры, выставят на всех дорогах патрули, есть время на раздумье и поиски путей к надежному укрытию.
На востоке начало сереть. Приближалось утро. В кустах посвистывали дрозды, где-то еще выводил свои трели соловей.
Медлить нельзя! Назаров свернул парашют и спрятал его в густом лозняке. Потом, как было условлено, трижды прокуковал кукушкой. Вскоре, будто из-под земли, выросли перед ним Крутский и Свистунов.
— Наконец-то! — вздохнул с облегчением Назаров. — На месте приземления следов не Оставили?
— Они все на мне остались, — уныло и зло ответил Свистунов. — Проклятый лес, проклятые места…
Его трудно было узнать: лицо исцарапано, ободрано. Из носа сочится кровь.
— Как же это так? — зло проговорил Назаров.
— На дубу повис, — пробормотал Свистунов, — и чуть душу там не оставил.
— А что у тебя с носом? — спросил Крутский.
— Ноздрю разорвало…
— Это еще полбеды, — грустно усмехнулся Назаров. — Скоро, мальчики, нам головы могут поотрывать. Оставайтесь здесь, а я пройду вперед, разведаю…
Ноги Назарова то и дело проваливались в трясину, под сапогами хлюпала вода, но шел он смело, ни на что не обращая внимания. Где-то далеко-далеко подал голос паровоз. «Железная дорога? — обрадовался Назаров. — Слава богу, все концы спрячем…»
Крепко пахло луговыми травами, жабуриньем, тиной. Повсюду крупной дробью была рассыпана роса. В ветвях одиноких ольх порхали какие-то птахи.
Споро, размашисто шагал Назаров. Неожиданно лозняк кончился. Впереди открытая местность.
И вдруг до его слуха долетел едва уловимый шум мотора. Назаров бросился вперед. Где-то рядом — шоссе! Сразу же возник заманчивый план.
Перескакивая через рытвины, ямы, гнилые колоды, он бежал к дороге. Машины еще не было видно. Только далеко-далеко, на горизонте, небо заметно волновалось, то светлея, то наливаясь чернотой. По рокоту мотора Назаров определил: идет грузовик.
Он окинул взглядом обочины дороги. Вон высокий пень, а дальше какое-то бревно. Оно-то ему и нужно! Ловко подскочил к нему и, взвалив на плечи, понес к шоссе. «Теперь держись, Назаров! Действуй, как тигр!» приказал он себе и, бросив бревно поперек дороги, по-звериному, двумя прыжками, сиганул в молодой ольшаник.
Потянулись напряженные минуты. На востоке мягко зарумянилось небо. Вверху, в темно-синей бездне, мраморными глыбами громоздились облака. Вокруг царила обычная предутренняя тишина.
Далеко на дороге блеснули и погасли яркие фары. Машина приближалась. Каждый мускул тела собрался в тугой узел, напрягся до предела. План был прост: заставить шофера выйти из кабины, навалиться на него, убить. Тогда ищи ветра в поле — он, Назаров, через час будет на сотой версте…
Но произошло все не так, как было задумано. Рядом с шофером сидело еще двое. Надо быстро менять план!
Заметив посреди дороги бревно, шофер остановил грузовик, выскочил из кабины и зло выругался. Потом начал оттаскивать бревно в сторону. Этого как раз Назаров и ждал. Вряд ли выпадет еще такой удачный случай…
Вот бревно плюхнулось в лужу у дороги. Машина тронулась с места. Всего несколько секунд понадобилось Назарову, чтобы вскочить в кузов и спрятаться под старым, лежавшим у кабины брезентом. Произошло это так неожиданно и быстро, что Назаров не успел даже подумать, правильно ли он поступает.
«Не поминайте лихом, — мысленно обратился он к Свистунову и Крутскому. Всякое большое дело требует жертв…»
Спустя полчаса машина остановилась. Назаров похолодел: не конец ли пути? До слуха долетел голос:
— Ваш путевой лист.
— Пожалуйста, — ответил шофер.
Зашелестела бумага, кто-то кашлянул. «Проверка! — догадался Назаров. Пронеси лихо стороной!»
Его не заметили. Да и кто мог подумать, что под брезентом прячется опасный враг!
Машина тронулась, быстро набирая скорость. Когда Назаров почувствовал, что опасная зона далеко позади, он выбрался из-под брезента и на полном ходу соскочил в кустарник.
Свистунов и Крутский забеспокоились. Прошло добрых полчаса, а Назаров почему-то не возвращался. Что случилось? Свистунов хотел было пойти на поиски, но Крутский испугался.
— Что ты, очумел? Пропал, и бог с ним. Если все в порядке, вернется…
— Как же без него? — растерянно спросил Свистунов:
— А так, как и с ним. Пошли. Деньги у нас есть. Хватит, чтобы добраться до явочной квартиры. Вон сколько у тебя в мешке!
— Брось молоть языком! — не сдержался Свистунов. — И так на сердце кошки скребут…
Озираясь, диверсанты двинулись к опушке леса. Остановились там, с минуту постояли, прислушиваясь, Никого. Однако еще жила надежда, что вот-вот вынырнет из кустов Назаров — их вожак — и не так жутко будет в этом темном чужом лесу.
— Не поймали ли его? — высказал вслух свою мысль Свистунов.
— Так или иначе нужно спешить.
Диверсанты ускорили шаг, держась густой чащи. Иногда они бежали, бежали, не зная куда, только бы убраться подальше от этого страшного места.
Вокруг уже вовсю разгоралось утро. Земля дышала сыростью, сочным настоем папоротника и прели.
Изредка останавливаясь передохнуть, они невольно начинали рассматривать лес. Настоящая глухомань! Рядом с могучими дубами трепетали осины, возле суковатого вяза кудрявились крушина и черемуха, а среди них шалашами стояли молоденькие ели, придавая лесу сказочный, таинственный вид. Когда беглецы смотрели вверх и видели легкие облака, пм казалось, что это не облака плывут, а гнутся вершины деревьев, готовые вот-вот повалиться на землю… Крутскому стало не по себе. Он, как сова, закрывал отекшими веками глаза и ежеминутно чуть не вскрикивал от страха.
В полдень они вышли к какому-то болоту. Впереди стоял сухой обгорелый сосонник, справа дорогу загораживал лозняк. Вдруг Крутский присел. Страх перекосил его бледное прыщеватое лицо.
— Собаки!.. Ты слышишь, Свистунов?
Крутский вскочил, готовый в любую минуту сорваться с места и бежать.
Свистунов прислушался. Лай собак слышался уже довольно ясно. Глаза диверсанта сверкнули и погасли. Он пружиной метнулся в сторону и, плюхая по воде, побежал. Быстрей уходить от погони…