Ожерелье королевы

Они укутали его плащом и провели на борт корабля, который в ту же ночь должен был переправить юношу через море в замок отца.

Когда утренняя заря занималась над волнами, паж стоял на борту корабля и смотрел, как молодой месяц бледнеет над королевским замком, а в это время корабль на всех парусах летел по светящемуся морю.

А королева, бедная юная Бланцефлор! Она сидела в самой мрачной темнице в самой глубине внутреннего двора замка.

К ней никто не мог пробраться ни хитростью, ни храбростью. К ней проникали только мольбы и вздохи, которые несчастные и обездоленные посылали ей и которые летали и бились, как усталые птицы, вокруг стен ее темницы.

Волосы королевы были распущены, а руки закованы в тяжелые оковы. Она сидела и пристально смотрела в темноту.

Она ведь знала, что скоро ей, возможно, суждено умереть, думала о своих грехах и трепетала от страха. Самым большим грехом ее было то, что она отдала беднякам жемчужины, которые король ей ни за что не велел терять! И теперь юный, невинный иаж, должен умереть из-за нее. Ей сказали об этом, но как ей спасти его?

Она упала на солому на пол темницы и молила бога совершить чудо и освободить невиновного.

— Ты, Господи, можешь столь же легко разрушить стены темницы, как солнце развеивает туман, — промолвила она, — ты можешь открыть темницу невинного.

В клюве она держала белую жемчужину, которую положила на колени королеве.

— Это одна из тех слезинок, что ты выплакала пред алтарем, — прощебетала ласточка, — бог посылает ее тебе обратно в виде жемчужины.

И в этот миг еще одна ласточка влетела к ней, и еще одна, и еще. Вмиг целая стая птиц — ласточек, воробьев, снегирей и голубей — заполнила всю темницу.

У всех в клювах было по жемчужине, которые они клали королеве на колени.

— Это те слезы, которые ты выплакала по бедным и обездоленным, — щебетали они. — Ни одна из них не упала напрасно!

Наконец прилетела маленькая птичка с поврежденным крылом, у нее в клюве была кривая жемчужина.

— Мы — маленькие бедные птички, которых ты кормила крошками хлеба в снег и мороз, — щебетали они, — собирали твои слезы. — И последняя жемчужина упала в подол королеве.

Королева сидела совершенно неподвижно, и жемчужины лежали у нее на коленях, ведь она не могла дотронуться до них; руки ее были в крепких оковах.

После того как птицы принесли весь жемчуг, они собрались в большую стаю, покружились над королевой и исчезли за тюремными стенами, которые сомкнулись за ними.

Но тут поднялось красное солнышко и осветило темницу так ярко, что она засияла как небеса. Тотчас же сюда вошел король со всей своей свитой. Он должен был отвести королеву на казнь.

И тут он увидел, что она сидит в сиянии жемчужин, лежавших у нее на коленях, и остановился как вкопанный. Он принялся считать жемчужины, они оказались все тут, все триста шестьдесят пять, вместе с немножко кривой. Но шелкового шнурка, на который они были нанизаны, не было.

— Вот же жемчужины! Вот же все они! — вскричал король.

Королева ничего не ответила. Она только улыбалась.

— А где шнурок, на котором они держались? — спросил король. — Где шнурок?

Королева печально потупила взор.

— А, теперь я понимаю! Теперь я все понимаю! — сказал король. — Шнурок порвался, а ты, зная, что я сам, своей королевской рукой нанизывал жемчужины, не захотела носить жемчуг на другом шнурке! Ты должна была сказать мне об этом раньше, тогда бы я простил тебе, что шнурок исчез! Такое ведь может случиться, и ты поступила благородно, не пожелав носить жемчужины на другом шнурке. Я тотчас же сбегаю за новым.

И король побежал по лестнице в свою опочивальню, чтобы взять новый шелковый шнурок. Отрезав концы шнурка, он заторопился обратно, боясь, как бы у него чего-нибудь не украли. Бежал он так быстро, что споткнулся, упал и сломал себе шею.

Вот так он и лежал мертвым на лестнице, ведущей в темницу, где заставлял томиться и страдать многих невинных жертв.

Король так долго не приходил, что придворным пришлось пойти искать его. По дороге они споткнулись обо что-то на лестнице — то был король, лежавший мертвым, лицом вниз.

Для него это было не особенно приятно, но всех остальных его смерть нимало не опечалила. Одна лишь королева плакала, потому что ей хотелось, чтобы он не убился до смерти, а стал немного добрее.

Но ничего уже нельзя было поделать.

Короля похоронили, а королева была провозглашена единственной правительницей страны.

И никогда не было королевы добрее.

С восхода до заката солнца она стояла в открытых дверях замка, чтобы с распростертыми объятиями принять всех, кто хотел найти у нее помощь и утешение. И люди всегда находили их у нее.

Когда у кого-либо случалось горе, они говорили:

— Мы идем к королеве! У нее в ожерелье наверняка осталась еще одна жемчужина!