Страница 92 из 92
Большинство арестованных были через короткое время освобождены. Несколько человек, в частности бывшие депутаты рейхстага Отто Гериг, Карл Махе и Генрих Йаспер, не пережили издевательств и лишений…
В показаниях арестованных офицеров замелькало имя генерала Ханса Остера. Его тоже доставили в гестапо. Профессионал, он знал, как вести себя на допросах. Он ни в чем не признался и потому прожил еще год.
Бывший начальник абвера адмирал Вильгельм Канарис некоторое время находился под домашним арестом. В июне 1944 года Гитлер вроде бы сменил гнев на милость и поручил ему возглавить специальный штаб по ведению экономической войны в составе Главного командования вермахта. Но после 20 июля Канарис попал в черный список…
Адмирала Канариса погубил звонок полковника Штауффенберга, который надеялся обрести в нем союзника. 20 июля, прилетев в Берлин из "Волчьего логова", Штауффенберг позвонил ему и сказал, что фюрер мертв.
— Мертв? — переспросил Канарис. — Бог мой, кто это сделал? Русские?
Канарис ничем не помог заговорщикам, он был слишком осторожен и не верил в их организационные возможности, Тем не менее после провала заговора Канариса арестовали и поместили в подвале гестапо на Принц-Альбрехтштрассе, где сидели самые важные арестованные: бывший министр экономики и бывший президент Имперского банка Яльмар Шахт, двоюродный брат Германа Геринга Герберт, бывший начальник криминальной полиции группенфюрер СС Артур Небе, бывший начальник военной администрации на территории Бельгии и Северной Франции генерал пехоты Александр фон Фалькенхаузен.
Даже важным заключенным давали только треть обычного рациона. Тюремщики с удовольствием наблюдали, как адмирал Канарис моет пол в камере, и смеялись:
— А ведь вы, адмирал, не думали, что закончите тем, что будете драить палубу?
Канариса и Остера отправили в небольшой концлагерь Флоссенбург, рядом со старой границей Баварии и Богемии. Деревянные бараки были рассчитаны на шестнадцать тысяч заключенных, а свезли туда шестьдесят тысяч. Обычные заключенные работали на каменоломне или на заводе Вилли Мессершмитта — делали закрылки для истребителя Me-109.
В бетонном бункере держали особо важных заключенных — в том числе бывшего канцлера Австрии Курта фон Шушнига, который в 1938 году не нашел в себе силы сопротивляться Гитлеру, бывшего чешского министра сельского хозяйства, нескольких пленных греческих генералов и сбитых британских летчиков. В камере № 21 сидел бывший начальник датской разведки полковник Лундинг.
В соседнюю камеру поместили Канариса.
В начале апреля 1945 года в Берлине вспомнили о Канарисе и Остере; их опять стали допрашивать, Канариса избивали, ему сломали нос. Гитлер не хотел оставлять в живых никого из тех, кого считал врагом. Начальник гестапо Генрих Мюллер получил необходимые инструкции. В ночь на понедельник 9 апреля в лагере устроили заседание специального суда СС. Председательствовал судья войск СС из Нюрнберга Отто Торбек. Роль обвинителя взял на себя штандартенфюрер СС Вальтер Хуппенкоттен, народным заседателем он посадил рядом с собой коменданта лагеря. Приговор выносили только один — смертная казнь через повешение.
В шесть утра приговоренным к смерти, в том числе генерал-майору Хансу Остеру и адмиралу Вильгельму Канарису, приказали раздеться догола, их отвели к освещенной площадке, где одного за другим повесили. Казни снимали кинооператоры, и Гитлер потом просматривал эти пленки. Раздеть приговоренных к смерти генералов догола — таков был приказ фюрера. Зачем ему это понадобилось — это уже вопрос к психиатрам, занимающимся сексуальными расстройствами…
Ханс фон Донаньи, парализованный после заключения (его несли на носилках), был повешен тем же утром в Заксенхаузене. Все попытки самих немцев остановить Гитлера и спасти Германию не удались. Германия была обречена.
30 апреля 1945 года Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством. Альберт Шпеер и другие руководители военной экономики делали все, чтобы Германия не просто проиграла войну, а потерпела страшную катастрофу. Бедственное положение Германии в сорок пятом невозможно описать. Треть мальчиков, которые родились в немецких семьях в 1915–1924 годах, погибли или пропали без вести. Среди тех, кто родился в 1920–1925 годах, потери достигли сорока процентов.
Одиннадцать миллионов солдат вермахта, которые выжили, оказались в лагерях военнопленных. Девять миллионов немцев остались без крова. Четырнадцать миллионов немцев победители изгнали с Востока. При этом больше полутора миллионов погибли. Уцелевшим негде было жить. В крупных городах бомбардировки и артиллерийские обстрелы разрушили половину жилого фонда. Немцы умирали от холода и голода.
Генерал Люциус Клей, заместитель главнокомандующего войсками союзников Дуайта Эйзенхауэра, сказал в июне 1945 года:
— Этой зимой условия жизни в Германии будут очень трудными. Немцы будут холодать и голодать. Холод и голод необходимы, чтобы немецкий народ прочувствовал последствия войны, которую он развязал.
Директива Объединенного комитета начальников штабов № 1067, определявшая поведение американских оккупационных войск в 1945 году, говорила, что в Германию нужно поставлять столько продовольствия, сколько нужно, чтобы предупредить возникновение эпидемий и мятежей.
Нельзя недооценивать степень ненависти к немцам и Германии. Вдоль датско-немецкой границы американские солдаты вешали объявления: "Здесь заканчивается цивилизованный мир". Масштаб репараций был выше, чем после Первой мировой.
В результате решений, принятых министром Шпеером в 1943 и 1944 годах, удобрения, необходимые для сельского хозяйства, были направлены на производство взрывчатки и боеприпасов. Урожайность резко упала. Самые плодородные районы восточнее Одера — Нейссе передали Польше. Летом 1946 года рационы немцев были ниже тысячи калорий в день. Немцы умирали от болезней, связанных с нехваткой продовольствия. Младенцы рождались со слишком маленьким весом. При полном отсутствии медицины у них не было шансов выжить.
Немецкий народ пришел к закономерному итогу этой случайной войны. Казалось, Германия как государство прекратила свое существование. "Позади нас осталось безумие, — говорил писатель Генрих Йенекке, — впереди маячила пустота…"
В заключение этой книги я хочу поделиться одним личным впечатлением.
Во время съемок в Австрии наша телевизионная съемочная группа заехала в городок Браунау, где 20 апреля 1889 года в половине седьмого вечера появился на свет будущий вождь национально-социалистической немецкой рабочей партии.
Мы намеревались снять дом, где он родился. Погода не радовала, моросил дождь, что очень плохо для съемок — капли попадают на объектив камеры, не работа — мучение. К тому же мы не выяснили заранее, где находится этот дом, а в городе решительно никто не хотел разговаривать с нами о Гитлере! В Браунау не гордятся своим знаменитым земляком и вовсе не радуются появлению иностранных журналистов, интересующихся Гитлером.
Все-таки мы отыскали этот дом. Там нет памятной таблички. Только стоит огромный камень, привезенный из концлагеря, который был создан только потому, что здесь появился на свет Адольф Гитлер.
Он был четвертым ребенком Клары Пелцль. Трое родившихся до него детей умерли в младенческом возрасте. Если бы и он не выжил, столько бы миллионов людей были счастливы… Стоя у этого камня, я не мог не подумать о том, что, если бы Адольф Гитлер не появился на свет, не было бы и Второй мировой войны, которая, несмотря на ее огромные масштабы и чудовищность последствий, была все-таки случайной войной.