Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 20

Он всегда называл Майкла «мальчик», и Калере казалось, что это несколько обезличивает его сына. Возможно, это был просто способ оградить себя от мучительной мысли о том, что его собственный сын не принадлежит к его каждодневной жизни…

– Кстати, – сказал он, – я звонил вчера во второй раз, чтобы спросить, какое платье ты наденешь этим вечером, но ты не подошла к телефону…

Раздался звонок в дверь, и Калера, босая, побежала в холл открывать, прижимая к уху трубку. Стивен в это время шутливо говорил:

– Я знаю, что Ройял эксплуатирует тебя, как раба на галере, но ты же не могла заснуть так быстро? Когда мы говорили в первый раз, ты сказала, что еще не поужинала…

Конечно, ему было любопытно – а кто бы не любопытствовал в такой ситуации? Нормальная человеческая реакция, думала Калера, перекладывая трубку в другую руку и возясь с тугой задвижкой на двери. В общем, она и сама задавала бы Стивену такие же праздные вопросы, будь она на его месте. Почему же ей так не хочется отвечать?

Прошлой ночью она твердо решила рассказать ему о визите Дункана, но теперь, столкнувшись лицом к лицу с этой необходимостью, внезапно струсила и отступила.

– Наверное, я была в душе, – соврала она, открыв дверь. К своему ужасу, она увидела прямо перед собой Дункана.

Краска бросилась ей в лицо, когда он беззвучно, одними губами, поздоровался с ней. Должно быть, он слышал ее последнюю реплику и понял, что она значит.

– Я ждал довольно долго, – говорил ей Стивен прямо в ухо, в то время как она пыталась закрыть дверь перед нежданным гостем. Но Дункан успел вставить ботинок между дверью и косяком.

– Я… э… мыла голову, это всегда занимает целую вечность, – она загородила дверь, пытаясь не пустить Дункана в дом.

– Ты в порядке? У тебя какой-то испуганный голос, – встревожился Стивен.

– Кто-то звонит в дверь, я пойду посмотрю, кто это. Конечно, конечно, я буду осторожна. Пока, Стивен!

– Очень мило, – заметил Дункан, после того как она отключила телефон и положила его на подставку для зонтиков. – Думаешь, он тебе поверил?

Она решительно встала напротив двери, уперев руки в бока:

– Что тебе надо?!

Сегодня на нем были белые джинсы и пестрый жилет поверх белой хлопчатобумажной рубашки без воротника – поразительное сочетание! Рядом с ним Калера, в своих светло-голубых джинсах и мятом розовом топе, тут же почувствовала себя до отвращения обыкновенной.

Ее сердце бешено застучало от волнующего предвкушения еще одного бурного столкновения.

Дункан встал в дверях и, видя, что она не собирается уступать ему дорогу, придал своему красивому лицу скорбное выражение.

– Я пришел извиниться за вчерашний вечер, – сказал он с видом человека, раскаявшегося в своих грехах. – Я потерял голову и наговорил лишнего. У тебя есть полное право презирать меня за это… Единственное объяснение – это то, что меня переполняли чувства, которые я не мог сдержать… Надеюсь, ты все-таки простишь меня и дашь мне еще один шанс…

Калера не доверяла ему, когда он становился таким кротким и смирным, так как уже изучила его. Но она отметила, что он извиняется за слова, а не за дела.

Она скрестила руки на груди.

– Я подумаю…

– Может, поговорим и все обсудим?

– Я собиралась уходить.

Его взгляд опустился на ее босые ноги.

– В таком виде?

– Я как раз надевала туфли…

– И куда ты собиралась? По магазинам?

– А что?

Он пожал плечами.

– Я пойду с тобой, и мы по дороге все обсудим.

– Нет, ничего не выйдет. Я иду к родителям обедать. – Калера уже так наловчилась врать, что сама себе верила!

– Вот как… – Он взглянул в окно на ее машину, и его глаза сузились в задумчивости. – Я встречался с ними на похоронах Гарри, – проговорил он. – Я тебя подвезу. Где они живут?

– Недалеко, – уклонилась она от ответа. Если она назовет ему адрес, то он может сам туда наведаться. – Но я хотела бы поехать к ним сама. Послушай, если я сейчас не уйду, то опоздаю… – она взглянула на часы.

Он прислонился к дверному косяку.

– Отлично, я подожду здесь, пока ты соберешься.

– Зачем?

– Джентльмен всегда провожает леди до машины, – живо ответил он. – Я обещаю не входить в дом, пока ты собираешься.

Калере ничего не оставалось, как принять его предложение. Если ей надо выйти из дома, чтобы избавиться от него, то придется сыграть роль примерной дочери, думала она, роясь в сумочке в поисках ключей от машины.

Гаража у Калеры не было, и ее машина обычно стояла под навесом. Она подошла к машине и увидела, что задняя шина спущена! Внутренне закипая, она медленно обошла машину и увидела, что и вторая шина в таком же состоянии.

– Какая неприятность, наехала на гвоздь?

Она взорвалась:

– Ты свинья! Ты и родной матери не пожалеешь, чтобы добиться своего! Да меня тошнит от тебя!!!

– Миссис Мартин! Калера! – позвала ее соседка с нижнего этажа. Она вела перед собой своих сыновей, восьмилетних близнецов с ангельскими личиками. – Простите, что перебиваю вас, – смущенно начала женщина, переводя взгляд с красного лица Калеры на раздраженного Дункана, а потом на машину рядом с ними. – Ну-ка, Джереми, Шейн, признавайтесь! – Она вытолкнула близнецов вперед.

– Простите нас, миссис Мартин, это мы прокололи вам шины! – выпалили херувимы.

– Они насмотрелись всякого по телевизору… Они не понимали, что делают… – торопливо принялась объяснять мать. – С утра они играли во дворе в полицейских и грабителей… и прокололи шины на всей улице…

– Мальчишки всегда мальчишки, – пробормотал Дункан, но Калера так и не смогла вымолвить ни слова.

– Я очень извиняюсь… Мы не можем заплатить за ремонт всех машин, но мой муж скоро накачает шины заново… – сказала женщина и повела детей дальше извиняться перед остальными соседями. Дункан повернулся к Калере. Она распрямила плечи и угрюмо спросила:

– Ждешь извинений?

– Ладно, поехали на моей машине, – весело ответил он. – Тебя ведь ждут родители…

Ехали они молча. Калера почему-то вспомнила детство, какой робкой и замкнутой девочкой она росла…

На самом деле Калера всю жизнь только и делала, что разочаровывала своих родителей: сначала как отказывающийся от материнского молока младенец, что лишило Сильвер Донован удовольствия быть «настоящей природной матерью»; потом как робкий ребенок, замкнутый подросток и, наконец, упорный консерватор. Она всегда разбивала все их надежды на то, что в один прекрасный день «достигнет согласия с самой собой» и раскроет все свои до той поры скрытые артистические таланты.

Потому ей было бы чрезвычайно неловко услышать шквал одобрительных замечаний в свой адрес, если она приедет к ним с Дунканом – точнее, если Дункан привезет ее.

– «Хрустальные мечты»! – прочитал Дункан затейливые ярко-фиолетовые буквы вдоль покосившейся веранды ветхого дома родителей Каперы. – Здесь живут твои родители? – В отличие от реакции Стивена во время его первого и последнего визита в удивленном голосе Дункана не было и тени отвращения. Явно заинтересованный, он поднял глаза на полуобвалившийся верхний этаж, где занавеска развевалась над открытым окном, увешанным стеклянными бусинами, а шеренга цветов в горшках и флюгеры соседствовали с сохнувшим бельем на крошечном балконе. Потом его взгляд вернулся к изучению бус и украшений из самоцветов, развешанных в пыльной витрине рядом с африканскими амулетами, гомеопатическими лекарствами, книгами по эзотерике и психологии, картами Таро и плакатами, посвященными Фестивалю друидов. – Это их магазин и они тут живут?

– Спасибо, что подвез, – только и сказала Калера, выходя из машины. – Родители отвезут меня домой…

Но Дункан уже шел по дорожке к дому.

– Твои родители, видно, не от мира сего… – сказал он, заглядывая через окно в дом.

Родители Калеры выбежали из задней комнаты с криками восторженного приветствия. Мать, высокая и загорелая, с длинными волосами, заплетенными в толстую косу, и отец – коренастый, заросший бородой, с собранными в хвост седыми волосами, почти такими же длинными, как у его жены.