Страница 17 из 39
— И вы растили Дойну одна?
Тень беспокойства прошла по лицу женщины, или, по крайней мере, так показалось Эмилю.
— Одна! — проговорила она наконец.
— На деньги, заработанные вышиванием?
— Да, вышиванием, — послышался, как эхо, голос хозяйки. — За вышитые вещи платят хорошо, — добавила она немного живее.
— И они такие красивые! — воскликнула Ана, поглаживая скатерть.
— Я ведь уже шестьдесят лет этим занимаюсь… — просто сказала женщина и снова задумалась.
Эмиль взглянул на Ану, спрашивая, не пора ли им уходить. Казалось, что они больше ничего не вытянут из этой доброй, спокойной женщины. Но она вдруг начала сама:
— Моя Дойна… она хорошая девочка… Очень хорошая…
— Она учится? — спросила Ана.
— Конечно. В медицинском, на пятом курсе, — гордо ответила женщина. — Первая на курсе. Получает стипендию! Лишь бы бог дал ей удачи!
Ана вздрогнула, почувствовав, что из кухни доносится запах горелой еды.
— Вы забыли что-то на огне?
— На огне? — удивлённо спросила старуха и потом, испуганно: — Ах да! Мясо! Господи, наверное, сгорело!
Она встала и быстрыми мелкими шагами направилась на кухню.
— Можно, я вам помогу? — предложила Ана и тоже встала.
Женщина не ответила, и Ана вошла с ней в кухню.
Оставшись один, Эмиль внимательно огляделся.
Две-три фотографии молодой девушки — конечно Дойны. Эмиль внимательно рассматривал портрет. В девушке было сходство с матерью, насколько Эмиль помнил её по фотографиям.
Другой снимок привлёк его внимание. Молодой человек в униформе сержанта румынской армии. В его чертах какое-то сходство с хозяйкой. Вдоль рамки шла чёрная ленточка. «Это её сын» — подумал Эмиль. На стене, в широкой золочёной раме — фронтовая фотография. Группа солдат и несколько офицеров на площади в Праге. Один из них, должно быть, муж хозяйки.
Он уже готов был сесть на своё место, когда что-то привлекло его внимание. Что-то неясное… исходившее от этой фотографии. Казалось, он её уже где-то видел или знал кого-то из стоявших перед фотографом людей, счастливых оттого, что наконец-то, после стольких боёв и километров, они находятся в городе… Эмиль застыл перед фотографией, как пригвождённый. Он не мог бы сказать, что именно заставляло его сделать это. «Может быть, я кого-нибудь здесь знаю…» — подумал он.
Он опять уселся и обвёл комнату взглядом.
Мебель была новая. Не могла же она быть тогдашней, то есть двадцатилетней давности. Всё было новое, устроенное со вкусом и с явным достатком. Конечно, за вышитые вещи платят хорошо, но если учесть возраст Флорики Аиоаней, казалось если не невозможным, то очень трудным содержать такой дом рукоделием.
Почти о том же самом думала на кухне и Ана. Холодильник, стиральная машина, газовая плита — неужели всё это куплено на заработок старухи?
Хозяйка погасила огонь.
— Ничего… только соус чуть-чуть подгорел…
Они вернулись в маленький холл. Ана и Эмиль понимающе переглянулись. Можно было уходить. По правде говоря, они и не рассчитывали сделать здесь какие-нибудь сенсационные открытия. И желание нарушать спокойствие этой женщины, напомнив ей о драме, происшедшей двадцать лет тому назад, пропало у них окончательно. Ведь старуха даже не была замешана в «дело Беллы Кони». Как она призналась им сегодня, она и не знала актрису. Просто — осталась одна, ей захотелось вырастить ребёнка, она пошла в приют и случайно выбрала Дойну Коман, дочь актрисы.
«Пора уходить» — говорил взгляд Аны.
Старуха посмотрела на них умоляюще: «Чтобы девушка ничего не узнала!»
Эмиль кивком головы подтвердил своё обещание. Они встали. Но как раз в этот момент открылась дверь на лестницу.
Из прихожей послышался весёлый голос девушки:
— Мамочка! Готово! Каникулы!
И в тот же момент в холл вошла Дойна. Это была красивая, стройная девушка, хорошо, даже очень хорошо одетая: замшевая юбка, красный шерстяной, застёгнутый у горла свитер и куртка, тоже замшевая. Пара высоких, изящных сапог из мягкой кожи. В руках она держала портфель и свёрток из модного магазина «Ромарта».
Дойна хотела продолжать свой весёлый щебет насчёт каникул, но присутствие посторонних заставило её остановиться.
— Добрый день, — сказала девушка, вопросительно глядя на мать.
— Мы пришли по поводу обмена квартиры… — Ана пустила в ход запасной вариант.
— Да… да… — пробормотала старуха, в то время как девушка её обнимала. И, обращаясь к гостям: — Хорошая девочка… очень хорошая…
— Мама, что ты хвалишь меня, как на смотринах? — засмеялась Дойна и, чтобы переменить разговор, вручила старухе свёрток. — Один подарок для тебя и один для дяди…
— Хорошо, хорошо… — поспешно сказала старуха.
Она хотела её прервать? Или это только показалось Эмилю?
— Ведь скоро его день ангела… А накануне таких дней ничего не найдёшь, — оправдывалась Дойна.
— Да… да… — бормотала старуха.
— Мама, ты не рада?
— Рада, конечно, рада… — прошептала старуха со слезами на глазах.
— Мы пошли… — сказала Ана.
— Ох, извините меня… — прервала её Дойна. — Я так обрадовалась, что хорошо сдала все экзамены и…
— Ничего, это ведь мы — непрошеные гости…
— Нет, что вы, что вы… — убеждала их Дойна, обеспокоенная тем, что они уходят, может быть, из-за неё.
— Когда вы появились, мы как раз собирались уходить. — Уверила её Ана. — И, обращаясь к старухе, добавила: — Благодарим вас за сведения, которые вы нам дали…
— Да… да… ничего… ничего… — повторяла старуха.
Ана хотела добавить ещё что-то, но вдруг резко остановилась. Она внимательно поглядела на Дойну. Вроде бы она её где-то видела. Но где?
Дойна тоже смотрела теперь на Ану и тоже пыталась вспомнить, где встречалась с этой девушкой, потому что видеть её она наверняка видела. Сама того не желая. Дойна сказала:
— Кажется, мы знакомы.
И Ана вдруг вспомнила Библиотеку Академии. Дойна была той девушкой, которая читала интересовавшие её газеты. Газеты, открытые на той странице, где говорилось о смерти Беллы Кони — матери Дойны…
— Да, — просто сказала Ана — Мы встретились в Библиотеке Академии.
— Да, да, — поспешно подтвердила Дойна и бросила на мать обеспокоенный взгляд.
Было ясно, что ей не хотелось продолжать разговор на эту тему.
Эмиль чувствовал, что происходит что-то необычное, но не знал, о чём идёт речь. Год тому назад Ана ещё тоже была студенткой и они могли встретиться, где угодно… Он и забыл, что Ана рассказала ему о подшивках газет, которые были выданы какой-то студентке.
Девушки смотрели друг на друга несколько смущённо. Дойна выглядела так, словно её застали за каким-то неблаговидным делом. Это не ускользнуло от внимания Аны. Но оставаться больше не было смысла.
— Ещё раз, спасибо, — сказала она.
— Не за что! — ответила старуха.
Дойна проводила их до двери и закрыла её за ними.
Когда они вышли на улицу, Эмиль спросил:
— Это твоя бывшая соученица?
Ана взглянула на него очень серьёзно.
— Бывшая соученица? Разве ты не слышал? Мы встретились в Библиотеке Академии.
Эмиль ударил себя ладонью по лбу.
— Ох я, растяпа. Ладно ещё — не видеть, но не…
— Значит, Дойне известно, что она дочь актрисы Беллы Кони, — сказала Ана.
— Ты думаешь? Возможно… Хотя это может быть и простое совпадение… — без убеждения выдвинул Эмиль новую гипотезу.
Впрочем, он и сам понимал, как нелепо было бы предположить, что через двадцать лет после смерти матери Дойна случайно наткнулась на подшивку газет, писавших как раз об этом случае.
— Да… конечно… ты права.
— Дойна знает тайну своего происхождения, но не хочет говорить об этом старухе. Чтобы не ранить её, — тихо продолжала Ана. — Это доказывает, что старуха права, когда говорит, что Дойна — хорошая девушка…
— И она узнала об этом именно сейчас? Именно сейчас, когда исполняется двадцать лет? — спросил Эмиль тоном, таившим возможность самых разных предположений.