Страница 85 из 86
- Я помогу тебе, отрок. Сам пока ничего не предпринимай. Я скажу, когда и что ты должен будешь сделать… - пообещал старичок.
Через своих лиц епископ связался с великокняжеским домом в Москве, и Дмитрий Иванович купцам, направлявшимся с караваном, приказал вызволить из плена его сына.
Василий стал ждать. Как только Волга стала, образовав зимник, купеческий караван отправился на Низ, а оттуда путь лежал к Черному морю.
Снова при участии Музаффара Василия удалось спрятать в тюках товара, вскоре княжич оказался в Подолии, а затем в Валахии, у молдавского господаря Петра.
Далее Василий попал в Пруссию, где тогда проживал Витовт, сбежавший от Ягайла. Княжич так полюбился Витовту, что последний познакомил его со своей дочерью Софьей. Он имел намерение выдать замуж дочь за наследника московского престола и с его помощью вернуть себе в Литве все права, отнятые Ягайлом.
Узнав, что у литовского князя Витовта в Пруссии находится его сын, Дмитрий Иванович послал за ним послов, и вскоре Василий благополучно прибыл в Москву.
Можно добавить, что на семнадцатом году жизни, уже став великим князем, Василий захотел сочетаться браком с юной Софьей. Для этого он отправил за невестою бояр московских Александра Поле и Белевута Селивана, которые вернулись не только с невестой: сопровождал их доверенный Витовта Иван Олгимонтович, который и стал посажёным отцом на свадьбе дочери литовского князя.
Глава 21. ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Четыре даты выстраиваются друг за другом, соответственно по мере их убывания: 613; 610; 600; 592. Очень прискорбные даты - годовщины смерти великих людей Руси: Дмитрий Донской скончался в 1389 году; Сергий Радонежский - в 1392-м; Олег Рязанский - в 1402-м и Владимир Храбрый - в 1410-м.
Про игумена Троицкого монастыря Преподобного Сергия историк В. О. Ключевский скажет: «Он вышел из нас, был плоть от плоти нашей и кость от костей наших, а поднялся на такую высоту, о которой мы и не чаяли, чтобы она кому-нибудь из наших была доступна».
Олег Рязанский все же успел построить из камня Солотчинский монастырь, и любящая супруга Ефросинья похоронила мужа в нем, сказав при этом такие слова:
- Сколько раз я спасала тебя от смерти, залечивая твои многочисленные раны. Но сейчас ты, мой любимый муж, великий князь, умер своею смертью и спасти тебя я уже не могла.
Гроб Дмитрия Донского опустили в государеву усыпальницу Архангельского собора Московского Кремля. Рядом с ним спустя 21 год похоронили и его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского (Храброго). Он не был государем Руси. Но поместили его тело в усыпальнице великих князей. Так приказал сын Донского, Василий Дмитриевич.
И хоронили Храброго как государя: собралась вся Москва. Рыдания заглушали певчих и тушили горящие в руках свечи.
Примечателен разговор двух бояр из Серпухова, которые приехали в Москву на похороны своего вотчинного князя.
- Скажу, Матвей Силыч, упустил наш князь свой момент. Зря не поддержал нас. Ведь мог стать великим князем. Подписав третье «докончание», тем самым уничижился.
- Я был таким же опальным человеком, как и ты. И сейчас подумал вот о чем. А не кажется ли тебе, что в уничижении князя как раз и таится его возвышение?! Ведь Владимира Андреевича хоронят как истинного государя, как самого Дмитрия Ивановича. И положен он с ним рядом.
О каком же уничижении Храброго говорили серпуховчане, и что это была за опала, в которую они попали?..
Давайте откроем второй том академического Словаря русского языка и посмотрим, что означает слово «опала»: «В допетровской России: гнев, немилость царя к провинившемуся боярину, вельможе, а также наказание, налагавшееся на такого боярина, вельможу».
Во времена великих князей вельможей можно было считать и вотчинного князя, каким являлся двоюродный брат Дмитрия Донского. Последний наказал Храброго тем, что отобрал у него в конце 1388 года уделы в Галиче и Дмитрове, а старейших бояр в Серпухове приказал схватить, держать в узилищах, а затем развести по разным городам. Возникает вопрос: за что?
…Когда вернулся в Москву из ордынского плена Василий, нашлись завистники, которые захотели порушить многолетние братство и содружество двух внуков Калиты - Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича. Они решили, что с возвращением сына Донского настало время подстрекнуть Храброго к разговорам о престолонаследии.
Потихоньку злой ветер задул из родовой вотчины Серпуховского, усилился по мере нездоровья великого князя, когда стало ясно, что жить ему осталось недолго. Кто займет всерусский стол? Прославленный военачальник, герой Куликовской битвы, любимец народа или юный отрок?.. Двоюродный брат или сын великого князя? Внук или правнук Ивана Даниловича Калиты? Дядя или племянник?
Практика престолонаследия на Руси показывала, что великокняжеская власть не обязательно должна переходить по прямой линии от отца к сыну.
После подстрекательств дотоле целеустремленный, мужественный Владимир Андреевич растерялся и, поддавшись на уговоры своих подданных, проявил колебание. Серпуховские бояре, если бы власть перешла к Храброму, из вотчинных сразу стали бы великокняжескими, а там почет, богатство…
Но Владимир Андреевич вовремя одумался, знал, что дело может зайти слишком далеко. И не навредит ли сие благополучию всей Руси-матушки, по выражению Преподобного Сергия? На пороге враг, ордынцы снова взяли Переяславль Рязанский. И единодушие было сейчас всего нужнее для безопасности государства.
И Храбрый «уничижился», понимая, что в этом и кроется его возвышение, а значит - бессмертие. Ибо только любовь народа, продолжающаяся из рода в род, делает умерших вечно живыми…
На Благовещенье, идя с утреннего богослужения, Дмитрий Иванович, почуяв перемену в настроении брата, приобнял его за плечи и пригласил к себе на беседу. Следствием её явилось третье «докончание». Летописец записал, что 25 марта 1389 года, «на Благовещение Пречиста Богородицы» князь московский с двоюродным братом своим «взя мир и прощение».
В третьем «докончании» еще говорилось: «Тобе, брату моему молодшему и моему сыну; князю же Володимеру Андреевичу держати подо мною и под моим сыном, под князем Василием, и под моими детьми княженье мое великое честно и грозно. А добра ти мне хотети и моим детем во всем. А служити ти мне без ослушания».
Жить Дмитрию Ивановичу оставалось два месяца.
Уже весна перевалила за половину - запахли почки на деревьях, ожила оттаявшая земля, дни стояли солнечные, пронизанные гулким воздухом. И в один из таких дней Дмитрий Иванович позвал к себе Преподобного Сергия; его привезли из Троицы незамедлительно. К приезду игумена уже собрались в опочивальне великого князя девять старейших бояр, чтобы составить духовное завещание.
Объявив Василия своим наследником, Дмитрий Иванович каждому из пяти сыновей дал уделы: Василию - Коломну с волостями, Юрию - Звенигород и Рузу, Андрею - Можайск, Верею и Калугу, Петру - Дмитров, болезненному Ивану - несколько сел, чтобы управлял по мере сил. Великой княгине отошли поместья и знатная часть московских доходов.
После составления завещания Дмитрий Иванович как будто пошел на поправку. В это время супруга его родила шестого сына, Константина; крестным отцом его стал старший брат Василий, а крестной матерью - Мария, вдова последнего тысяцкого.
Но здоровье Донского неожиданно резко ухудшилось. Тогда великий князь собрал снова своих бояр, велел приблизиться к ложу и сказал:
- Вам, свидетелям моего рождения и младенчества, известна суть души моей. С вами я царствовал и побеждал врагов для счастия Руси, с вами веселился в благоденствии и скорбел в злополучиях, любил вас искренно и награждал по достоинству, не касался ни чести, ни собственности вашей, боясь досадить одним грубым словом. Вы были не боярами, но князьями земли Русской. Вспомните, что вы мне всегда говорили: «Умрем за тебя и детей твоих». Служите моей супруге и юным сыновьям, делите с ними радость и бедствия. Даете мне в этом слово?