Страница 29 из 69
В Москве продолжается раздел «Таганки». Я Вам говорила про это. Губенко попробовал власть, будучи министром культуры, и теперь хочет эту власть, во что бы то ни стало, сохранить. Тем более он депутат, а все сейчас решается у нас на этом уровне. Судьба «Таганки» будет печальной. Вы не верите во все эти Ваша Алла Демидова. предчувствия, предсказания и все такое, но я очень часто с этим сталкиваюсь в своей жизни. Я, например, чувствую, что должно произойти что-то, но ничего не делаю, чтобы это изменить. Вернее, не могу делать. Странно, неужели все заложено как-то заранее? Не смейтесь. Это я пишу Вам, чтобы Вас позабавить.
Листок единственный, как всегда, кончается. Обнимаю Вас и Юлию.
P.S. В июле мы с «Федрой» поедем в Дельфы. Жара, наверное, там будет ужасная, как в Африке.
Ремарка
30 августа 93 года из Афин Любимов прислал Письмо в театр:
«Господа артисты, репетируя с вами долгие годы, я часто делал много вариантов, чтобы найти оптимальный. Но мне никогда не пришел бы в голову вариант бывших сотрудников Театра на Таганке – захват театра главарем с сотрудниками (артистами я их назвать не могу) при содействии временных, случайных депутатов! Этот вариант превзошел все мои ожидания. Нарушив мой контракт и все формы приличия, они фактически закрыли наш театр. Бездумное решение властей, которым все известно, позволило. этим людям с упоением наслаждаться победой. Существование с ними под одной крышей нашего дома я считаю невозможным. Мы должны прекратить работу в Москве. Я выполню все обязательства, связанные с гастролями.
Письмо Аллы Демидовой Юрию Любимову и артистам театра на Таганке
Дорогие друзья, дорогой Юрий Петрович!
Простите, что я сегодня не с вами. Из-за передвигающихся сроков сбора я не сориентировалась: была в Москве до 1 сентября, сейчас с концертом в Америке. Думаю, что вы с «Доктором Живаго» в это время в Германии. Но я с вами. Как бы ни сложилась ситуация, что бы вы ни решили по поводу дальнейшего сезона и нашей работы, я с вами.
До меня дошли слухи, что Сергей Соловьев в своих многочисленных интервью по поводу предстоящей работы над «Чайкой» у Губенко упоминал мою фамилию в контексте работы. Я никогда на эту тему с ним не говорила. Более того, хотела написать ему открытое Письмо о штрейкбрехерстве в театре, и что какая бы его «Чайка» ни была, она не заменит москвичам «Электры», «Доктора Живаго», «Бориса Годунова», «Трех сестер», «Пира во время чумы», «Федры» – спектаклей, ранее шедших на узурпированной сцене. Но потом, как всегда, рассудила: Бог им судья.
Обращение труппы театра на Таганке – Театра Любимова
Мы обращаемся ко всем, кто любил Театр на Таганке Юрия Любимова. 17 июля 1993 года в 16.00 группой артистов театра и наемной охраной под руководством Губенко совершен силовой захват двух третей театра. Захват фактически санкционирован решением Моссовета (Юрий Петрович просил назвать фамилии: Гончар, Седых-Бондаренко) о разделе театра. Это значит, что фактически не могут идти спектакли «Борис Годунов», «Три сестры», «Электра», «Пир во время чумы», «Федра», премьера «Доктор Живаго», поставленные на большой сцене театра, ныне отобранной.
Мы неоднократно заявляли и заявляем, что Театр на Таганке является единым и неделимым творческим, хозяйственным и архитектурным организмом. Все обращения к властям, вплоть до четырехкратного обращения к Президенту с просьбой оградить нас и нашего Мастера от чьих-либо оскорбительных претензий на территорию театра, остались без ответа, не привели ни к чему.
Таким образом, театра Любимова в России отныне нет. В разное время в нашей стране по-разному закрывались театры – Мейерхольда, 2-го МХАТа, Михоэлса, Таирова. Трагическая особенность нашей ситуации в том, что Театр на Таганке уничтожили не сверху, а изнутри руками вчерашних учеников Мастера. Это убийство произошло при активном участии городских властей (Моссовет, Москомимущество) при равнодушном попустительстве общественности и, увы, при молчании и невмешательстве творческой интеллигенции.
Городские власти (Моссовет, а не мэрия, мэрия против раздела) оскорбили 30-летнюю историю своего театра. Им не воспрепятствовали руководители страны. Справедливости ради необходимо сказать, что мэрия предоставила группе Губенко три помещения на выбор. Нет, они предпочли оккупировать Театр на Таганке.
Театр на Таганке объявляет о своем вынужденном закрытии в день открытия 30-го сезона.
Мы приносим извинения нашим зрителям за столь внезапную кончину нашего репертуара. Существование под одной крышей с этим явлением и с этими людьми мы считаем делом безнравственным и невозможным.
Демидова, Золотухин, Бортник, Смехов, Смирнов, Антипов, А. Грабе, Е. Грабе, Беляев, Фурсенко, Щербаков, Шуляковский, Шаповалов, Сидоренко, Селютина, Манышева, Бобылева, Полицеймако, Маслова, Додина, Ковалева, Трофимов, Овчинников, Фарада, Глаголин, Боровский, Семенов, Галина Власова.
Факс
From: Nobuyoki NAKAMOTO
27-го июля 1993 г.
Театр «А». Алла Демидова!
Уважаемая Алла!!
Как вам сообщили, пока идет как следует подготовка к организации Four-Quartetto Meeting Quatre Quartetto in Tokio. Самое важное – осуществить этот, наш общий прожект, прежде всего добиться приезда вашего «Квартета».
Очень прошу вас сразу же обратиться с нужными документами в Посольство Японии в Москве, так как в нашей стране уже все сделано оформление. Поскорей! Сразу!
Ждем с нетерпением ответа!
Передайте всем привет.
Всего хорошего.
Письмо
27 сентября 1993 г.
Том! Как забавно японцы ведут дела. Вернее, какое точное у них «слово, которое не расходится с делом». Однажды, в Токио, я смотрела какой-то молодежный спектакль, весьма средний и после спектакли «посиделки». А у японцев – буквально. Сидишь на полу, поджав ноги, пьешь что-то и «разговариваешь». Можете представить, как я все это не люблю. А около меня сидела какая-то некрасивая, немолодая японка и что-то через переводчика мне говорила, как она восхищена нашим «Квартетом» и как она хочет организовать фестиваль под названием «Квартет» и пригласить из разных стран эти спектакли. Я слушала вполуха, кивала и думала «скорей бы домой».
Так вот, Том! Мы в Токио опять. Прошел только что этот фестиваль десятидневный, и действительно были одни «Квартеты» Хайнера Мюллера: японцы, немцы, итальянцы, еще кто-то из Южной Америки и мы с Димой Певцовым. Конечно, наш спектакль признали лучшим, заплатили по нынешним временам хорошие деньги, и эта же японка хочет на следующий год возить наш «Квартет» по Японии. Думаю, что мы не сможем. У нас с Терзопулосом все практически расписано.
Я тут накупила разных париков, много-много японской еды, их саке и завтра, когда прилетим, устрою дома свой день рождения «по-японски». Каждое японское блюдо буду вносить в разных париках и одеждах. Такой «театр на дому».
Все, Том, скоро позовут на посадку. Я быстренько опущу это Письмо или попрошу кого-нибудь из провожающих. Забавно, Том, они тут в аэропорту, в помещении, все-все в панамках. Наверное, до сих пор боятся «Хиросимы». Обнимаю.
Письмо
15 октября 1993 г.
Том, здравствуйте! Мы с «Квартетом» опять в Греции, на этот раз в Салониках. Трудно было найти рейс Москва – Салоники. Поэтому прилетели в Афины и потом через всю страну – на север. Наш режиссер жил и работал раньше в Салониках. А на берегу моря в деревне, где, по слухам, родился Еврипид, живут его родители. Большой дом с садом. Мне подарили ветку с большим красным гранатом. Говорят – символ благополучия. Ну, дай Бог! Здесь очень интересные раскопки, недалеко от деревни. Например: пол, выложенный каменными плитами, остатки колонн и длинная каменная скамья с дырками на сиденье. Это было закрытое сверху помещение. Там прогуливались философы, вели свои бесконечные «диалоги» и время от времени, если была нужда, садились на скамью на эти дыры, которые служили туалетом. А внизу под дырами протекала река, которая все смывала. «Высокое» и «низкое» не различали. Можно бы и дальше продолжать теоретизировать в этом ключе, да как-то лень. Я не выношу жару. А меня все время носит по жарким странам. А Вы знаете, что я в предыдущей жизни была греческим актером, а в средние века алхимиком. И все время мужчинами. Забавно, правда. Что-то у меня от этого осталось.