Мол “Северный”

На горизонте, над которым висело незаходящее солнце, что то сверкало.

— Ледяной мол? — прошептала Женя, вопросительно глядя на Галю.

Галя кивнула головой. Женя крепко обняла ее и поцеловала.

На борту корабля в этот день встретились еще два человека, имевшие отношение ко всем тем изменениям, которые произошли в Арктике. Это были академик Овесян, прилетевший вместе с Волковым, и Василий Васильевич Ходов, совершавший путешествие на корабле в виде отдыха после лечения.

— Вам всем обязан, — сказал Ходов Овесяну, когда они познакомились. — Еще раз узнал, что такое тепло.

— Если вы имеете в виду тепло термоядерной реакции, которой мы подогрели течение… — начал было Овесян, но Ходов прервал его.

— Нет, я имею в виду тепло человеческого отношения, которое спасло меня от смерти.

— Алхимия! Золото! — вспомнил Овесян. — Так ведь я тут ни при чем. Виноват Волков. Он назвав вас золотым человеком. Толчок мысли. Золотой человек — человек с радиоактивным золотом в организме, которое может уничтожить злокачественную опухоль. Расскажите, как проходило лечение?

— Профессора в клинике были очень заинтересованы предложенным вами опытом. Немало кроликов «позолочены» изнутри. Радиоактивный изотоп золота, который вы получили…

— Таких изотопов известно семь. Период их полураспада от семи секунд до семи дней. Можно выбрать любой изотоп с требующимся излучением: электроны, позитроны, альфа лучи, гамма лучи…

— Частички вашего радиоактивного золота вводили на конце иглы непосредственно в пораженную раковой опухолью ткань. Под влиянием радиации клетки опухоли погибали. И видите я здоров.

— Все ясно! Золотой человек! В вашем организме остались безвредные крупицы золота, которые уже перестали быть радиоактивными.

На другом борту судна, тоже вглядываясь в сверкающую ледяную полоску, стояли два старика: высокий, чуть сутулый, седой академик Омулев в черной шапочке и худощавый, с морщинистым лицом, покрытым несходящим коричневым загаром, Сергей Леонидович Карцев.

— Итак, голубчик, устойчивый ветер вдоль будущей полыньи, — говорил академик, — уже установлен вами?

— Да, — негромко ответил Сергей Леонидович. — Приборы говорят, что разница температур воды южнее и севернее мола уже сказывается.

— Следовательно, можно обнаружить и «Кольцо ветров»?

— Да. Прообраз будущего «Кольца ветров».

— Древние богатыри выбирали себе меч по руке, — задумчиво сказал академик. — Наш народ создает себе машину по плечу — великую холодильную машину, охлаждающую пустыню. Великий тепловой насос, согревающий север. Вот уже поистине богатырская машина, в которой земной шар превращен во вращающееся колесо!

Корабль значительно приблизился к ледяному молу. Навстречу шел гидромонитор.

Женя, теребя шарфик, вглядывалась в приближающийся корабль, стараясь разглядеть на капитанском мостике знакомую коренастую фигуру. Вдруг с ледокола в небо взвились две струи, похожие на салютующие стальные шпаги. На недосягаемой высоте струи рассыпались сверкающими искрами, распустились «тюльпанами» фонтанов.

Гидромонитор приветствовал своим боевым оружием новых бойцов Арктики. Корабль с двумя устремленными в небо водяными мачтами приближался все ближе и ближе. Ветер дул со стороны струй, и Женя с Галей ощутили на лице мельчайшие брызги. От этих свежих брызг становилось радостно на душе. Обе смеялись и махали платками.

Галя оглянулась и увидела на мостике высокую фигуру Николая Николаевича, прилетевшего ночью на лодке Росова. Сейчас, когда сходились в море корабли, эта летающая лодка с воздуха приветствовала их.

На палубе раздались ликующие крики. Волков, стоя у реллингов, указывал на мол и на приближающийся гидромонитор, как бы туда адресуя гремевшую на корабле овацию. Его высокая фигура на мостике корабля была видна и с гидромонитора.

Спокойный с виду Федор успел разглядеть на корабле махавших платками подруг и передал чуть дрожащей рукой бинокль возбужденному, радостному Алексею.

Александр Григорьевич Петров, дядя Саша, поглаживая бороду, смотрел на своих молодых друзей ласковыми, теплыми глазами. Они не оборачивались и не видели этого взгляда.

Вокруг шумели строители. Общий гул покрывал могучий бас Дениса. На корме, глядя в небо, где метеором неслась серебристая стрела с легким оперением, стояла статная Маша Веселова, представляя на торжестве открытия мола создателей «подводного солнца», уничтожавшего сейчас в тундре слой вечной мерзлоты.

Ледокол сближался с новой строительной армадой. Ее пассажиры: метеорологи и физики, строители и геологи, металлурги и механики, шоферы и повара, химики и журналисты — смотрели сейчас на ледовый флагман, на простершуюся за ним ледяную стену, созданную руками человека и призванную сдержать стихию, подчинить ее воле созидателей. Выступающая над водой часть стены казалась солнечным лучом, протянувшимся через все море. Ледяная кромка поднималась выше воды, и об нее разбивались набегавшие волны.

Ледяной мол сверкающей полоской шел от окаема к окаему, неся на себе ажурные мачты с весело вертящимися лопастями ветряков холодильных машин.

…Конец романа, но не коней Мечты.

ЭПИЛОГ. ВЕСНА ИДЕТ!

«…Будем же двигать вперед науку на базе уже сегодняшних достижений человечества, подчиняя себе силы природы, но не кустарно, не в одиночку, а организованно, вооруженные всеми самыми совершенными средствами науки и техники. Как заманчива для молодежи эта перспектива участвовать в коллективной борьбе за власть человека над природой, над вселенной!»

Мои юные друзья, читавшие мой роман-мечту и вместе со мной перевернувшие сейчас его последнюю страницу! Мои юные герои, мечтавшие вместе со мной о будущем, о великих делах, которые свершаются сейчас и которые свершим мы завтра!

На несколько часов вы стали взрослыми, почувствовали себя созидателями.

Вам немножко жаль, что все, о чем здесь написано, пока только Мечта. Ведь вам уже казалось, что вы действительно покоряете ледовые моря и знойные пустыни, боретесь со штормами и пургой, строите удивительное сооружение и зажигаете «подводное солнце». Да, пусть пока это Мечта, но разве в нашей стране она не становится действительностью?

Хмурый мой, серьезный Федя! Лицо твое стало более детским с тех пор, как ты сдружился с юными туристами. Доволен ли ты тем, как описан здесь капитан Федор Терехов? Таким ли ты хочешь быть, таким ли станешь?

Пылкий Алеша с горящими глазами! Какие мысли бродят сейчас в твоем беспокойном мозгу? Разве могу я или нарисованный мной инженер Карцев придумать все то, что ты или подобные тебе выдвинут когда-нибудь, как реальные мечтания людей, строящих завтрашний день?

Внимательный Дениска в форменной рубашке ученика ремесленного училища! Разве ты не будешь одинаково гордиться плодами труда своих рук, будь то трубы водопровода или грандиозное сооружение, перерезающее моря?

Майкл в Америке! Если я еще раз побываю там, я наверняка узнаю, что нет более пылкого агитатора за мир, чем этот рыжий паренек, чуть глотнувший нашего воздуха.

Румяный, толстый Витя делает вид, что он не обиделся. Он даже бросил красивую фразу: «Гороскоп моей жизни очерчен ошибочно», а потом буркнул: «А вот возьму и не утону…» И я уже рад! Ведь я только того и хочу, чтобы Витя не стал бы похожим на себя, каким нарисован он в романе. Может быть, об этом он и задумается.

Наконец девочки! Обе мечтательные, но мечтающие по-разному. Обе, прочтя роман, немного смущены. Я больше всего виноват перед ними. Я осмелился говорить о любви и дружбе, об их чувствах, которые помогают творчеству, вдохновляют на подвиг.

Женя пытается сказать о другом:

— В конце на гидромониторе строители обязательно должны петь. Мне бы очень хотелось сочинить для них песню.

Галя, та говорит прямо:

— Такого мальчика, как в романе, то есть Алексея, я бы никогда не полюбила.