Очищение тьмой (сборник)

– В котором, вы говорите, часу это было?

– Где-то в десять с минутами. Часов-то у меня нету. А вот когда он выходил – не знаю.

– И как был одет этот мужчина?..

– Да обычно. Вроде серый костюм. Ничего особенного.

"Да, как раз после воскресного дежурства Кольцов, переодевшись, поехал к Бобровскому. Но как выпало, что капитан оставил своих коллег и друзей мертвыми в чужой квартире, не говоря уже о том, как они туда вообще попали? Нет, речь не о технической стороне дела – дубликаты ключей владельцы охраняемых квартир сдают на пульт. Но что вообще было им делать у Бобровского в отсутствие хозяина, а хоть бы и вместе с ним? И как узнал Кольцов, что аптекарь отсиживается на даче? Домик этот Бобровский купил втайне даже от жены. Скрытный был господин".

– Но лекарство вы от Бобровского все-таки получили, – неожиданно заметал Строкач. – Где он вам его передавал – в квартире?

Женщина смутилась.

– Куда там! На улице, возле "Победы" его разговаривали. Снизошел.

– А что за лекарство?

– Ой, да я не помню уже, – дворничиха засуетилась. – Я пойду, мне работать надо.

– А Бобровский, между прочим, помнит. И помнит также, сколько раз помогал вам.

Глаза женщины стали несчастными, нос покраснел.

– Ну, так и что же? Себе я брала у него карсил, знакомая попросила… Не на рынке же покупать! А потом он все равно мне отказал… Это участковый вам, наверно, настучал. Ох, он у нас еще со старых времен борец со спекуляцией, вот у него и расспрашивайте, как и чего.

О Бобровском участковый не знал практически ничего, кроме того, что он является вполне законопослушным гражданином, зато о дворничихе и ее пристрастии к вину и мелким торговым операциям мог повествовать пространно и со вкусом. Эти двое не слишком жаловали друг друга. Не получив новой информации, Строкач принялся читать акты, которые тут же с убийственным спокойствием комментировал эксперт.

– Вот и всплыло это оружие, Павел. Ошибка исключена. То самое, когда застрелили возле спортклуба этого, как его, культуриста…

– Косицу, – подсказал Строкач, как обычно, делая вид, что поверил в забывчивость старика.

– Да-да. Глеб Олегович Косица, двадцать семь, тренер и руководитель спортклуба "Богатырь", где обучал сорванцов технично ломать руки-ноги. Сплошные мускулы, но две пули, знаете ли… Я еще тогда сказал, что стрелок попался классный: с тридцати метров оба выстрела в голову. У нас хотя бы один из десяти оперативников так стрелял!

– Кольцов, положим, стрелял первоклассно. Это он любил, призы брал по городу.

– Господи, Павел, зачем ему все это понадобилось?

Строкач предпочитал обсуждать вопросы куда более вещественные.

– Так что вот тебе акт баллистической экспертизы, а что касается Агеева и Демина, придется подождать… скажем, до вечера.

Дело расползалось, обрастая все новыми эпизодами, но не было одного нити, ухватившись за которую, можно было бы двигаться к цели. Мотивы, мотивы…

Специалистам по баллистике Строкач верил, а они вполне основательно утверждали, что пули, выпущенные в Бобровского из табельного "макарова" капитана Кольцова, зарегистрированы в картотеке преступлений.

Это убийство произошло пять месяцев назад. Стреляли наверняка, потому что Глеб Косица, даже и раненый, представлял собой грозную силу.

Строкач пару раз заглядывал в "Богатырь" на тренировки, а Косица, статью напоминавший славянского витязя, был не из тех, кого легко забыть. Судя по всему, парень он был неплохой, и хотя никогда не имел по-настоящему высоких спортивных результатов, мог кое-чему научить ребят. К алкоголю и табаку Глеб не прикасался, и те же требования предъявлял своим ученикам. Смерть настигла его ранним утром, в двухстах метрах от спортклуба, за углом. Стреляли из проходного двора. В этот день Глеб впервые за многие годы пропустил тренировку.

Висячий замок на дверях спортклуба Строкач увидел еще из машины. Однако рядом с табличкой, извещавшей о часах работы "Богатыря", не было никакого уведомления. В принципе, тренировки должны были быть в разгаре, и неясно, где сейчас отыскать воспитанников Косицы.

За манипуляциями Строкача возле дверей с таким интересом наблюдали двое юношей спортивного сложения, что майору ничего не оставалось, как обратиться к ним.

– Что, ребята, не веселы? – Строкач присел на лавочку, достал сигареты и предложил угощаться.

Один из парней отрицательно покачал головой, слегка усмехнувшись, когда майор снова сунул пачку в карман.

– Вижу, не ошибся. С куревом таких мускулов не накачаешь – Строкач одобрительно оглядел крепкие фигуры парней.

Однако разговорить их оказалось не просто, хотя и враждебности они не проявляли. Строкач минуту помолчал. Парни были в чем-то похожи – оба рослые, крепкие, стриженые ежиком, отчего юные лица казались суровыми. Однако он видел, что перед ним настороженные, ожесточившиеся, но, в сущности, неплохие ребята, почти мальчишки, пусть и с бугрящимися мускулами. Лидером в этой паре, очевидно, был второй, пониже ростом и помельче в кости, но с пристальным, испытующим и внимательным взглядом светло-серых, как бы ледяных глаз.

– Не знаю, как там с куревом, но со спортом вы тоже, наверное, не по телевизору знакомы.

– Неужто заметно? – демонстративно усомнился Строкач. Уже много лет в спортзал он попадал крайне редко, от случая к случаю.

– Заметно. Это на всю жизнь. Да вы сами, небось, знаете.

Строкач заинтересовался.

– Ты молодец. Только не чересчур ли в себе уверен? А вдруг не отгадал? Глеб…

– А что – Глеб? Вы знали его? – внезапно вмешался высокий. – И кто вы, собственно, такой? Сейчас, когда Глеба не стало, к нему такое липнет…

– Остынь, Вадик, – удержал приятель. – Я его знаю, видел как-то у нас на тренировке. И он нас знает. Это его профессия, разве не так?

Строкач едва заметно кивнул, ему стало по-настоящему любопытно. Паренек продолжал:

– Вы ведь сыщик, верно?

– Верно. – Строкач постарался скрыть удивление, роясь в кармане в поисках удостоверения. Невысокий парень, назвавшийся Олегом, вновь скептически улыбнулся.

– Майор? Это уже кое-что. А мы уж решили, что всем плевать на Глеба. Пока была школа, тренировки… А-а, – Олег махнул рукой. – Он все сделал сам: и помещение выбил, и отремонтировал, и все наладил. Плата за обучение была такая – только аренду внести да обновить инвентарь.

– То есть, бескорыстно? – с сомнением заметил Строкач.

– Выходит, так. Кого угодно спросите. А сколько времени он на нас потратил! И в результате – никому не нужен.

– Ну, нет. Я-то ведь здесь не из простого любопытства. И больше всего меня интересует один вопрос – почему? Почему его убили? Застрелить человека – нужны веские причины.

– А что еще с ним могли сделать? С ножом против Глеба бесполезно выходить, – вмешался высокий.

– Значит, были враги? Снова – Олег:

– Здесь раньше был магазин "Соки – воды". На прилавке – минералка, для своих – водка, самогон, вино. Мы, здешние, знаем все насквозь. Через кассу, конечно, копейки проходили – сколько на воде наторгуешь? Но продавщицы не жаловались, видно, давали наверх кому следует. Когда же перешли в торговле на хозрасчет, аренда – дом-то ведомственный – оказалась больше, чем вся месячная выручка. А тут Глеб: переговорил с кем надо – был магазин, появился спортклуб.

– Ты, однако, вник, – одобрительно кивнул Строкач.

– Да я живу в этом подъезде, и Глеб от нас ничего не скрывал. Давал полный отчет, чтоб мы не думали, что он на нас наживается. Будто мы могли такое подумать! Справедливый был человек, но те, кто понимает только язык силы, видели перед собой не это, а бицепсы. Так что за аренду мы платили точно по счетам, без взяток – по минимуму. А теперь все это кончилось, и никакого продолжения не предвидится.

– А что случилось? – спрашивая, Строкач, в общем, уже знал ответ.

– Глеб все документы держал у себя. Хотя, какие там документы, больше на словах. Глебу верили, с нами же ни исполком продлевать договор не хочет, ни ЖЭК. Дом заводской, а на заводе не то что разговаривать пускать нас туда не хотят. Кто мы для них? Сопляки. Конечно, выгодней опять магазин открыть, какой-нибудь коммерческий… И ведь все было нормально, казалось, прочно обосновались… – Олег запнулся, но все же продолжил: – С нами и девчонки занимались, пятеро. Атлетизм, потом они как будто собирались на гастроли за рубеж. Программа – что-то среднее между танцем и гимнастикой. Здорово получалось.