Кровавый алмаз (сборник)

"Он хочет, чтобы мы были связаны круговой порукой, испачканы одним и тем же дерьмом", – понял я. Однако, отступать было поздно.

– Пройдемте дальше, Дэн, – пригласил меня мой проводник по этому аду. – Я должен показать вам другие типы контейнеров, их сборки, есть у нас и баллоны с кровью и плазмой, портативные холодильники на аккумуляторах и всякое другое. Кое-что можно замаскировать, подумайте над этим. У вас ведь большой опыт.

Я облегченно вздохнул, когда, наконец, мы выбрались на свежий воздух. В прозрачном зеленоватом небе таяли розовые перистые облачка, кричали чайки, облепившие мачты пришвартованных у пирсов судов. Трудно было представить себе, что под этим мирным небом ходят, копошатся в красноватом свете подземных камер люди, живущие продажей плоти и крови себе подобных, охотящиеся на них для пополнения своих кладовых, не брезгующие выковыривать глаза у мертвых и похищать бездомных детей.

У меня, однако, возник один вопрос, на который я сам не находил ответа. Пользуясь установившейся между нами доверительной атмосферой совместное преступление более надежная основа для единения душ, чем любой другой род человеческой деятельности, я спросил:

– Почему вы не наладите непосредственное снабжение потребителей? Разве это не было бы удобнее и дешевле, чем организация этого склада?

– Сразу видно, что вы никогда не занимались оптовой торговлей, Дэн, улыбнулся своей обезьяньей улыбкой мистер Скал. – Только так можно согласовать случайные колебания объемов производства и спроса. Этот склад – своего рода демпфер таких колебаний. Когда спрос ниже предложения, мы накапливаем в нем материал, не сворачивая добычи сырья, но если возникает необходимость, можем в любой момент выбросить на рынок крупную партию товара. Кроме того, удобно иметь удаленную от источников базу. В случае каких-нибудь осложнений трудно проследить всю цепочку от места добычи сырья до потребителя.

Как мне показалось, эта краткая лекция доставила ему удовольствие, во всяком случае, садясь в свой «мерседес», он впервые протянул мне руку. Я пожал ее, почтительно склонив голову.

22

Ужасный звон раздался,

Кот струсил и умчался.

Р.Джованьоли

Возвращаясь в Терри-Хилс, я продолжал прокручивать в уме свой разговор с Черепом. Что-то такое сказал он, чего я сразу не понял, и теперь это «что-то» сидело в моем мозгу, как заноза. Я чувствовал – он затевает какую-то мерзость. Что он имел в виду, когда сказал: "Мы должны учиться у природы"? К чему приплел Фабра, известного французского ученого, автора увлекательных "Энтомологических воспоминаний", которыми я зачитывался в детстве? При чем тут жизнь пчел и муравьев, какое отношение имеют их, пусть и очень интересные, стереотипы поведения, к подпольной торговле запчастями к человеческому организму?

От моих мыслей меня отвлек Гриша. Последнее время он стал предпочитать своему гостиничному номеру мой коттедж. Возвращаясь, часто я заставал его у своего холодильника или за плитой, окруженного волнующими испарениями готовящегося пиршества.

– Тебе звонила прелестная Дженнифер, – ехидно сказал он. – Пользуясь правами твоего друга, я снял трубку. Ты не ревнуешь?

Но мне было не до шуток.

– Что она говорила?

– Очень хотела тебя увидеть. Я предложил ей пойти куда-нибудь развлечься, но она меня отвергла. Вот дурочка, не понимает своего счастья. Многие на ее месте…

– Послушай, хватит! Она ничего не передала?

– Ну-ну, не переживай. Обещала позвонить позже. А пока что давай заправимся. Ты не купил по дороге чего-нибудь вкусненького?

Но поесть нам не удалось. Зазвонил телефон.

Я быстро снял трубку, надеясь, что это Дженнифер, но услыхал надтреснутый голос мисс Макгроу.

– Добрый вечер, мистер Майнер. Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, уже лучше. Рад, что вы позвонили. У вас какие-то проблемы?

– Нет, меня беспокоило ваше здоровье. Я ругаю себя за то, что позволила вам уехать одному, не вызвала врача или хотя бы такси. У вас был такой болезненный вид…

Она явно преувеличивала. Думаю, ей просто стало скучно после проведенного в одиночестве дня, и она решила, как говорится, "проверить линию". Немного странно, конечно, при ее всегдашней деликатности звонила так поздно… Но душа старой девы всегда была для меня загадкой. Как впрочем, и не очень старой. Может, она решила проверить, дома ли я, не гуляю ли где-нибудь, прикинувшись перед ней больным? Такие проверки иногда учиняли наши начальники, отпустив сотрудника «побюллетенить». Мало ли что могло прийти ей в голову, когда она в своей пустой квартире гладила любимого кота. Решила, наверное, что я тут уже умираю – один, без помощи, без ее ценных советов…

– Не волнуйтесь, мисс Макгроу. Все уже прошло, думаю, что завтра я появлюсь в нашем офисе. Простите, что доставил вам столько забот. Может быть, вы тоже хотите взять отпуск на несколько дней? Я постараюсь как-нибудь прокрутиться без вас, хотя, конечно, мне это будет нелегко.

– Спасибо, вы так добры. Может быть, позже, через месяц, когда приедет моя племянница…

Я не знал, что у нее есть какие-то родственники, для меня наличие племянницы было неожиданностью, впрочем, не имевшей никакого существенного значения.

– Договоримся, мисс Макгроу. Вы же знаете, я – покладистый босс.

– Конечно, сэр. Благодарю вас, еще раз извините. Всего хорошего.

Не успел я положить трубку, как раздался новый звонок.

– Да! Это ты, Дженнифер?

Мое нетерпение могло сослужить мне дурную службу, и не только мне. Я не дождался ответа, не услыхал ничьего голоса. Щелчок, потом короткие гудки… Дай Бог, чтобы это было просто ошибочное соединение.

– Что с тобой, старик? Тебе так важно поговорить с этой маленькой «голд-диггер», встретиться с ней? Зачем? Ты ведь уже установил контакт с Черепом, а видеть Адамса как будто не очень жаждешь, не так ли? Может, я чего-то не понимаю?

– Ты прав. Не жажду, даже совсем наоборот. Но она, возможно, встречалась с ним в эти дни и может сообщить что-нибудь новое. С кем он виделся, что делает, вспоминал ли о моей скромной персоне и так далее.

Мне не хотелось признаваться, что я не все рассказал ему в прошлый раз, говорить о загадочном подарке, который она мне сделала при расставании, о том, что этот подарок мне напомнил, какие мысли и чувства вызвал. Я и сам еще толком во всем этом не разобрался.

Больше звонков не было, и к большому удовлетворению Гриши мы, наконец, приступили к позднему ужину.

Но если поесть нам удалось, то выспаться как следует не посчастливилось. Не успел я задремать, как почувствовал, что кто-то трясет меня за плечо.

– Проснись! Кажется, к нам гости. – Гриша шептал почти беззвучно, касаясь губами моего уха.

От сна, даже самого глубокого, я перехожу к бодрствованию мгновенно, без обычного для многих позевывания и почесывания, потягивания и мычания. Стоит мне лишь открыть глаза, как я уже готов к действию, мне не нужно вспоминать, где я, даже если накануне пришлось заснуть в чужой постели. Так было и в этот раз. Я сунул руку под подушку, и рифленая рукоятка «питона» привычно скользнула в мою ладонь.

– Где и сколько?

– Один, у заднего крыльца.

Теперь я и сам расслышал тихое поскрипывание. Нужно было иметь слух моего приятеля, чтобы сквозь сон выделить из треска цикад, отдаленного гула машин и других ночных шумов этот слабый звук.

Я быстро оделся, а Гриша, кажется, вообще дремал, не раздеваясь, в удобном кресле. Используя отработанную тактику, мы вышли в холл, бесшумно разошлись по противоположным углам комнаты и затаились в темноте.

Через несколько минут я услыхал, как поворачивается ручка дверной защелки, и на черном фоне противоположной от меня стены, отделявшей холл от застекленной задней террасы, появилась едва заметная вертикальная серая полоска. Медленно, мучительно медленно, она начала расширяться…