Кровавый алмаз (сборник)

Этот план был хорош тем, что Скал наверняка все это время будет, распыляя свои силы, разыскивать нас на дорогах, ведущих в северную часть Квинсленда, и не обнаружив никаких наших следов, придет в полное замешательство. Вряд ли он догадается, что мы избрали столь экзотический и сравнительно медлительный вид транспорта. Таким образом, наше появление в районе «интерната» должно оказаться для него совершенно неожиданным, в чем я видел залог успеха операции.

Как бы согласившись друг с другом, мы обошли молчанием слабый пункт: хватит ли у нашего противника терпения, и не «эвакуирует» ли он в конце концов свой "склад живых консервов" вместе с обслуживающим персоналом… Оставалось лишь надеяться на его жадность и смелость.

– А что будет с вашим автомобилем? – вдруг задала вполне резонный вопрос Дженнифер. – Ведь это очень дорогая машина, а вы бросили ее прямо на дороге.

Мы с Гришей переглянулись. Устами младенца…

– Через несколько дней полиция заберет ее и поставит на штрафную площадку, после чего сумма, за которую мы сможем выкупить «порше», начнет увеличиваться с каждым просроченным днем. Но, боюсь, они никогда не дождутся этих денег.

– Вы не собираетесь возвращаться?

– Не будем загадывать заранее. Мы предприняли рискованное дело, кто знает, чем все это кончится…

Такое легкомыслие пришлось ей по душе, оно соответствовало характеру Джин.

– Ну и ладно! Пропал мой браслет, пропадет ваша машина, мы разобьем яхту Модсли о скалы и все утонем. Прямо как в кино. Зато интересно.

– Всегда нужно надеяться на лучшее, – назидательно сказал Гриша.

Проходил день за днем. Наше счастливое пока что путешествие продолжалось, мы неуклонно продвигались к северу. Вскоре «Кукабарра» вошла в полосу южных пассатов, и мне представилась возможность самому оценить воспетую многими прелесть плавания в этих широтах, когда дует постоянный ровный ветер, светит ласковое солнце, а форштевень рассекает сверкающие волны, взбивая у бортов пену и вспугивая летучих рыб. По вечерам загорались яркие звезды, море иногда светилось загадочным зеленоватым светом. В его прозрачной глубине скользили какие-то неясные тени, возможно, то были большие рыбы или дельфины. Это производило совсем иное впечатление, чем путешествие на океанском комфортабельном лайнере, где все время чувствуешь себя как бы в центре большого города, а от волн тебя физически и психологически отделяют высокие стальные борта, могучие механизмы, присутствие сотен людей, постоянная музыка и другой привычный шум современной цивилизации.

Я регулярно включал бортовую рацию, но только, разумеется, на прием. Метеосводки были утешительны и не предвещали в ближайшее время никаких катаклизмов в этом районе мирового океана. Такими же успокоительными выглядели и программы новостей. Банда Скала как будто прекратила свою шокирующую местную публику деятельность, некоторые обозреватели предполагали даже, что гангстеры со своим предводителем убрались с австралийского континента на какой-то другой конец земного шара, ибо им "прижгла пятки" здешняя полиция.

Но я знал, что это не так, что Скал бросил все свои силы на поиски нас с Гришей, что он лихорадочно старается спасти подпольную империю, торговлю "живым товаром", а заодно и голову. Стоит ему потерпеть неудачу, и за ним начнут охотиться не только представители закона, но и сегодняшние его партнеры, обманутые в своих лучших ожиданиях.

Об Адамсе тоже не было никаких сообщений. Лишившись верного негра, он потерял часть своей силы и мобильности. Возможно, его пугала мысль о новой встрече с людьми Костлявого Мака, смерть миссис Гай, исчезновение Дженнифер. Мне казалось, что толстяк решил временно выйти из игры.

Ничего пока не сообщалось и об исчезновении яхты капитана Модсли. То ли он еще не возвратился, не успел заметить пропажу и поднять по этому поводу шум, то ли по какой-то другой причине, но об угоне «Кукабарры» в новостях не упоминалось ни слова. Впрочем, возможно, это была недостойная внимания мелочь, а на самом деле береговая охрана уже занялась ее поисками и с минуты на минуту мы увидим патрульный катер или вертолет.

Но найти нас было не таким уж простым делом. Как орлы в небе, змеи на камне и мужчины в теле женщин из известной притчи царя Соломона, мы не оставляли следов, а океан был велик… Конечно, во времена библейские не было вертолетов и радиолокаторов, но ведь и курс нашего судна никому не был известен. Мистер Скал мог бы подсказать полиции, где следует нас искать, но во-первых, он еще не мог, как я надеялся, узнать о пропаже яхты, а во-вторых, если бы и узнал и связал это событие с моим исчезновением, вряд ли стал бы помогать властям.

В один из вечеров случилось нечто странное, правда, я уже когда-то читал или слышал о подобном явлении. Мы втроем сидели на палубе, наслаждаясь прохладным ветерком после жаркого дня, как вдруг Дженнифер воскликнула:

– Смотрите, что это?

Я взглянул в направлении ее вытянутой руки и увидел на поверхности темного океана какое-то свечение. Мы уже не раз наблюдали вызванную планктоном флюоресценцию, и эта картина меня не очень заинтересовала. Честно говоря, мне лень было вставать с удобного шезлонга и идти на корму, где у борта стояла Джин. По всем признакам и Гриша испытывал то же.

Но она продолжала звать нас, в голосе ее слышалось неподдельное возбуждение.

Когда мы прошли на корму и я, перегнувшись через леер, взглянул вниз, то увидел нечто непонятное. Справа от нас, метрах в трех от яхты, в глубине вращалось какое-то светящееся колесо. Оно чем-то напоминало колесо вентилятора или древней кареты – сияющий голубой обод и расходящиеся из «ступицы» изогнутые «спицы». Я не мог на глаз определить, на какой глубине это происходило, какого размера было «колесо». Мне оно показалось огромным – диаметром в несколько сот метров, но, возможно, я и ошибался. Мы как завороженные наблюдали за его медленным вращением.

– Что это? – спросил Гриша шепотом, как будто боялся спугнуть видение.

– Не знаю. И никто не знает. Но я уже слыхал о таких явлениях.

– А вот еще одно! – Дженнифер указала пальцем за корму. – А там еще…

От светящегося колеса на поверхности воды мерцали голубоватые блики, мы насчитали шесть таких пятен в пределах видимости.

Странное дело, но ни одна рыба или медуза не проплыла на фоне вращающегося в глубине объекта, хотя этот район океана славится своей продуктивностью и во время случаев обычной флюоресценции планктона мы всегда их замечали, очевидно, рыбы питались "светящейся похлебкой" из мелких рачков. Сейчас же толща воды как будто вымерла.

Почти полчаса мы стояли на корме, любуясь непонятным, но красивым явлением, потом Гриша зевнул и заявил, что с него хватит на сегодня чудес моря, и отправился спать.

– А ты, старик?

– Пожалуй, пойду с тобой. Ты идешь, Джин?

Она не ответила, пристально вглядываясь в глубину каким-то остановившимся взглядом. "Начинается…" – подумал я. Такое выражение лица у нее обычно предшествовало взрыву ядовитых замечаний и вообще говорило о плохом настроении. Я решил не настаивать.

– Ладно, как хочешь. Я отправляюсь спать. Яхта идет по курсу под управлением авторулевого. Будешь пока за вахтенного, а устанешь, разбуди меня. Впрочем, море спокойно, не надо.

Она снова ничего не ответила, и я оставил ее в покое.

Я проснулся с ощущением чего-то хорошего, что вот-вот должно случиться. За тонким бортом, совсем рядом с моим ухом плескалась волна, рассекаемые форштевнем яхты струи шелестели, обтекая коричневый глянцевый корпус «Кукабарры». На потолке каюты плясали отраженные от поверхности океана солнечные зайчики.

В самом ближайшем времени мне пришлось убедиться, насколько неверны всякие «предчувствия»…

– Где Дженнифер? – вопрос Гриши показался мне бессмысленным.

– Как где? Наверно еще спит в своей каюте. Ты что, думаешь, будто я прячу ее под одеялом?

– Ее нигде нет, – голос моего друга звучал вполне серьезно.