Кровавый алмаз (сборник)

Дженнифер с трудом встала, потом снова опустилась на сидение, и я начал опасаться, что она не сможет пересечь парк за такое короткое время.

– Джин, постарайся не опоздать, а то он уедет. Ты останешься в парке одна.

Эти слова произвели магическое действие. Она стартовала прямо со стула, промчалась сквозь дверь холла и исчезла в темноте узкой дорожки, ведущей в глубь участка, на котором располагался мой дом.

Еще минута ушла у меня на то, чтобы снова надеть комбинезон, потом я осторожно выскользнул через заднюю дверь, предварительно выключив свет во всех комнатах, окна которых выходили на тыльную сторону коттеджа. В других комнатах свет был погашен давно, но тут я оставлял его специально, чтобы глаза возможного наблюдателя не успели привыкнуть к темноте. Такие маленькие уловки слагались в то, что непосвященные называют «везением».

Я не опоздал, хотя и дышал так, будто пробежал всю марафонскую дистанцию. Пока Гриша отпирал багажник, я в нескольких словах пояснил ситуацию и сообщил, где будет его ждать наша новая и непрошенная попутчица.

– Пока что она послужит нам своеобразной маскировкой. А потом подумаем, что с ней делать.

Мой приятель с сомнением покачал головой.

– Меня всегда смущают неожиданные попутчицы. Ладно, полезай поглубже, а то прихлопну уши. И не хрюкай, напугаешь девушку.

Он запер багажник, и не успел я как следует умоститься среди чемоданов и инструментов, рванул с места так, что я больно стукнулся обо что-то головой.

Через пять минут он остановился, и до меня донеслось несколько неразборчивых слов. Потом хлопнула дверца, и машина снова помчалась вперед.

Жесткая подвеска заставляла меня то и дело упираться руками в стенки и крышку багажника, чтобы не разбить себе голову во время совершенно неожиданных поворотов и подпрыгиваний на редких ухабах. Потом «порше» вырвался на магистральное шоссе, и я смог немного расслабиться. Я даже задремал в темноте и духоте, и когда Гриша постучал по крышке рядом с моим ухом, подскочил от неожиданности, нащупывая по привычке за поясом рукоятку «питона».

Крышка багажника поднялась, в лицо мне пахнул свежий воздух, и я заморгал, ослепленный светом Гришиного фонарика.

Джин, стоявшая рядом с "мистером Фэрфилдом", с изумлением уставилась на меня.

– Ой, кто это?… Дэн? Как ты здесь очутился?

– Мистер Майнер любезно согласился уступить место даме, – пояснил Гриша. – Конечно, вы могли бы сидеть у него на коленях, но он счел это неприличным.

Гриша преувеличивал. Хотя «порше» и двухместная машина, мы как-нибудь могли разместиться и не нарушая приличий.

– Девочки налево, мальчики направо, – провозгласил мой приятель на манер водителя туристского автобуса, и мы с ним отошли за кусты, которые росли вдоль обочины.

– Ну, что будем делать дальше?

Сидя в багажнике, я задавал себе тот же вопрос и теперь мог предложить почти готовый план, вариант операции, учитывающий присутствие девушки.

– Продолжим путь втроем. Вряд ли Скал может предположить, что мы захватим с собой еще кого-нибудь, тем более Джин. Именно нелепость такого поступка послужит нам маскировкой. Вряд ли все бандиты знают нас в лицо, а если даже им раздали наши фотографии, то опознать человека в быстро движущейся машине не так-то просто. Наша компания в роскошном автомобиле будет выглядеть парочкой плейбоев, собравшихся на прогулку с легкомысленной девицей.

– Для плейбоев мы с тобой несколько устарели, – скромно заметил Гриша.

– Ну, пусть нас принимают за подержанных плейбоев, за развратников-бисексуалов. Тебя это шокирует?

– Нисколько. Вид у Дженнифер подходящий, как будто мы вытащили ее из какой-то сточной канавы, – презрительно скривив рот, заявил он. – Ее плащ испачкал мне сидение.

Гриша начал входить в роль.

– Да, она удачно контрастирует с твоей сверкающей машиной и модной курткой, – согласился я.

– Зато тебе нужно переодеться. Не стоит слишком уж привлекать к себе внимание, а так ты похож на привидение, – покачал головой новоявленный «бисексуал».

Только сейчас я вспомнил, что все еще одет в маскировочный комбинезон с капюшоном и что лицо у меня скрыто полумаской.

Мы распаковали один из чемоданов, где лежала моя одежда, и я переоделся, после чего приобрел вид нормального горожанина, путешествующего в веселой компании. Повязанный на шее цветастый платок явился заключительным штрихом моего преображения. Теперь можно было ехать дальше, не прячась в багажнике.

Дженнифер успела умыться в протекавшем рядом ручье и выглядела не так уж отвратительно. Хорошенькая девочка в помятой одежде вполне могла заинтересовать двух таких начинающих стареть развратников, как мистер Фэрфилд и мистер Майнер. Я усадил ее справа от себя, обнял за плечи – не столько для поддержания имиджа, сколько из-за тесноты – и мы продолжили путь на север.

Мы уже проехали Тари, и до небольшого городка Уокоп, где нам нужно было свернуть налево, на второстепенную дорогу, оставалось не более тридцати километров. Через Уолч мы хотели добраться до другого магистрального шоссе, идущего вдоль западного склона хребта Нью-Ингленд, проехать по нему до Глен-Иннеса, еще раз повернуть налево и углубиться в район пересыхающих речек-криков, питающих истоки Дарлинга. Так, перемежая движение по большим магистралям с ездой по сравнительно малонаселенным местам, мы должны были приближаться к цели нашего путешествия, лежащей далеко на севере.

Нормальный человек, тем более спешащий, выбрал бы гораздо более удобный маршрут – по отличному шоссе вдоль восточного побережья или по такой же магистрали, пересекающей с юго-востока на северо-запад Большой Артезианский бассейн. Но мы не хотели следовать логике нормальных людей в этом-то и заключался расчет.

После кратковременной остановки Джин ожила и начала приставать ко мне с расспросами. Чтобы избежать необходимости сочинять на ходу правдоподобную легенду, я ловко перевел разговор на ее собственные приключения. Большинство людей, счастливо избежавших опасности и чувствующих себя от этого несколько приподнято, охотно вспоминают о недавних переживаниях и страхах, особенно, если есть благодарные слушатели, ахающие и сочувственно вздыхающие в нужных местах. То, что я был именно таким слушателем, не должно вызывать сомнений.

– Я пряталась в разных местах, последние дни – в лодке Модсли. Там была провизия и удобная постель.

– Разве у капитана Модсли есть лодка? Я думал, что он сухопутный вояка.

– Он капитан пехотного полка, но человек состоятельный и член Сиднейского яхт-клуба, – пояснила Джин. – Несколько раз он катал нас с миссис Гай на своей «Кукабарре» – так называется его яхта.

На ее лице не дрогнула ни одна жилка, когда она произнесла имя своей покойной опекунши. "Многообещающая девица", – подумал я.

– Наверно, у этой яхты какой-нибудь особенно громкий сигнал, сирена? – спросил Гриша. Он понял мою игру и ловко ее поддерживал, подбрасывая в подходящие моменты дровишки, едва только беседа начинала угасать. – Я слыхал, как кричит кукабарра, жуткое впечатление, похоже на хохот сумасшедшего или смех голодной гиены.

– Здесь эта птица заменяет петуха, она обычно встречает своими воплями рассвет, – заметил я. – Сперва, конечно, немного неприятно, но ничего особенного. Дело привычки.

– Сирена? – Джин на секунду задумалась, вспоминая. – Нет, не знаю, ни разу не слыхала. Там есть такой медный колокол, он звонил в него каждые полчаса…

– Это рында, он отбивал склянки. Эх ты, сухопутная крыса!

– Откуда мне знать, как называются все эти штуки. Там полно всяких веревок и палок, все скрипит и болтается. Пройти трудно, особенно, когда немного выпьешь.

– Напиваться на борту судна не положено, можно свалиться в воду, назидательно сказал я. – Видно, капитан Модсли не умеет поддерживать дисциплину среди экипажа и пассажиров.

– Он сам напивался так, что если бы не его матрос, мы уплыли бы Бог знает куда, на Северный полюс.

– На лодке большой экипаж? – поинтересовался я.